Новый порядок - Крижановский Артур - Страница 71

— Ну-ну, — подзадорил президент Спайка. — И что же, по-вашему, я должен сказать Америке?

— Одну только правду, господин президент!

— Правду? — Клинтвуд окончательно перешел на официальный тон. — Просветите же нас, невежд, о какой правде вы говорите?

Свинцовый взгляд президента Клинтвуда давил неподъемным грузом на плечи директора ЦРУ.

— Ну что ж, попробую еще раз объяснить свою позицию. — Спайк тяжело вздохнул и после небольшой паузы продолжил ровным и спокойным голосом, в котором, однако, проскальзывало нечеловеческое напряжение.

— Господа! Я располагаю теми же фактами, что и вы, но рассматриваю их под совершенно иным углом зрения. Если выхватывать эти факты из контекста происходящих событий по одному, то они выглядят безобидными, зачастую даже забавными, как те истории с летающими существами. Но, соединив их вместе и выстроив логический ряд, мы получим картину грядущего апокалипсиса.

Услышав ропот, он поднял руку.

— Ради Бога, господа, я не собираюсь вас пугать или пичкать религиозными мифами. Ни один миф, ни одна религия не придумали того, что нам уготовил злой рок. А теперь я еще раз приведу факты, одни только факты. Оттого, как мы будем их интерпретировать, зависит наше будущее. Если мы сделаем это верно, то сумеем трезво оценить грозящую нам опасность и определим источник ее возникновения. После этого, я надеюсь, у нас еще будет время мобилизовать все силы и выиграть эту необъявленную войну.

— Энтони, вы все время говорите о войне. Объясните же наконец, кто с кем воюет? — обеспокоенно спросил министр обороны.

— Президент США, его помощник по национальной безопасности, министр обороны, руководители ФБР и ЦРУ против Билла Клинтвуда, Стива Кроуна, Реджинальда Корстера, Алена Ричардсона и Энтони Спайка. Мой ответ может показаться парадоксальным, но это действительно так, хотя я высказался несколько упрощенно. В действительности все обстоит гораздо сложнее и трагичнее.

— Билл, тебе не кажется, что наш друг перетрудился и ему крайне необходим отдых? — вмешался в разговор Кроун. — Почему мы должны тратить драгоценное время на выслушивание его горячечного бреда?

— Продолжайте, Спайк, — не обращая внимания на реплику своего помощника, сказал президент. — Но потрудитесь объясняться предельно ясно и логично. У нас действительно мало времени, — Клинтвуд посмотрел на часы и сморщился как от зубной боли.

— Попробую, — тихо ответил Спайк и продолжил.

— Моя мысль очень проста. В известном смысле, на нас действительно никто не нападал. Да, в обычных войнах всегда можно определить, кто является агрессором, каковы причины его нападения, какие конечные цели он перед собой ставит и какими средствами располагает. Если вы думаете, что я имею в виду именно такую войну, то глубоко заблуждаетесь, господа. Нет, это другая война, тайная и безжалостная и от этого еще более опасная. Чтобы это понять, нужно не думать о танках, самолетах и ракетах, а постараться мыслить абстрактно, хотя за каждой такой абстракцией стоит суровая реальность. Эта война ведется не только на определенных географических пространствах, но и внутри каждого из нас, внутри всего человечества, являющегося единым живым организмом.

Спайк помолчал некоторое время, с трудом подбирая нужные слова.

— Господа, мы с вами выиграли холодную войну и проигрываем другую, о которой я только что говорил. Я имею в виду войну, которую сейчас ведут силы Света и Добра с Тьмой и Злом, войну, которая длится всю историю человечества. Теперь она подходит к концу, и мы как никогда близки к поражению.

Мы поставили Россию на колени, развалив ее империю, разоружив ее армию и разрушив до основания ее экономику. Да, мы лишились могущественного врага и сильного конкурента. Но мы не учли одного — что поверженная Россия, сотрясаемая конвульсиями нищеты и безысходного отчаяния, раздираемая политическими скандалами и локальными войнами, родила новое, еще более страшное чудовище — небывалую по жестокости и своему размаху организованную преступность. Пока мы пожинали плоды виктории и тешили себя иллюзиями, мафия сконцентрировала свои силы и нанесла первый страшный удар по человечеству — в России. И в том, что там сейчас происходит, виноваты не только их безмозглые политики и продажные чиновники, но и мы сами, поскольку именно мы с вами бережно взращивали эти режимы, подобно тому, как ученые-биохимики в своих лабораториях выращивают целые культуры прежде неизвестных науке микробов.

— Это уж слишком, Энтони! Вы готовы, похоже, обвинить нас во всех смертных грехах, — возмущенно выпалил Ричардсон. — Во всем виноваты эти странные русские.

— Нет, я не могу с вами согласиться, Ален. Мало того — ваши слова попахивают нацистской идеологией. Я наоборот восхищаюсь тем, что Россия и ее народ восемьдесят лет противостояли дьявольскому натиску. Все эти годы русских пытались уничтожить как нацию, сделать из них стадо рабов, или, если хотите, безмолвных волонтеров и спустить их как свору злых собак на человечество. Но этого не произошло. Россия вновь первой приняла на себя удар, и мы, господа, своими суетливыми, своекорыстными и непродуманными действиями только помогли неизвестному противнику приблизить время этого удара. Вот почему я назвал всех нас виновниками этой необъявленной войны.

Спайк прервался и налил себе из графина воды. Вода остудила пересохшее горло, и он продолжил.

— Аналитики, работающие в моем ведомстве, утверждают, что максимум через три месяца нас ожидают те же события, что и в России. Это предположение строится на фактах, которые мы не можем игнорировать. Вы уже знаете, конечно, что по Америке пронеслась какая-то странная эпидемия, в ходе которой были похищены или пропали без вести десятки лучших специалистов в области психиатрии, биохимии, нейрохирургии и смежных с ними отраслей науки и медицины. Это очень тревожный симптом, господа. Напомню, в России все начиналось именно с этого. Я уверен, что в США уже действуют финансируемые мафией тайные лаборатории, где занимаются операциями на мозге и «изготовлением» во все более массовом количестве тех самых зомби, о которых идет дурная слава в России. Именно они, по моему мнению, приложили руку к нескольким нашумевшим преступлениям, подобным тому, которое имело место в Эль-Пасо.

Втянувшись в холодную войну, мы забыли о другом нашем извечном противнике — преступности. Мы создавали горы оружия, накачивали население идеологией ненависти и насилия, и это не могло пройти бесследно. С развитием цивилизации совершенствуются не только технологии и научные знания, но и индустрия удовлетворения самых низменных людских пороков. И если потенциальному внешнему врагу противостоит своей мощью все государство, то с насилием человек имеет дело один на один. Это тоже часть той необъявленной войны, о которой я упоминал. Новый наркотик, словно в насмешку над здравым смыслом носящий название «Преддверие рая», подготавливает почву для перехода власти в руки мафии, а точнее, той силы, которая использует ее как орудие для достижения своих, неизвестных нам пока целей. Уже сотни тысяч американцев, вдыхая этот порошок, выключились из нормальной жизни. К ним ежедневно и ежечасно присоединяются новые и новые жертвы. Раковые метастазы разъедают весь общественный организм, который может рухнуть в любой момент, погребя под собой все человеческие ценности: личность, семью, государство и право.

Приглядитесь же повнимательнее, господа, к этой цепи взаимосвязанных событий. Зомби, «Преддверие рая», бешеная активность мафии и различных экстремистских организация, многотысячные постановки сатанинских шоу. Не слишком ли много, чтобы не замечать всего этого?

В кабинете на некоторое время повисла тишина. Первым ее нарушил президент. Он старался говорить мягко и осторожно, сменив свой холодный официальный тон на дружеский.

— Энтони, нарисованная тобой картина выглядит впечатляюще. Если судить по твоим словам, то все мы здесь закоренелые преступники и гореть нам за наши грехи в геенне огненной. Я правильно тебя понял, Энтони?