Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" - Страница 11

– Ты о чем? – не въехала я. Утро же, братик, я еще не проснулась, мозги еще в кучку не собрала, так что стала лихорадочно оглядываться в поисках «сониной работы».

– Не суетись, Лен, расскажи как есть, – тоном опытного психоаналитика продолжил вещать брательник, медленно приближаясь ко мне с желанием успокаивающе погладить по голове. По многострадальной голове. Это перебор, по-моему.

– Руки, Стас, – взбрыкнулась я и стала отползать к окну – его вид меня пугал. – Что с тобой?

– Со мной? Ээ… не в пример тебе, все зергудно.

Верилось слабо.

– Да? – моя спина уже была прочно прижата к батарее, а брательник продолжал тянуть ко мне свои клешни, не обращая внимания, вернее старательно игнорируя, выраженное на моем лицо отвращение от предвкушения боли – синяки он, знаете ли, бо-бо.

– Да-да, – его рука таки опустилась на мой затылок, припечатав все мысли разом. – Сестренка, так у нас не получится ГГ.

– Чего не получится? – приехали, он теперь все свои фразочки сокращать будет? Я его прошлый лексикон еще не выучила, а он уже новым грузит.

– ГГ – great game.

– А-а… а должно получится? – я старалась высвободиться, а он меня щемил, зажимая к батарее, и пути к отступлению перекрыл своим телом. Вроде и не шибко накачанный, да ни капли не накачанный – задохлик он, хотя он бы опроверг, ведь его герой в «Варчике"5 прокачан до хз какого уровня, но, тем не менее, высвободиться я не могла, зато в голове стали тесниться пугающие идеи: а вдруг он связался с плохой компанией и подсел на наркоту, а сейчас пытается стрясти с меня полное финансирование на разрушение своего хрупкого растущего организма? И Соня тоже странно себя ведет. Может и она того… наркоманит по-тихому?

– Я надеялся, – признался Стасик.

– Деньги не дам! – мигом вспыхнуло мое благоразумие, которое выступало с самодельным плакатиком «Нет – наркотикам!«.

– Какие деньги?

– На наркоту!

– Наркоту? – переспросил побледневший братик. – Ты подсела на эту… гадость?

Я, видимо, в порыве своего негодования, вместо «гадости» расслышала «радость» и продолжила свои наезды:

– Тебе не стыдно? Как же так, Стас? Я понимаю, дядя уделяет тебе мало времени, я тоже особо заботой не фонтанирую, но если у тебя есть проблемы, я всегда готова помочь!

– Что ты куришь? – пораженно спросил Стасик.

– Я не курю…

– Колешься?

– Нет.

– Трындец, – заключил он. – ГО, – встал и побрел прочь из комнаты.

– Чего?

– Game over.

– Ни фига не over, – я решила не сдаваться. – Посмотри на меня.

– Зачем? Видел я наркош…

– Я не наркоманка. Это же ты наркоман.

– Я – нет! – вспыхнул братец, стоя на пороге. – С чего ты вообще взяла?

– Ну… – я вспомнила свои последние слова, сопоставила их со словами Стасика, почесала репу, наткнулась на больное место, ойкнула, повздыхала, потом прочувствовала вину и извинилась перед мелким, что неверно истолковала его поведение.

– Нормальное у меня поведение, – пробухтел он. – Ты же сама как боксерская груша выглядишь… Слушай, – в его глазах мелькнуло понимание, – ты случайно не посещала недавно какой-нибудь научно-исследовательский центр, где изучают насекомых?

– Н-нет.

– Точно?

– Точно.

– Значит, все верно. Ты возомнила себя как бы девушкой со суперспособностями и как Питер Паркер пошла сколачивать состояние на боях без правил, но ты не учла того факта, что ты никакая не супер-гёл и поэтому тебя банально поколотили, – он самодовольно уставился на меня. Да я в жизни не слышала от него длинных речей, тем более таких… лишенных всякого смысла.

Осталось лишь покрутить пальцем у виска. Вот привязался. Теории какие-то дебильные выдумывает, чудит, сходит с ума. Совсем уже…

– Стасик…

– А?

– АЮК? – по буквам произнесла я, решив не отставать от моды на непонятные сокращения.

– Чего?

– Are you crazy?

Теперь он покрутил пальцем у виска и присвистнул.

Я стала сокрушаться по поводу того, что моя семья далека от идеала и вообще, нам, то есть им, нужно палаты у мистера Кащенко заказывать, ибо лечиться нужно пока не поздно. Братик молча подпирал косяк, продолжая морщиться.

С такими грустными мыслями я добрела до зеркала и только тогда мне разъяснилась истинная причина поведения Стаса – мое лицо, хоть и немного посвежевшее (ну, капелюшечку), все же представляло из себя сплошной синяк. Выглядело оно страшно, неудивительно, что мужчинка в лице братишки испугался, но, что ставит его в выгодное для него положение, виду не подал, а наоборот, пытался помочь. И даже выдвигал версии в оправдание.

– Насмотрелась? – мрачно донеслось с его стороны.

Я неуверенно кивнула:

– Ага.

– А теперь шутки в сторону. И не переводи тему, называя меня наркоманом – не действует, – вообще-то, подействовало, но я же не знала тогда, что тему перевожу, оно само вышло. – В общем, я жду подробного рассказа, – он сложил руки на груди, до жути напоминая недовольную Соню.

Вот только мне было не до смеха.

– Какого рассказа ты ждешь?

– Детального. Чтоб ярко и подробненько все.

– Почему ты решил, что я расскажу?

– Потому что, – своими следующими словами он меня удивил, чуть ли не в ступор вогнал: – когда сестра бьет сестру – это полный капец.

В результате его слов меня постигла участь нервного шизика – я стала истерично ржать, повизгивая и похрюкивая. Стас совсем разуверился в своих менторских способностях, его плечи опустились, взгляд поник, но тревога засела в его глазах прочно. А еще, мне показалось наверное, но там, в зрачках, я заметила отблеск темной тучи, которая нависла над моей головой, потрясая своими габаритами. Я тут же принялась смотреть, есть ли она в реале, но кроме розового абажура, одиноко отсвечивающего стеклянной лампочкой, ничего не обнаружила, зато панический ржач прекратила и стала втолковывать братику, что сестренка меня на самом деле не била.

Разговор затянулся надолго, Соня меня выручать не торопилась – она беззаботно бултыхалась в ванной, дядя храпел у себя в комнате, о наличии в квартире Егора и папы я сомневалась – уж они, услышав устроенный мной и Стасиком дуэтный балаган, пришли бы на помощь, так что задача была свалена на мои хрупкие женские, даже подростковые с виду, плечики…

Но меня спас звонок. Трепыхающиеся под одеялом звуки саксофона, которые издавал мой мобильник, положили конец нашей распре, и Стасик, подслушав, что я ухожу к Лесе, учапал восвояси с пренедовольнейшим видом, что-то бурча себе под нос про «дефматч6 и жесткий анал» (о, я очень надеюсь, что ослышалась!), который он собирался кому-то устроить. Он ускакал и занял боевую позицию на входе в ванную, чтобы не упустить сестричку, и, не теряя времени, стал сразу нудить под дверью.

Я воспользовалась случаем, быстренько оделась в свою старую хламиду (сонину одежонку запихала ногой под кровать, предварительно обнюхав, а амбре был еще тот), забежала на кухню, стянула из холодильника кусок сыра, ополоснула лицо, обулась, зажевала арбузную жвачку и выбежала в подъезд. Там кое-как у окна нанесла грим и побежала на остановку. То есть медленно побрела, потому что тон подруги предвещал ураган, а мне в эту атмосферную стихию попадать ой-как не хотелось. Таким образом и такси я вызывать не стала, чтобы потянуть время.

На выходе из подъезда со скамеечного форума на меня косились Сера и Грипп. Их вроде только вчера забрали в больничку, а они уже здесь сидят и треплются вместе с Афанасьевной, бабулькой с золотым зубом и мистической внешностью, с соседнего двора. Кажется, они рассказывали ей о вчерашних происшествиях, причем приукрасив все до фантастических размеров. Увидев меня, они тут же заглохли, как два стареньких трактора, обнаруживших практически на подъезде к сараю, что оба стыренных у колхоза снопа сена растрепались по дороге. Афанасьевна же стала прожигать меня своими черными как смоль глазами. Почему-то ее взгляда я всегда боялась, она будто всю душу наизнанку выворачивала и читала, что же написано на скрижалях моего бытия. Но никогда не говорила, что именно. К тому же, к ее исконной внешности гадалки, с коей я ее ассоциировала, способность видеть нутро человека очень вязалась. Да и цветастый платок, в который она куталась не по погоде, дорисовывал образ.