Ход золотым конем - Афанасьев Валерий Юрьевич - Страница 22

Нет-нет, водку я не изобрел. Вино продолжало оставаться вином, пусть и приобрело новые вкус и свойства. Станет ли оно популярным, еще неизвестно. Гномам, например, не понравилось. Запомнят ли меня в этом мире? И если запомнят, то что будут вспоминать? Примененный мною метод горячей штамповки или изобретение игристого вина? Надеюсь, все-таки первое.

Я загрустил. Были ли эти мысли следствием или причиной подкравшейся грусти? Забегая вперед, хочу сказать, что я был к себе в тот момент чересчур строг. Но заглянуть вперед нам не дано, как не дано знать, что будет в нашей жизни главным. Артур Конан Дойл считал написание детективов делом несерьезным, лишь сопутствующим основной работе. А стал известен именно благодаря им.

К чести своей могу сказать, что я не пытался лечить грусть с помощью своего нового изобретения. Увы, это средство ненадежно. На время отогнанная печаль непременно вернется снова.

По складу своего характера к грусти я совсем не склонен, и если она изволила заглянуть, я просто жду, пока ей надоест мое общество. Наверное, даже грусти грустно созерцать такое унылое ожидание, и потому она долго около меня не задерживается.

Ритм, который весело отбивал Раста на барабане, навел меня на мысль, что из него получился бы неплохой ударник. Эта мысль невольно вызвала у меня улыбку, и уныние улетучилось. Поразительно, но окружающий меня пейзаж сразу стал намного милее. Оказывается, он здорово зависит от нашего восприятия.

Весеннее солнце начало понемногу пригревать, поднялся небольшой ветерок со стороны левого открытого берега, и мы поставили парус. Ропа в верхнем течении довольно извилиста, но на некоторых участках направление резко не меняет, позволяя воспользоваться парусом.

Корабль немного накренился, ловя боковой ветер, и купец Лотус забеспокоился – ему подобное было в новинку. Гномы к такому поведению струга привыкли. Впрочем, им и сравнивать было не с чем. Накренился корабль, – значит, так оно и должно быть. Купцу, в отличие от нас, на речных кораблях путешествовать доводилось, правда совсем с другим парусным оснащением.

– Успокойтесь, уважаемый купец. Крен совсем невелик, и нам ничего не угрожает. А боковой ветер поможет нам идти быстрее, – поспешил я заверить Лотуса.

Купец прибыл в Лукино, как и было условлено, за неделю до ледохода. Организация каравана поздней зимой доставила ему немалые хлопоты, о чем он сокрушался по прибытии. Ха! Путь его был не так и велик. В его тяжелом материальном положении наш беспроцентный кредит и участие в походе на юг было единственной возможностью остаться на плаву. Вот обоз, который прибыл к нам посреди зимы из долины, вызвал у меня искреннее уважение к гномам, его приведшим. Второй караван несколько сократил путь. Не заходя в Абудаг, гномы прошли вдоль границы Абудага и империи, но в пути они провели все равно более двух недель. Их мохнатые быки были покрыты инеем. К счастью, мороз за все время их путешествия не падал ниже минус пяти. Но даже такое путешествие было для них немалым поступком. Отсутствие подножного корма для быков заставляло везти корма с собой, приспособив для этого два дополнительных фургона. Сеном, правда, удавалось иногда разжиться в пути, поменяв его на железо у крестьян в попутных деревнях, но полностью рассчитывать на это не приходилось.

Знаю-знаю, Михаил Ломоносов прошел вместе с торговым обозом пешком гораздо большее расстояние, и тоже, кстати, зимой. Но привычка к климатическим условиям вырабатывается годами. Организм адаптируется к условиям проживания. Он хитрый. Если в данной местности не бывает морозов ниже минус десяти, он не станет направлять свои ресурсы на поддержание такого объема терморегуляции. Так что для гномов подобное путешествие было действительно серьезным испытанием. Но и мотивация у них была более чем серьезная. Кроме медных листов, которые пошли на обшивку кораблей, караван доставил груз для торговли на юге. Это было не менее важно, чем вовлечение Абудага в торговлю с городами реки Хат. Среди прочего в трюмы мы погрузили две тысячи комплектов брони и столько же мечей – речные поселения необходимо усилить вооружением. Половина этого предназначалась барону Людвигу по самой льготной цене, остальное должно было поступить в продажу в других вольных городах. Кроме того, гномы наштамповали для торговли на юге около двухсот тысяч наконечников для стрел. Жителям долины удалось немного усовершенствовать ручные арбалеты. Те, что применялись раньше, тоже решили продать с большим запасом болтов к ним. Трюмы «Юноны» были заполнены только этим. А вот «Авось», загруженный еще больше, чем «Юнона», должен был перевозить исключительно товары мирного предназначения. Деньги нам в ближайшем будущем очень понадобятся. Ни одно строительство не бывает бесплатным, даже если оно ведется своими собственными руками. Трюмы «Зари» были отданы в распоряжение купца Лотуса. По объему они были не меньше, чем у «Юноны» и «Авось», вместе взятых.

Кстати, увидев, что зимой фургоны передвигаются, так же как и летом, на колесах, я был немало удивлен. Всему виной, что в это время года здесь крайне редко пускаются в путешествие. Не то чтобы совсем не было некоторого подобия саней. Но были они невелики и использовались для местных перевозок. А вот таких, которые могли бы сравниться размерами с гигантскими фургонами гномов, просто не делали. Разумеется, для полутораметровых колес небольшая помеха снег двадцать сантиметров глубиной. Да и зима не так продолжительна – снег в той местности, где мы временно обосновались, лежит месяца полтора – два с половиной в зависимости от того, какой год выдался. Но если зимние торговые караваны станут обычными, неплохо продумать установку фургонов на полозья.

В общем, оба обоза, которые мы ожидали, пришли вовремя. Если сопровождение каравана из долины гномов в полном составе отправилось обратно, то насчет охранявших караван абудагцев возникли серьезные споры. Брать ли их с собой? С одной стороны, раскрывать некоторые наши секреты было бы неразумно. С другой – участие абудагцев в прибыльном и успешном торговом походе послужит нам в дальнейшем хорошей рекламой. Вопрос не так прост. Приходилось жертвовать или частичной потерей секретности камнеметов, или отсутствием абудагских наемников на борту. Я был за то, чтобы ограниченный контингент наемников с собой все-таки взять, ведь купец все равно поплывет с нами, да и вольные мечники – это не инженеры и вряд ли смогут построить такую же машину, даже увидев ее конструкцию.

Пошумев, решили взять на борт «Зари» три десятка наемников из сопровождения абудагского каравана, остальных отправить обратно. Желательно отобрать тех, кто умеет пользоваться луками. Они же будут еще и нашим десантом, если вдруг возникнет такая необходимость. Контракт, заключенный купцом с наемниками, предусматривал подобное развитие событий.

Я, Раста и купец Лотус тоже устроились на «Заре». Как и мой небольшой отряд из охотников – Сонъера, Манги и Лесли. Нимли расположился на «Юноне», как и большинство курьеров. Должность капитана ему польстила. Сожалел он лишь о том, что я местом своего расположения выбрал «Зарю», и ворчал, что ему не с кем будет поговорить.

Капитаном «Авось» стал основательный и рассудительный гном по имени Банти. Несмотря на немного несерьезное имя, был он верхом благоразумия, за что и был удостоен такого почетного звания. Должен же среди наших капитанов быть хоть кто-то рассудительный.

Раста предложил командовать «Зарей» мне, но я отказался, предоставив это право ему и оставив за собой командование общим ходом экспедиции. Не хочу связывать себе руки – неизвестно, как все обернется. Возможно, мне придется перейти на другой корабль или вообще сойти на берег. Оставлять же «Зарю» без капитана крайне нежелательно. Лучше предусмотреть возможность маневра заранее. Да и не люблю я командовать без особой необходимости. Если подходить к делу ответственно, занятие это довольно утомительное. А если безответственно, то лучше за дело вообще не браться. Так что побуду в роли наблюдателя, пока события не потребуют моего вмешательства. А они непременно потребуют, поход ожидается непростой. Так, на мой взгляд, должен поступать каждый руководитель.