Участь полицейского - Кризи Джон - Страница 22

Пил уже выяснил, что ирландка каждый день с восьми до шести работает в "доме отдыха", а кроме того, время от времени подрабатывает по вечерам в маленьком ресторанчике неподалеку. Проведал он и о том, что у миссис О'Мали есть своя клиентура, для которой она тоже иногда стряпает ужины. У сержанта сложилось впечатление, что в свои почти пятьдесят лет кухарка очень неплохо зарабатывает и, скорее всего, предпочитает не сообщать о побочных доходах налоговой инспекции. Этим обстоятельством он и решил воспользоваться, чтобы нагнать на ирландку страху и заставить рассказать все, что ей известно.

Когда сержант подошел к домику кухарки, было уже почти семь часов вечера. Домик стоял на узкой улочке совсем близко от Берн Корт. Впрочем, и до Линкс-энд, а значит, до квартиры доктора оттуда тоже рукой подать. В сущности, это была даже не улица, а тупичок, упирающийся в высокую стену какого-то склада. По обе стороны этого тупичка стояли такие же дома, как и принадлежащий миссис О'Мали: хорошенькие, свежевыкрашенные, с нарядными балкончиками, дома эти сначала строились для работников причала, теперь же принадлежали частным владельцам.

Пил оставил машину у въезда в тупик и пешком пошел к дому номер семь, стоящему в его дальнем конце. Ни в одном из окон свет не горел, но сержант все же несколько раз стукнул в дверь медным молоточком. Никто не отозвался, и хотя Пил почти не сомневался, что в доме никого нет, он долго ждал, чувствуя на спине любопытные взгляды соседей миссис О'Мали, наблюдающих из-за занавесок. Убедившись наконец, что не добьется толку, сержант вернулся к соседнему дому и тоже постучал. Почти тотчас же дверь открыла невысокая хрупкая женщина и недоуменно воззрилась на него.

– В чем дело?

– Вы не знаете, где сейчас миссис Морин О'Мали? – Пил лукаво подмигнул женщине. – Она должна сообщить мне кое-что очень важное.

– Морин? Вы наверняка ошибаетесь. Она никогда не стала бы заниматься такими грязными делами...

Она смущенно умолкла, но полицейский и не думал сердиться.

– Защищаете подружку, да? – он насмешливо улыбнулся. – Но если мы не встретимся сегодня вечером, у нее могут быть крупные неприятности.

– Какие, например?

– Не упрямьтесь, крошка, скажите мне, где она!

– Не смейте меня так называть!

– Но вы же и в самом деле птичка-невеличка.

– Ну и странный же вы полис! Кстати, о Морин... Надеюсь, вы, по крайней мере, не собираетесь ее забрать?

– Если миссис О'Мали не станет фокусничать, никто ее и пальцем не тронет.

Чуть-чуть поколебавшись, женщина решилась:

– В конце концов, с чего бы мне делать из этого тайну? Морин хотела пройтись по магазинам, а потом собиралась к доктору. По пятницам она всегда готовит ему ужин.

– Вы имеете в виду доктора Гэлбрейта?

– Разумеется, кого же еще?

– По правде говоря, я не думал о каком-то определенном враче.

– Как это похоже на полицейского! Сплошные мускулы и ничего в голове!

Тихонько хихикая про себя, Пил вернулся к машине.

Он сел за руль и задумался. Глупо приставать к миссис О'Мали с вопросами о Гэлбрейте прямо у того на квартире – кухарка может заупрямиться и не сказать ни слова. Пожалуй, лучше всего подождать, пока она выйдет от врача. Сержант взглянул на часы: девятый час, скоро совсем стемнеет. За весь день Пилу так и не удалось поесть, и он решил, что сейчас самое время перекусить. Только нужно, чтобы в его отсутствие кто-то понаблюдал за домом Гэлбрейта. Сержант позвонил в управление, и Кэмпбел, который сегодня снова дежурил, пообещал:

– Пришлю на часок двух агентов, но не задерживайтесь ни минуты.

Убедившись, что его коллеги из своего "форда" прекрасно видят подъезд доктора, Пил уехал. С каким удовольствием он сейчас вернулся бы домой и съел специально для него приготовленный ужин! Ради этого он готов был забыть о работе, но нет – это слишком долго, придется ограничиться бифштексом в каком-нибудь паршивом баре. В конце концов Пил все же решил заехать домой переодеться, а потом поужинать в "Стейк-хаус" на Уайтчепел-роуд.

Сержант вернулся к дому врача за пять минут до назначенного срока и узнал, что Морин О'Мали вошла в дом и пока оттуда не выходила. Прежде чем отпустить помощников, Мартин спросил:

– Как по-вашему, мистер Кэмпбел не одолжит мне кого-нибудь еще на часок-другой?

– И не мечтайте. Сегодня ночью мы ждем очередного налета "бинго-бойз".

Этим именем полиция окрестила банду хулиганов, известных в основном нападениями на "бинго-холлы" – залы игральных автоматов. Воришки грабили кассу и машины, а потом беспрепятственно удалялись. Кэмпбел, давно охотящийся за этой компанией, узнав от какого-то информатора, где "бинго-бойз" собираются устроить очередной налет, отправил готовить встречу им кого только мог. Сообразив, что в случае осложнений положиться ему будет не на кого, Мартин приуныл.

Он оглядел Линкс-энд. В противоположном конце улицы, на пустыре дети играли в мяч. Окна в домах зажигались одно за другим, наконец, последними загорелись они в доме Гэлбрейта.

Кухарка вышла в половине десятого – немного позже, чем думал сержант. Она явно спешила. Сидя в машине на углу улицы, Мартин увидел, как она нервно оглянулась на дом, из которого только что вышла, и чуть ли не побежала. Пил шестым чувством ощутил что-то неладное. Может, миссис О'Мали выставили за дверь? Кухарка быстро прошла мимо, не заметив ни Пила, ни полицейской машины. Подождав, пока она свернет за угол, сержант поехал следом. Друг за другом они миновали улицу, повернули на проспект, а потом в аллею, ведущую к тупичку Морин. Мартин потихоньку приближался к ирландке. Наконец, поравнявшись с ней, он выскочил из машины и негромко спросил:

– Вы куда-нибудь торопитесь, Морин?

Миссис О'Мали споткнулась и, чуть не растянувшись во весь рост, испуганными глазами уставилась на полицейского. Пил подумал, что еще никогда и ни у кого не видел такого озадаченного выражения лица.

– Ну-ну, не волнуйтесь, – проговорил он, – я всего-навсего хотел вас спросить...

Договорить он не успел. С быстротой молнии ирландка выбросила руку, и металлический каркас сумки ударил Пила по лицу. Пока сержант ощупывал рассеченную скулу, миссис О'Мали развернулась и побежала прочь. Мартин слышал, как эхо ее шагов стихает вдали. Долг велел преследовать беглянку, но он был просто не в силах превозмочь боль. Шатаясь, сержант побрел туда, где, как ему казалось, оставил машину, но наткнулся на кирпичную стену. Удар получился настолько сильным, что Пилу почудилось, будто его голова разлетелась вдребезги. Он снова покачнулся и упал.

Боль понемногу стихала, но Мартин еще боялся пошевельнуться. Застыв в неподвижности, он обдумывал свое положение. Прежде всего надо смыть с лица кровь, встать и позвонить в управление. Если бы только Кэмпбел мог его видеть!.. От боли тело казалось неподъемным, но Пил все-таки попытался сесть.

Услышав приближающиеся шаги и опасаясь нового нападения, сержант открыл глаза, но тут же с ужасом понял, что ничего не видит, а значит, не сможет даже защищаться. Звук шагов замер, и кто-то тихонько вскрикнул.

– Что с вами? – спросил уже знакомый Пилу голос соседки миссис О'Мали. – Нет-нет, не двигайтесь!

Мартин услышал треск разрываемой ткани, потом что-то мягкое коснулось щеки и его руку прижали к импровизированной повязке.

– Попробуйте сесть поудобнее, – сказала неожиданная помощница.

Она помогла сержанту прислониться к стене. В это время к ним осторожно приблизилась еще одна женщина.

– Надо отвести его к врачу, – предложила она. – Он может идти?

– Сначала мне надо сообщить к себе в управление... – слабым голосом проговорил раненый.

– Не раньше, чем врач сделает перевязку. Попробуйте лучше встать.

После многократных попыток, с величайшим трудом Пил, к которому все-таки вернулось зрение, поднялся на ноги и медленно, опираясь на плечи обеих женщин, побрел к дому доктора Гэлбрейта. Когда они дошли до крыльца, вторая женщина сказала, что вход в консультацию – с другой стороны дома и дверь там всегда открыта. Вскоре раненого привели в кабинет, и соседка побежала разыскивать врача, а добровольная медсестра начала промывать рану. Через некоторое время Пил с радостью убедился, что глаз под разбитым веком не пострадал. Это подтвердила и соседка миссис О'Мали: