Нелимитированная орбита - Андерсон Пол Уильям - Страница 34

— О, конечно. Я не… я имел в виду… — Коффин сжал кулаки. Простите меня, миссис Свобода.

— Ничего, — сказала она, но в голосе ее не было теплоты.

Коффин не верил, что эта вспышка раздражения со стороны Джудит была вызвана его ложным шагом. Но тогда чем же? Тем, что он назвал экзогенных детей «долгом»? Но разве это не было так?

Молчание слишком затянулось, поэтому Коффин вздохнул с облегчением, услышав, что приехал Ян Свобода. Звук его аэрокара был похож на затихающий вой, постепенно переходящий в тонкое урчание по мере того, как машина снижалась. Предусмотрев необходимость транспортировки, Свобода построил свой дом по-соседству с рудным месторождением, между своей шахтой и сталеплавильным заводом в Анкере.

Вой возобновился, но вскоре перестал быть слышен, когда машина вновь взлетела и удалилась.

В комнату величественно вошел Свобода. Его штаны были заляпаны маслом, а куртка покрыта красными пятнами железняка.

— Здравствуйте, — резко сказал он.

Коффин встал. Их рукопожатие было коротким.

— Мистер Свобода…

— Я слышал о вашем мальчике. Это очень печально. Я бы прилетел, и сам помог в поисках, но Иззи Штайн сказала мне, что ваши соседи обшарили всю возможную территорию.

— Да. Они смогли бы все это сделать, если бы хотели, — и Коффин высказал Свободе все, о чем недавно рассказывал Вульфу.

Свобода посмотрел сначала на жену, потом на мэра, потом снова на жену.

Она стояла, закрыв ладонью рот, и смотрела на него расширенными глазами. Выражение же лица самого Свободы оставалось абсолютно равнодушным, когда он спросил без всякого выражения:

— Так, значит, вы хотите, чтобы я спустился с вами в Расселину? Но если мальчик ушел туда, значит, он уже мертв. Простите, что я выразился так жестоко, но ведь это правда.

— Вы уверены? — спросил Коффин. — Хорошо, конечно, сидеть дома и рассуждать, что все равно уже его не спасти.

— Но… — Свобода засунул руки в карманы, уперся взглядом в пол, а потом вновь поднял глаза. По скулам у него заходили желваки. — Будем честными до конца, — предложил он. — Я считаю, что вероятность найти мальчика живым ничтожно мала, в то время как возможность потерять убитыми или ранеными несколько человек из группы поиска довольно велика. Для Растума, где каждая пара рук на вес золота, это было бы большой потерей.

Коффин почувствовал, как внутри него поднимается ярость.

— Да, мистер Свобода, вы остаетесь честным не только до конца, но даже, я бы сказал, до крайности.

— Ваш сарказм весьма не похож на ту позицию, которую вы занимали в Год Болезней, утверждая, что мы не должны заваливать могилы умерших камнями, чтобы не тратить на это лишние силы.

А ведь вы прекрасно знали, что в таком случае твари, питающиеся падалью, разроют могилы и сожрут останки людей.

— Тогда мы испытывали гораздо больший недостаток в рабочей силе. К тому же мертвым было все равно.

— Но их семьям было не все равно. И ради Бога, почему вы решили обратиться именно ко мне? Я занят.

— Приготовлениями к свадьбе! — фыркнул Коффин.

— Ее можно отложить… если ты непременно должен идти, — прошептала Джудит.

Свобода подошел к ней, взял ее за руки и мягко спросил:

— Ты считаешь, я должен?

— Я не знаю. Это тебе решать, Ян, — Джудит высвободила свои руки. — У меня для этого не хватит смелости.

Она внезапно выскочила из комнаты. Мужчины слышали, как она пробежала через холл по направлению к спальне.

Свобода рванулся было за ней, но остановился и повернулся к гостям.

— Я остаюсь при своем мнении, — сухо сказал он. — Хотел бы я знать, осмелится ли кто-нибудь назвать меня трусом?

— Я думаю, ты должен пересмотреть свое решение, Ян, — вмешался молчавший до сих пор Вульф.

— Ты? — с удивлением воскликнул Свобода.

— Вы? — почти одновременно со Свободой воскликнул Коффин.

Оба воззрились на дородную фигуру посреди дивана. Тот самый мэр, который голосовал против каменных насыпей на могилах в памятный страшный год, который отговорил фермеров от истребления рогатых жучков, поскольку более целесообразно было нести потери в урожае по известной людям причине, чем заставить будущие поколения страдать от непредсказуемых последствий возможного нарушения экологического баланса; тот мэр, который шантажировал Гонзалеса, чтобы тот отказался от своего непрактичного плана запрудить речку Смоки, пригрозив ему судебным процессом; который удержал молодого Тригниса от постройки завода стиральных машин, которая — как он чувствовал — потребовала бы слишком много ресурсов из тех, что имелись тогда в распоряжении колонистов, и удержал тем, что просто-напросто выиграл весь капитал Тригниса в астрономический покер.

Этот самый мэр теперь хотел, чтобы Свобода наплевал на себя и свою семью и отправился на поиски какого-то мальчишки, который, скорее всего, был давно мертв.

— Я не думаю, что твои шансы на успех были бы так уж ничтожно малы, добавил Вульф.

Свобода взъерошил волосы, у корней их заблестел пот.

— Я не хочу сказать, что надо вообще отказываться от поисков, возразил он. — Но если бы я был уверен, что есть хоть какой-то шанс найти Дэнни живым, я бы, конечно, сам принял в них участие. Однако такого шанса нет. К тому же у меня жена, а двое моих детей еще совсем маленькие.

Поэтому — нет. Мне чертовски жаль. Я знаю, что в течение долгого времени не смогу спать спокойно, но в Расселину я спускаться не буду. Я не имею на это права.

Коффин заставил себя произнести:

— Если вы именно так смотрите на это, мне придется признать, что вы поступаете по совести, — усталость навалилась ему на плечи, как стальная болванка. — Пойдемте, мистер Вульф.

Мэр поднялся.

— Мне бы хотелось переговорить с Яном наедине, если никто не возражает, — сказал он, взяв хозяина за руку и направившись в холл.

Когда дверь за ними закрылась, Коффин вновь бессильно опустился на стул. Ноги, казалось, отказывались держать его. О, Боже, если бы опять очутиться в космосе. Голова бывшего астронавта упала на спинку стула, и он закрыл глаза, чувствуя в глазницах жжение от бессонницы.

Слух Коффина был немного острее, чем слух обычного человека. Услышав через закрытую дверь голос Вульфа, он попытался встать и отойти подальше, вне пределов досягаемости звука, но воля и сила покинули его. Ему было все равно. Он услышал, как мэр сказал:

— Ян, ты должен это сделать. Мне очень жаль, что придется отложить свадьбу твоей дочери, и еще больше жаль подвергать твою жизнь опасности, но так уж получилось, черт побери, что ты сейчас — практически единственный человек, который может спасти этого мальчишку — или хотя бы найти его тело и вернуться живым. Это должен сделать именно ты.

— Но я этого делать не буду, — сердито возразил Свобода. — Никто не может меня заставить. Общество не имеет права предъявлять личности то или иное требование, если дело только не касается прямой и очевидной угрозы для самого общества. В данном случае такой угрозы нет.

— Однако, твоя репутация…

— Нонсенс. Ты сам прекрасно понимаешь, что с моим решением согласятся все жители Высокогорья, — Свобода начал терять контроль над своей выдержкой. — Ради Бога, Терон! Брось ты это дело. Мы прошли вместе такой долгий путь… начиная с того времени, когда впервые начали подготовку людей на Земле к полету сюда… Ты не станешь нарушать нашу дружбу теперь, не правда ли?

— Конечно, нет. Я имел в виду репутацию, которую ты, по моему мнению, заслуживаешь: репутацию героя. Мне бы хотелось, чтобы ты ее добился.

Помимо удовлетворенного самолюбия и радости, которую такая репутация доставит твоей семье, она может быть полезна и в другом смысле. При нашем недостатке рабочей силы босс, который не нуждается в помощниках, станет популярной фигурой. Ты же сам говорил мне, что хочешь расширить свое предприятие.

— Но только не такой ценой. Терон, ответ прежний: нет, и не заставляй меня повторять тебе его еще раз, поскольку мне это неприятно. Возвращайся домой.