Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 9

– Систер, наши воры уже убежали, пока ты разглагольствовала.

– Что? И ты только сейчас говоришь? – ей захотелось стукнуть братца, но она сдержалась. – Куда они побежали?

– Кажется, направо, – неохотно признался он, указав пальцем в сторону копошащихся недалеко от них кустов.

– В погоню!

– Эй, сумасшедшая! Совесть имей, у нас есть миссия важнее, – попытался образумить ее братик, коря себя за языкастость.

– Бедных людишек обокрали, можно сказать, уперли последний половичок. А если это бабуля-пенсионерка, которая целый год от пенсии откладывала, чтобы обновить интерьер и эти гады сперли его – моднявую тряпочку? Это же скандально!

– Ага. Дебоширно! Базарно! Хулиганно! А то, что твоего милочка сейчас, возможно пытают и возможно даже убьют, пока мы тут восстанавливаем справедливость, тебя уже не волнует? – это Егор уже громко шептал Соньке в спину, которая напором бронированного ледокола прорывалась сквозь заморози застывшего океана, в качестве которых выступали кусты.

– Эй, стоять! Гады! Воры! – вопила она вслед улепетывающей парочке неудачных грабителей и через спину бросила пыхтящему за спиной брату: – Так радуйся – ты же об этом мечтаешь, а я переживу – не жена же, похороны не за мой счет. Гады, стойте!

Гады останавливаться не желали и, выбежав на дорогу, поскакали во весь опор.

– Сонь, смотри, джипарь! – окрикнул сестру Егор.

Она оглянулась, зацепила взглядом знакомый номер стоящей во дворе черной машины и тут же скомандовала:

– Так, я к тачке, ты – за ними!

– Да нафиг они нам нужны? Пусть валят!

– Бабулька и Господь тебе не простят, – припечатала Соня. – А там, между прочим, тот, кого я лично хочу прибить, так что это не обсуждается! – Егор, щепетильно относящийся ко всем бабулькам планеты просто не смог оставить это без внимания и побежал ловить шантрапу.

– Значит, ребята, решили устроить тусовку? – прошептала она в сторону затаившегося дома, свет из окон которого мерно заливал лужайки.

Он показался ей подозрительно знакомым. Еще минута воспоминаний и в голове кусочками пазла стали складываться картинки, а вместе с ними и воспоминания – не особо приятные, немного болезненные, но реалистичные.

Еще в самом начале, когда они только начали встречаться с Шером, он привез ее на выходные в коттедж к другу, в этот самый коттедж, и наивно предполагал, что девочка-цветочек с удовольствием кинется в его объятия и распрощается с невинностью, но не тут-то было – Соня, которую он стал беспринципно склонять к половому акту, отметелила его, вспомнив уроки самообороны, и с тех пор они даже ни разу не поцеловались по-настоящему. Почему они продолжали встречаться – осталось для нее загадкой века, ведь, как оказалось на поверку, он ее и не любил вовсе. Зато прется по ее сестричке.

Последние воспоминания охладили пыл по операции спасения Шеридана, но полностью его не изгнали, так что девушка не ушла, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Она лишь покрепче сжала в руке мобильник Оливера, который собиралась использовать в качестве оружия. Затем собрала остатки боевого духа, прошептала про себя: «Вся твоя жизнь – это бой. Весь твой бой – это жизнь!« и в сопровождении фонограммы из собственного крика «банзай!« ринулась внутрь дома.

Прихожая, плавно переходящая в зал, встретила ее уютом и теплом собравшейся здесь компании парней, которые, мирно расслаблялись под освежающим кондиционером. При виде влетевшего торнадо в виде вломившейся к ним на огонек встрепанной девушки, они встревоженно переглянулись, а сидящий ближе всех к входу Владимир, владелец коттеджа, отхватил от нее презент – в его лоб полетел многострадальный мобильник, чей хозяин, завернутый в персидский ковер ручной выделки, лежал посреди комнаты и пытался собрать глаза в кучку.

Владимир, получивший предательский удар, низвергся со стула и, стукнувшись о белые «Форсы» пленника, отправился в бессознательное состояние.

– Вы чё, придурки совсем? – не обращая внимания на укокошенного Степлера, взревела Соня, оглядывая вместо Шера своего парня Оливера, который, мягко говоря, был не в форме. Она не почувствовала ни удивления, ни облегчения, ни радости от рокировки парней, лишь дикое желание раскидать всех придурков из «FJB» по стенкам и сказать над их хладными трупами что-нибудь монументальное.

– Ээ… Сумасшедшая девочка… – прошептал Джава, переводя взгляд с распластавшегося на полу друга на нее, и обратно.

– Сонечка, – прошептал умирающим голосом Оливер, который попытался вложить в свой голос максимальную долю позитива. «Хреново получилось,» – констатировала безжалостная девушка и начала его разматывать, перевернув лицом вниз.

– Ты что делаешь? – кинулся ее оттаскивать Малик, а она, не будь дурой, поставила ему больнющий щелбан на лбу. Малыш взвыл и отскочил подальше.

Потягивающий в уголке кофе Дэн посчитал момент благоприятным, чтобы напомнить о себе:

– Кхм…

Ноль эмоций на него.

– Оливер, что здесь творится? – девушка попыталась разузнать лейтмотив ситуации у виновника «торжества».

– Кхм! – он повторил попытку, прочистив горло.

– Чего? – огрызнулась воинственная девушка.

– Сонь…

– Да, Дэн?

– Ты как сюда пробралась?

– Меня примчали крылья любви, – она сказала это таким мрачным тоном, что в мыслях всех присутствующих «крылья любви» трансформировались в сухие жилистые махалки грифа с минимум перьев.

– Что это значит? – задал вертевшийся у каждого на губах вопрос Джава.

– Вы украли моего парня, закатали его в палас, джентльмены удачи, @uncensored@! Мне в каком моменте радоваться надо? А? Подскажите.

– Твоего парня? – это они произнесли хором абсолютно не верящим тоном.

– Да-да, моего парня. И почему это ввергает всех в шок? О, вы, наверное, тайно лелеяли надежду со мной встречаться, да? Обломчик, мальчики, у мну уже есть любовь-морковь и все дела, тру-ля-ля. Раскатывайте обойки, что тщательно накатали! – она воздвигла свою ногу на «рулон», заставив Оливера неопределенно хмыкнуть от дискомфортного состояния.

– Погоди, а как же Лена, разве он не клеится к ней? – промямлил Малик.

– Мой парень клеится только ко мне. То есть уже приклеен, посажен на клей-момент – хрен отдерешь, ясно?

– Да-да, – пробубнил в палас и Олли.

– Слышали?

– Мы же видели, как они сегодня встречались в парке развлечений, – не мог угомониться Джава.

– Мы как одна семья. Он с ней гулял как с сестренкой. Ясно? – она своим словам практически не верила, но и сказать по-другому просто не могла.

– Ой-ё-ёй! – начал повизгивать, приходящий в себя Владимир.

– Компрессик другу обеспечьте, пока я со своим сокровищем буду разбираться, – наставительным тоном приказала Соня и продолжила разматывать Оливера.

Больше к ней никто не цеплялся. Даже больше: они все попросили прощения у парня и поклялись больше не совершать опрометчивых поступков.

Задерживаться с кающимися друзьями ни у одного из парочки Соня-Олли желания не было, так что они без проблем покинули место недавнего заключения и двинули в сторону джипа, где, как ожидала Соня, ее должен был ждать брат. Но брата не было, преследуемых им грабителей тоже, так что девушка, решив, что ее братец «сбежал, гад», посадила за руль немного покалеченного Оливера.

Дорога домой была безмолвной. Но, как только машина тормознула во дворе, Оливер потянулся к Сонечке через сидение, чтобы чмокнуть в щеку – к более сильным проявлениям чувств парня она внутренне была не готова, но вуалировала все под доходящую до неприличия порядочность, так что ее оборона сработала незамедлительно:

– Куда потянул свои слюняво-бацильные хавалки? – она решила, что он хочет поцеловать ее в «сахарные уста», и со всей дури стукнула его по вытянувшимся губам, отбивая всякое желание к киссам на сегодня.

– Нежнее, Сонечка, – попросил ничуть не взбешенный поступком своей любимой девушки Олли, лишь огорчился немного и, быстро придя в форму после яркого посыла, решил разрядить атмосферу: – А знаешь, если собрать всю энергию, вкладываемую женщинами в пощёчины, то ее хватит на запуск большого андронного коллайдера.