Фантазм (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 63

О том, что времени не осталось вовсе, Фейран понял сразу, даже до того, как Клеман отчитался о новостях. Он, не отрываясь, смотрел на молодого человека до тех пор, пока Луи не запнулся, опуская голову под этим тяжелым немигающим взглядом. Казалось, в глазах мужчины не осталось ни одной живой искры, и они сами производили впечатление провалов в бездну безысходной изматывающей пустоты.

- Что? - коротко уронил Фейран.

Клеман стиснул челюсти и ответил, сглотнув:

- На дыбе висел…

Папа Инокентий предписал в свое булле «заставлять силой, не нанося членовредительства и не ставя под угрозу жизнь - какая забота о грешнике! - как губителей и убийц душ и воров священных таинств и христовой веры, с предельной ясностью сознаваться в своих ошибках и выдавать известных им других еретиков, неверующих и их защитников, так же, как воров и грабителей мирских вещей, заставляют раскрыть их соучастников и признаться в совершенных преступлениях».

Разумеется, существовал ряд лицемерных условий, необходимых для исполнения, дабы исключить сомнения невежд в гуманной цели всего процесса. Как то, например, получение разрешения епископа на пытку - как будто был когда-нибудь епископ, отказывавший инквизиторам! Показания, если они не бывали подтверждены через сутки «добровольно», не учитывались, а пытка могла быть применена лишь единожды…

Удивлены? Все просто: если обвиняемый упорствовал, предыдущий допрос объявлялся прерванным, и все продолжалось столько, сколько нужно следователю, без лишней возни с новыми разрешениями.

А это значило, что если Айсен не оговорит себя, своего возлюбленного и приемного отца, то каждый его допрос отныне будет сопровождаться применением подобных «средств убеждения».

И средства эти были весьма и весьма разнообразны. Конечно, напомним, что пытка не должна была ставить под угрозу жизнь грешника, должна была быть умеренной, однако последнее понятие в действительности означало, что обвиняемого правомочно пытать до тех пор, пока не будут получены необходимые показания. И только после этого пытка становилась неоправданной жестокостью, ибо истязание бренного тела во имя спасения души - суть акт милосердия по отношению к заблудшей овце из Божьего стада. Страшно…

Жутко, и воздух отказывался проникать в легкие, а кровь замирала ледяным крошевом. Фейран не мог уже даже молиться, даже о спасении любимого… Кому? Чудовищу, обрекшему самое чистое и светлое существо, какое только может быть, на эти мучения?! Явись к нему сейчас Сатана в самом деле, мужчина без колебаний подписал бы какой угодно договор, лишь бы его солнечный мальчик был вырван из застенков, и считал бы, что сам вполне дешево отделался. Если бы это могло хоть чем-то облегчить положение Айсена, Фейран не раздумывая сдался бы инквизиторам… Он - взрослый сильный мужчина, и мысль, что он ничем не в силах помочь, в то время когда где-то терзают его любимого, была не сравнима для него с самой ужасной пыткой!

Естественно, Филипп и Кантор вовсю готовили побег, прекрасно понимая, что каждый новый день означает для юноши, и стараясь при этом по возможности не трогать Фейрана, как если бы всерьез опасались за его рассудок. Да его помощь пока была не нужна, это мужчина понимал и сам: его работа начнется тогда, когда Айсен окажется на свободе и понадобится его искусство, чтобы стереть если не память о пережитом, то хотя бы последствия испытаний с юного тела… Но бессильное ожидание словно вытягивало все жилы, скребло по нервам тупой ржавой пилой, впивалось в сердце сотней иголочек.

Учитывая самый тяжелый вариант, Фейран сам подготовил для Айсена каюту со всем, что могло бы понадобиться на неприметной барже, которая должна была доставить их к морю. Он сомневался, что юноша согласится вернуться с ним в Фесс даже под давлением таких обстоятельств, как инквизиционное преследование, однако сейчас для Айсена это было самым безопасным местом, и Фейран не стал спорить с предложением Филиппа. Прятаться в Тулузе было слишком рискованно, а дорогу к любому иному убежищу верхом или в повозке ослабленный юноша скорее всего не потянул бы… В общем, все давно было готово, оставалась лишь самая «малость» - найти способ вывести Айсена из тюрьмы.

Не ждать же до последнего, когда его поведут на костер, чтобы попытаться отбить внезапным наскоком! Увы, загвоздка состояла в том, что те, кто располагал возможностью помочь похитить узника, в лучшем случае отказались бы, а то и вовсе выдали бы весь план и спасителей, а те, кто был согласен за мзду сотворить и не такое - ничего не могли сделать. Тупик…

А в этот момент юношу, быть может, снова вздергивают на дыбу, выворачивая суставы. Есть еще «кобыла», чье острое ребро впивается в промежность или «бдение», когда измотанный человек уже не в состоянии удерживать нужное положение и треугольный кол постепенно разрывает анус под весом опускающегося на него тела - в самый раз для обвиненного в содомии. Пытка водой, банальные угли и бич - не стоят упоминания… Фейрану не нужно было спать, чтобы видеть кошмары!

Вопрос Кантора, прервавший воцарившее унылое молчание после очередного обсуждения, он понял не сразу.

- Послушай, хотел спросить, - медленно, как будто сомневаясь, начал трубадур, - балаганные писаки обожают вставлять такой прием в истории о влюбленных…

Общая тревога за прошедшее время сблизила четверых мужчин, и даже музыкант сменил гнев на милость, глядя на то, что творилось с любимым Айсена.

- Героиня, реже герой, выпивают снадобье, которое погружает в глубокий сон. Так что человека легко принять за мертвого. Давно хотел спросить это заезженная выдумка или что-то подобное и вправду есть?

- В принципе есть… - не сразу отозвался Фейран.

Создавалось впечатление, что он не здесь и не сейчас. Как всегда.

- Некоторые токсины либо наркотик…

- А ты сможешь его составить? - Филипп первым уловил, к чему клонил Кантор.

Фейран пожал плечами.

- Что для этого нужно?

- Десяток кобр, свежие морские ежи, парочка скорпионов, сварить при черных свечах и три раза плюнуть через левое плечо, - отрезал врач, тоже догадавшись о смысле вопроса.

- А если серьезно?

- Да ничего особенного! Наперстянка, шлемник, черемуха, чистотел… Опиум у меня есть.

Кер и трубадур переглянулись.

- Нет! - резко бросил Фейран вскакивая.

- Чтобы выкрасть тело из покойницкой, достаточно бутылки какого-нибудь поила для сторожа, - настаивал Кантор, загибая пальцы и перечисляя преимущества. - Можно вообще подменить на похожий труп. Мертвеца искать не будут. И метр Филипп останется вне подозрений.

- Нет!! - Фейран нервно барабанил пальцами по окну.

- Почему?!

- Потому что я не уверен, что Айсен проснется от этого сна! - мужчина стремительно развернулся и заметался по комнате, - Это в ваших пьесках все просто!! Даже если мне удастся соблюсти пропорции - это яд! Правильная дозировка, время, чтобы дать нейтрализующее его противоядие… Слишком много риска! Не говоря уж о том, что Айсен ослаблен и может не выдержать самой малой дозы!

- Значит, ты постараешься сделать все правильно! - веско подвел итог Филипп, следивший за братом потемневшими глазами. - Рассчитать дозу и составить противоядие. Время - уже наша забота.

- Нет…

Филипп поднялся и перехватив Фейрана резко его тряхнул:

- Ты же сам слышал только что! Вывести Айсена - способа НЕТ! Его остановят минимум десяток раз! Ему последовательно придется миновать тридцать человек стражи! Вот ЭТО риск!

- Тем более что Айсен не сможет идти…

Как ни тихо вырвались у Клемана эти слова, Фейран немедленно обернулся. Ясно, что Луи не собирался при нем ничего говорить, но теперь уже не мог промолчать и уйти от безмолвного, но от того не менее настойчивого, вопроса.

- Тиски.

Фейран обессилено поник, оперевшись вздрагивающими руками о стол.

- Сколько? - глухо проговорил он, не поднимая головы.

- Что? - не понял Клеман.

- Поворотов винта.

- Не знаю…