Воспитание подростка - Круковер Владимир Исаевич - Страница 18

На тетеревином или турухтаньем току самцы демонстрируют себя, дерутся на турнирах, а самки выбирают, который из них понравится. У африканских страусов все наоборот: самки танцуют перед самцами. В традиционных обществах инициатива выбора была закреплена за мужчиной, а женщина выбирала в пределах заинтересовавшихся ею мужчин.

Инстинктивный критерий выбора у мужчин очень прост: им нравятся «красивые», что в первобытные времена значило «соответствующие норме». Если девушка руководствуется инстинктивной подсказкой, ее привлекает довольно примитивный типаж крупный, нагловатый субъект.

Однако первобытному типажу могут противостоять образ отца, запечатленный в детстве, и идеальный образ «принца», созданный книгами, фильмами и т. п. У нее есть несколько программ проверки правильности своего выбора. Одна из них нравится ли он другим девицам. Программа советует: чем большему количеству девиц он интересен, тем больше независимых подтверждений правильности выбора. Поэтому вокруг знаменитых артистов, музыкантов, спортсменов образуются огромные табуны подогревающих друг друга поклонниц, гоняющихся за ним без всякой надежды обратить на себя внимание.

Например, программа «отделения». Самец стремится отделить избранницу от других, увести ее с тока. Очень важно изолировать ее от других самцов, и поэтому он им угрожает, атакует их. У многих общественных животных «отделение» заканчивается тем, что остальные самцы признают пару, а к отделенной самке теряют интерес. С этого момента иерархическое положение самки в группе зависит от положения ее самца: если у него оно высокое, то и у нее высокое, а если у него низкое, то и у нее низкое. Неудивительно, что самки предпочитают самцов высокого иерархического ранга.

У территориальных видов, самец показывает самке свою территорию, и чем она лучше, тем больше он нравится самке, а самец без территории для нее как бы вообще не самец. В этот же период самка проверяет агрессивность самца, провоцируя стычки с соперниками.

Поведение парней подсознательно следует сходным программам. Девицы тоже подсознательно провоцируют поклонников к стычкам по пустякам. Мальчишки дрались и в более юном возрасте, но делали это в отсутствие девчонок и по иным причинам: за иерархический ранг, за охраняемые территории.

В этом есть большой биологический смысл. У самца сотни миллионов гамет (половых клеток), их «не жалко», и его задача пристроить как можно больше гамет как можно большему числу самок. У самки гамет мало, и ее задача выбрать для их оплодотворения наилучшего самца, хорошо его проверить, а если он нужен для ухода за потомством, то и покрепче к себе привязать.

Самец стремится всюду следовать за самкой, чем бы она ни занималась. Она то принимает «сопровождение» благосклонно, то пытается убежать (обычно не слишком быстро). При этом она зачастую выбирает опасный путь. Подобным образом проверяется поведение самца в критических ситуациях. Влияние таких программ на поведение людей очень заметно. Догонялки влюбленных любят изображать кинематографисты. Во время ухаживания происходит инверсия (переворачивание) доминирования: на время ухаживания самец демонстративно подчиняется самке. Если вначале он казался страшноватым, таящим опасность, то теперь выглядит совсем ручным.

Объективно говоря да. Звезд он никогда не достанет. Женщина, предлагая ему совершить подобные подвиги, интуитивно проверяет, произошла ли внутри него инверсия в самом деле или он только притворяется. Самки многих видов проверяют и насколько хорошо самец будет обеспечивать пищей ее и потомство. Для этого есть специальная программа: самка начинает изображать из себя детеныша. У многих воробьиных птиц она для этого втягивает голову, приседает, опускает крылья, трепещет ими и пищит по-птенцовому. От самца требуется в ответ изобразить кормление. Шалашниковые птицы подносят «даме» ярких насекомых, цветы, разные необыкновенные предметы.

Во время ухаживания женщины тоже часто начинают изображать из себя маленьких и беспомощных, лепетать детским голоском, применять к себе уменьшительные эпитеты. Добиваются подарков, любят, чтобы их угощали. На дорогие подарки и рестораны клюют, как рыба на блесну. Кстати, поцелуй это одна из форм ритуального кормления.

Если в начале ухаживания пара была неустойчивой, то теперь ее что-то «сцементировало». Это сделала доминанта влюбленности очень распространенный в мире животных «клей». Если бы самец и самка подходили к выбору партнера строго объективно, они бы никогда не сделали выбора. Этот поклонник подходит по одним качествам, а тот по другим, третий по третьим… А вдруг где-то есть еще лучше?

Разве вы захотите иметь на всю жизнь мужа-драчуна, который к тому же всюду за вами таскается, при малейшем вашем капризе прыгает с моста, а всю зарплату транжирит с вами по ресторанам? Доминанта искусственно преобразует восприятие нашим мозгом объекта. Она преувеличивает достоинства избранника и скрывает его недостатки. Еще недавно он был как все, но на него сработала доминанта влюбленности и он не просто лучше всех, он единственный!

Недаром друзья и родные часто говорят о влюбленном: «Ослеп он, что ли?» Влюбленность одно из самых сильных и ярких состояний, испытываемых человеком. Многие люди помнят первую влюбленность всю жизнь. Этому не противоречит то, что многие в ранней юности влюбляются чуть ли не каждую неделю.

Поэтому влюбленность неизбежно проходит. В удачной паре она плавно переходит в любовь тоже доминанту, но не столь сильную, зато более длительную. В этом состоянии мы воспринимаем партнера более объективно: его достоинства, конечно, не самые превосходные в мире, но мы видим их много и все они важные теперь мы знаем и его недостатки, но они кажутся нам второстепенными и по-своему милыми.

У моногамных (образующих устойчивую пару) видов в конце ухаживания самка принимает попытки самца спариться с ней, оплодотворяется, и пара переходит к следующим этапам семейной жизни.

Так и живут, к примеру, аисты, выбранные молвой для доставки нас нашим родителям. Так же просто и однозначно жили бы и мы, если бы весь длинный ряд предков человека состоял из моногамных видов и программы только такого поведения содержались в наших генах.

Но наши предки прошли в отношении брачного поведения очень извилистый путь, передав нам по наследству целую кучу атавистических программ полового поведения и от времен, когда самцы не заботились о самке и потомстве, и от времен группового брака, и от времен (самых далеких) моногамного брака. Программы эти перемешались, перетасовались и срабатывают то так, то этак.