Все сюрпризы осени - Беленкова Ксения - Страница 2

– Алька, что ты с собой сделала! – мама не донесла очередной кусок пирога до тарелки. – Где твои волосы?

– В парикмахерской, – я осторожно села к столу.

А мама начала скакать вокруг меня, стараясь разглядеть каждую оставшуюся волосинку. В конце концов, потрепав мою челку, она резюмировала:

– А знаешь, неплохо! Свежо, молодежно, – и, немного помолчав, добавила: – Может, и мне такую стрижку сделать, а?

В этой семье никогда не знаешь, чего ждать. Была уверена – скандала не миновать. Мама так носилась с моими волосами, будто это был неприкосновенный семейный капитал. А выходит, отрезала, и вышло «свежо». Мама уже вынимала спицы из своего пучка и пыталась забросить волосы себе на лоб, чтобы вышла челка.

– Нет, мне уже поздно проводить такие эксперименты, – засмеялась она.

Волосы мягкими кудрями рассыпались по ее плечам, и я подумала – какая она у нас молодая и красивая! Даже лазурное пятно краски на носу удивительно шло к ее глазам.

– Прикольно выглядишь, Алька! – сказал Денис, справившись с куском пирога. – И не скажешь, что девочка-пай.

– Но что скажет папа? – мама нахмурилась. – Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Сегодня он все равно придет поздно.

И мы втроем стали уплетать пирог – давно он не казался мне таким вкусным. И даже на секунду почудилось, что вечер на северо-западе чуть лучше, чем на юго-западе. Вдали за окнами качались деревья, где-то гудели машины, город вдыхал через форточку запахи нашего ужина и довольно урчал.

– Сегодня вам надо пораньше лечь спать! – встрепенулась мама. – Мы с папой все устроили, завтра вы идете в новую школу. И так уже первую неделю пропустили. Пора, братцы-кролики, браться за ум.

Мы с Дэном сосредоточенно отхлебывали чай. Не сказать, что школа была для нас чем-то страшным – проблем с этим никогда не было, но кто ж предпочтет гранит знаний беззаботному отдыху? Денису вот последний год остался, а мне в новой школе еще целых три трубить. Меня ждал незнакомый класс, но вся штука в том, что и прежняя школа так и не стала мне родной. По сути, я без сожаления рассталась с ней. Пятерки сыпались в журнал, я почти не отрывала глаз от учебников. Кого спросить, когда класс молчит? Лисицыну! Кого поставить всем в пример – Лисицыну! А как показывал опыт, с «примерами» обычно не дружат. Да и меня как-то не очень интересовали одноклассники с их глупыми обсуждениями сериалов, учителей и друг друга. А может, я убедила себя в том, что они глупые? Теперь уже не разберешь. Факт оставался фактом – друзей в старой школе у меня не было. Скорее всего, не будет их и в новой – так что бояться нечего…

Утром, накидывая ветровку, я по привычке попыталась убрать копну волос из-под воротника. Нет, теперь и я новая, а не только место жительства. Хотя квартира уже несколько дней казалась мне своей – будто я здесь всю жизнь провела. Бывает, приедешь на новое место, и все выглядит непонятным, странным. Но проходит ночь, и, проснувшись, ты ощущаешь себя дома. Видимо, во сне над нами колдуют домовые, не иначе!

– Я тут с одним парнем договорился возле школы встретиться, – сказал мне в лифте Дэн. – Мы во дворе на днях познакомились, оказывается, я буду учиться с ним в одном классе!

– Здорово, – сказала я.

Денис всегда легко сходился с людьми. Видимо, это у него от папы.

– Но если хочешь, провожу тебя до класса, а? – брат щелкнул меня по носу. – Ну и смешная же ты с этой стрижкой, умора!

– Сама дойду, – отмахнулась я.

Школа находилась совсем близко от дома, старое красное здание утопало в разноцветной листве, как роза в букете полевых цветов. Возле забора Дениса окликнул какой-то мальчишка, и брат, помахав мне рукой, отчалил.

Я двинулась к школе, отыскивать класс, где расположился мой восьмой «А». И так загляделась по сторонам, что не заметила, как налетела на какую-то девчонку.

– Парень, куда прешь! – прошипела она.

– Прости, – я попыталась поднять с земли папку, которую девчонка выронила при столкновении со мной. – Но я не парень.

– Буду еще разбираться, кто ты, – девчонка вырвала у меня из рук свою папку.

Листы бумаги разлетелись по школьному двору, как белые птицы.

– Хулиганка! – вопила хозяйка папки. – Глаз нет, руки кривые. Нет, она издевается надо мной!

Во второй раз за последние два дня меня окрестили «хулиганкой». Девчонка сверкала подведенными глазами, ее рыжая шевелюра развевалась вокруг головы, как львиная грива. Несомненно, она была красоткой, но такую красоту следует держать в клетке, подумала я. И мне как-то совсем расхотелось ей помогать. Пока рыжая подбирала очередной листок, я тихонечко посеменила к школе.

После этой неприятной истории я с испугу забрела не в тот коридор и нашла нужный мне класс уже после звонка.

– Это восьмой «А»? – спросила я, просовывая нос в дверь.

– Новенькая? – строго спросила учительница.

– Угу.

– Лисицына?

– Я.

– Нехорошо, в первый же день опаздываешь на урок, – учительница поманила меня в класс. – Ребята, это Алиса Лисицына. С этого года она учится с вами.

Я обвела класс осторожным взором, и моя челка чуть не встала дыбом, когда я увидела рыжую львицу, с которой только что столкнулась у школы. Она что-то рычала на ухо своей соседке, и та неодобрительно кивала в мою сторону.

– Выбирай свободное место, – сказала учительница.

– Ребята, осторожно! Это еще та штучка, – прошипела на весь класс львица, и ученики поежились.

Отрекомендованная таким теплым образом, я пробиралась между парт, как сквозь еловый лес: казалось, все так и колют меня глазами.

– Садись ко мне, если хочешь, – буркнул кто-то с последней парты.

Я благодарно посмотрела в ту сторону, откуда поступило предложение. И чуть не отпрыгнула назад. Девчонка за последней партой без преувеличения была похожа на кикимору, вылезшую из болота в дождливый день. Зеленоватые волосы сальными прядями спадали на бледное лицо, под глазами чернели тени туши, ногти с облезшим сиреневым лаком терзали обгрызенную ручку. Но делать было нечего, никто другой, очевидно, не хотел сидеть рядом со мной. Я поглубже вдохнула и решительно села рядом с кикиморой. Та больше не произнесла ни слова. До конца урока я пыталась вникнуть в речь учительницы и лишь перед звонком поняла, что это была литература.

Во время перемены учительница подозвала меня к себе. Оказалось, что это была моя новая классная руководительница Марина Борисовна. Она же вела у нас русский и литературу.

– Алиса, если хочешь, я тебя пересажу к кому-нибудь другому, – сочувствующим тоном предложила она.

– Все в порядке, Марина Борисовна, не надо, – храбрилась я.

– Как знаешь, – она пожала плечами и стала готовить доску к следующему уроку.

Когда на уроке русского языка моя соседка-кикимора поняла, что я не пересела на другое место, на ее бледном лице отразилось подобие доброжелательной ухмылки. Мне даже показалось, что она рада моему обществу.

– Жвачку хочешь? – сквозь зубы процедила она.

Я отрицательно замотала головой, но жвачку взяла. Через пару минут кикимора толкнула меня в бок, чтобы продемонстрировать надутый из жвачки пузырь. Пузырь, надо сказать, был знатный и смешно упирался кикиморе в нос. Я захихикала.

– Девочки! Караваева, Лисицына, в чем дело? – цыкнула на нас Марина Борисовна.

Затаившись, я вынашивала планы выдуть пузырь крупнее, чем у кикиморы. (Значит, ее фамилия Караваева, буду знать.) К концу урока мне наконец удался на редкость пузатый пузырь, и я радостно пихнула Караваеву-кикимору в бок.

– Лисицына, чем ты занята? – подошла ко мне Марина Борисовна. – Встань!

Я встала, и мой с таким трудом надутый пузырь с хрустом лопнул на глазах у всего класса. Все начали гоготать, а я стояла с пузырем на лице, который скрывал мои пунцовые щеки.

– Эх, Лисицына, – вздохнула Марина Борисовна. – Мне тебя иначе рекомендовали. Ребята, тихо!

Но зазвенел звонок, и все, не думая затихать, бурной рекой ударились в распахнутую дверь.