Пироскаф «Дед Мазай» - Крапивин Владислав Петрович - Страница 53

— Том… — Касьян впервые сказал «Том». — Ты конька у дяди Поля стащил?

— Ты рехнулся?! Не стащил, а выпросил!.. Он все понял. У него оказывается, было два таких. Этого он берег к моему дню рожденья. И сказал: раз надо, возьми. Все равно день рожденья на носу…

— Том, а когда?

— Через неделю…

— Можно, я свой отмечу вместе с твоим? Он был не так давно…

— Можно, конечно!.. Только ты ведь говорил, что двадцать девятого февраля.

— Не путай! Это день Ангела. А рожденье — когда появился на свет. Мы с Дулей посоветовались и решили: пусть будет день, когда я вылез из компьютера.

Том сказал без насмешки:

— Похоже, ты с ней часто советуешься…

— Да… Том, она недавно сказала, что с малых лет мечтала о младшем брате…

— Вот это новость. Клянусь Африкой…

— Том, а ты что о ней думаешь?

— Честно?

— Само собой!

— Это будет ещё тасестрица.

— Я знаю…

— Не обижайся, но она какая-то… безответственная…

— А я, что ли, ответственный? Свалился из ящика, будто снег с крыши… А ещё говорят: братьев и сестёр не выбирают…

«Очень даже выбирают», — подумал Том.

Он опять взялся за колечко. Незаметно… И сказал, чтобы утешить Касьяна:

— А в общем-то, все мы не сахар…

На следующий день возникла Венера Мироновна. Добралась поездами, самолётом и вертолётом.

С ума сойти!

Том был совсем не рад. Ясное дело: она прилетела, чтобы забрать Сушкина в Воробьёвск. Он поздоровался с Афродитой сухо, а дяде Полю сразу сказал:

— Никуда не поеду.

— Том, да подожди ты! Она приехала не за тобой, а к тебе…

— Это как?

— Ну… и немножко ко мне…

— Это как? — опять сказал Том слегка обалдело…

— Ну… вот так. Говорит, что в Воробьёвске, когда мы только познакомились, я… «произвёл впечатление». Говорит, «неизгладимое». А потом мы, по правде говоря, переписывались… немножко…

Том сказал прямо:

— Капитан Поль, не делай одну глупость шестой раз.

— Оно конечно… Твои советы — штука ценная. Но ведь я человек немолодой. Хочется иногда уюта и женского участия… Том, она говорит, что и по тебе очень скучала. Даже это… роняла иногда слезинки. «Сушкин всегда был моей особой привязанностью. Только я не подавала вида, потому что это непедагогично…»

— Я всегда это чувствовал, — сказал Том, стараясь быть язвительным. И защипало в носу.

— Она ведь в общем-то очень добрая душа…

Том подумал.

— Пожалуй… Из всех женщин, которых я знал, не самая плохая.

— Вот видишь!

— Ладно, венсеремос… А где она тут устроится?

— На островке Лесном открывается школьный городок. Наверно, вся ваша компания пойдёт в ту гимназию. Даже наследник…

— А вечером будем приезжать домой! Не хочу опять в общую спальню!

— Разумеется! Мы снимем квартиру на берегу.

— А Касьян пусть живёт у нас, если Дуля…

— Да! Да! Да!

Том спросил:

— А Венера… Мироновна, она будет там работать?

— Её пригласили на должность старшего завуча.

— Никуда от неё не денешься!

— То-ом…

Дядя Поль сел и пригорюнился.

— Тянет в такие годы к домашней жизни. Хотя мы, разумеется, не в том возрасте, чтобы заводить детей…

— А я?! — взвился Том.

Капитан подёргал волосы на висках.

— Все хочу спросить, Том… Ты на меня совсем не сердишься за те прошлые дела?

Том оседлал соседний табурет, придвинулся к дядя Полю вплотную.

— Когда я стану взрослый, можно, меня будут звать Том Поликарпович?

— Лучше Томас.

— Ладно… Можно даже Фома…

В тот же вечер Том аккуратно подъехал к Афродите:

— Афр… Ой, Венера Мироновна…

— Сушкин! Да зови меня Афродитой, если хочешь! Или даже тётей Арфой, как малыши в «Фонариках»…

— Ладно… А правда, что Огурец провалился на экзаменах в колледж?

— Увы! Я была в шоке. Такой способный мальчик…

— Ве… тётя Арфа! А давайте тогда позовём его сюда!

Он ожидал рассуждений, как это сложно. Однако Венера Мироновна пригладила ему белобрысые прядки и сказала:

— Я сама об этом думаю.

Мышка бежала…

Венера Мироновна привезла Сушкину в подарок два праздничных костюма — синий и кофейного цвета. На бриджах — вышивка, похожая на перья с завитками, на лёгоньких безрукавках — серебристые клёпки и кожаная шнуровка. Было в этих нарядах что-то рыцарское.

Том сразу сказал Касьяну:

— Какой нравится? Выбирай.

Касьян бросил жребий-денежку и выбрал синий.

Костюмы очень пригодились ко дню рожденья друзей, потому что их шорты и водолазки напоминали теперь корабельную ветошь.

Наследник Юга пришёл на праздник в своём придворном обмундировании и со шпагой через плечо. В руках он держал вторую шпагу. Сообщил без лишних церемоний:

— Том, это тебе. Я обещал.

— Ой… — Том взял шпагу, но засомневался отчаянно: — А почему? Я же ещё ничего такого… — Он хотел сказать, что не совершил никакого подвига, за который полагается наградное оружие.

Юга сделал вид, что рассердился:

— Надо же! Он «ничего»! А кто спас Дерево?

Том рукояткой почесал подбородок. Спорить было глупо: ведь он в самом деле сохранил от гибели туренский тополь… Но тогда… Том глянул на Касьяна.

Касьян смотрел на шпагу без всякой зависти, но с восхищеньем.

— Юга! А можно, мы с Касьяном будем носить шпагу по очереди? Он ведь тоже спасал! Сперва я, потом он!

Юга пожал плечами в бархатных накладках:

— Зачем по очереди?! Сейчас принесут вторую! Просто оружейники слегка замешкались, пока готовили.

В самом деле, появился лейтенант герцогской гвардии в парадной каске, он держал перед собой шпагу с золочёным эфесом. С поклоном протянул её наследнику. А тот — Касьяну.

— Вот! Она твоя!

— Ух ты-ы… — Касьян ухватил шпагу за тиснёные кожаные ножны, потом выдернул клинок.

— Мальчики, не порежьтесь, — предупредила издалека тётя Сузи.

— Лучше их совсем не вынимать, это не игрушки, — занервничала тётя Арфа.

Дело происходило в обширной комнате с расписанным недавно потолком. Изображённые маслом наследник Юга и Том Сушкин красовались там в окружении исторических персонажей, рыцарского оружия, парусных кораблей, старинных самолётов и колёсных пароходов, где главным был «Дед Мазай». (Гости говорили про мальчишек, что «удивительно похожи».)

Герцог собирался устроить в этой комнате библиотеку фантастических книг, а пока отдал её для праздника.

Гости стояли по углам и у стен, а Том, Касьян и Юга оказались в центре комнаты. И с ними была Катя. Она подарила Тому, Касьяну, а заодно и Юге значки — зелёных улыбчивых зайчат.

Мальчишки не послушали воспитательниц. Том и Юга тоже выхватили шпаги и вместе с Касьяном скрестили над головами.

— О-о… три мушкетёра!.. — завосхищались взрослые. Катя сказала:

— А вон и будущий д’Артаньян. Он ведь был младше мушкетёров

Через комнату маршировал семилетний Маркушка. Тоже со шпагой, только пластмассовой. Этой шпагой он умело отсалютовал именинникам и Юге, а потом дал Тому и Касьяну сплетённые из блестящей проволоки трёхколёсные велосипедики.

— Вот… У Юги есть велик, а у вас нет. Пусть будут эти…

Том и Касьян обрадовались по-настоящему: было в крохотных велосипедиках нечто героическое. Как в самом Маркушке.

Юга вынул из кармана что-то сверкнувшее в солнечном луче.

— Маркушка, держи. Это орден Золотого муравья. Мы с папой учредили его для храбрых ребят младшего возраста.

— Ой… а я разве…

— А разве нет? Вон как ты гонял на моем велосипеде через мосты над Жабьим оврагом! — Юга прицепил муравья к лямке потрёпанных Маркушкиных штанов. Тот забыл об этикете и умчался хвастаться наградой перед приятелями…

Касьян продолжал любоваться шпагой. Она была не такая, как у Тома — лезвие пошире, рукоять потяжелее.