Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 1. Стихотворения

Жуковский Василий Андреевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 1. Стихотворения - Жуковский Василий Андреевич - Страница 53

Изменить размер шрифта:

На этой почте все в стихах,

А низкой прозою ни слова.

Вот два посланья вам — обнова,

Которую для муз скроил я второпях.

Одноиз них для вас, а не для света;

В нем просто критика, и запросто одета,

В простой, нестихотворный слог.

Другимя отвечать хотел вам на «посланья»,

В надежде заслужить рукоплесканья

От всех, кому знаком парнасский бог.

Но вижу, что меня попутала поспешность;

В моем послании великая погрешность;

Слог правилен и чист, но в этом славы нет:

При вас, друзья, писать нечистым слогом стыдно,

Но связи в нем не видно

И видно, что спешил поэт!

Нет в мыслях полноты и нет соединенья,

А кое-где есть повторенья.

Но так и быть,

«Бедой своей ума мы можем прикупить!»

Так Дмитриев, пророк и вкуса и Парнаса,

Сказал давно,

И аксиомой быть для нас теперь должно:

«Что в час сотворено, то не живет и часа.

Лишь то, что писано с трудом, читать легко.

Кто хочет вдруг замчаться далеко,

Тот в хлопотах умчит и глупость за собою!

Спеши не торопясь, а твердою стопою,

И ни на шаг вперед,

Покуда тем, что есть,не сделался довольным,

Пока назад смотреть не смеешь с духом вольным,

Иначе от задов переднееумрет

Или напишутся одни иносказанья!» *

Простите. Ваши же «посланья»

Оставлю у себя, чтобы друзьям прочесть,

У вас их список есть;

К тому же, Вяземский велит жить осторожно:

Он у меня свои стихи безбожно,

На время выпросив, на вечность удержал;

Прислать их обещал,

Но все не присылает;

Когда ж пришлет,

Об этом знает тот,

Кто будущее знает.

Милостивые государи, имею честь пребыть вашим покорнейшим слугою.

В. Жуковский.

Смерть («То сказано глупцом и признано глупцами…») *

То сказано глупцом и признано глупцами,

Что будто смерть для нас творит ужасным свет!

Пока на свете мы,она еще не с нами;

Когда ж пришла она,то нас на свете нет!

Максим *

Скажу вам сказку в добрый час!

Друзья, извольте все собраться!

Я рассмешу, наверно, вас —

Как скоро станете смеяться.

Жил-был Максим, он был неглуп;

Прекрасен так, что заглядеться!

Всегда он надевал тулуп —

Когда в тулуп хотел одеться.

Имел он очень скромный вид;

Был вежлив, не любил гордиться;

И лишь тогда бывал сердит —

Когда случалось рассердиться.

Максим за пятерых едал,

И более всего окрошку;

И рот уж, верно, раскрывал —

Когда в него совал он ложку.

Он был кухмистер, господа,

Такой, каких на свете мало, —

И без яиц уж никогда

Его яишниц не бывало.

Красавиц восхищал Максим

Губами пухлыми своими;

Они, бывало, все за ним —

Когда гулял он перед ними.

Максим жениться рассудил,

Чтоб быть при случае рогатым;

Но он до тех пор холост был —

Пока не сделался женатым.

Осьмое чудо был Максим

В оригинале и портрете;

Никто б не мог сравниться с ним —

Когда б он был один на свете.

Максим талантами блистал

И просвещения дарами;

И вечно прозой сочинял —

Когда не сочинял стихами.

Он жизнь свободную любил,

В деревню часто удалялся;

Когда же он в деревне жил —

То в городе не попадался.

Всегда учтивость сохранял,

Был обхождения простова;

Когда он в обществе молчал —

Тогда не говорил ни слова.

Он бегло по складам читал,

Читая, шевелил губами;

Когда же книгу в руки брал —

То вечно брал ее руками.

Однажды бодро поскакал

Он на коне по карусели,

И тут себя он показал —

Всем тем, кто на него смотрели.

Ни от кого не трепетал,

А к трусости не знал и следу;

И вечно тех он побеждал —

Над кем одерживал победу.

Он жив еще и проживет

На свете, сколько сам рассудит;

Когда ж, друзья, Максим умрет —

Тогда он, верно, жив не будет.

К князю Вяземскому *

Нам славит древность Амфиона:

От струн его могущих звона

Воздвигся город сам собой…

Правдоподобно, хоть и чудно.

Что древнему поэту трудно?

А нынче?.. Нынче век иной.

И в наши бедственные леты

Не только лирами поэты

Не строят новых городов,

Но сами часто без домов,

Богатым платят песнопеньем

За скудный угол чердака

И греются воображеньем

В виду пустого камелька.

О Амфион! благоговею!

Но, признаюсь, не сожалею,

Что дар твой: говорить стенам,

В наследство не достался нам.

Славнее говорить сердцам

И пробуждать в них чувства пламень,

Чем оживлять бездушный камень

И зданья лирой громоздить.

С тобой хочу я говорить,

Мой друг и брат по Аполлону!

Склонись к знакомой лиры звону;

Один в нас пламенеет жар;

Но мой удел на свете — струны,

А твой: и сладких песней дар

И пышные дары фортуны.

Послушай повести моей

(Здесь истина без украшенья):

Был пастырь, образец смиренья;

От самых юношеских дней

Святого алтаря служитель,

Он чистой жизнью оправдал

Все то, чем верных умилял

В христовом храме как учитель;

Прихо́жан бедных тесный мир

Был подвигов его свидетель;

Невидимую добродетель

Его лишь тот, кто наг, иль сир,

Иль обречен был униженью,

Вдруг узнавал по облегченью

Тяжелыя судьбы своей.

Ему науки были чужды —

И нет в излишнем знанье нужды —

Он редкую между людей

В простой душе носил науку:

Страдальцу гибнущему руку

В благое время подавать.

Не знал он гордого искусства

Умы витийством поражать

И приводить в волненье чувства;

Но, друг, спроси у сироты:

Когда в одежде нищеты,

Потупя взоры торопливо,

Она стояла перед ним

С безмолвным бедствием своим,

Умел ли он красноречиво

В ней сердце к жизни оживлять

И мир сей страшный украшать

Надеждою на провиденье?

Спроси, умел ли в страшный час,

Когда лишь смерти слышен глас,

Лишь смерти слышно приближенье,

Он с робкой говорить душой

И, скрыв пред нею мир земной,

Являть пред нею мир небесный?

Как часто в угол неизвестный,

Где нищий с гладною семьей

От света и стыда скрывался,

Он неожиданный являлся

С святым даяньем богачей,

Растроганных его мольбою!..

Мой милый друг, его уж нет;

Судьба незапною рукою

Его в другой умчала свет,

Не дав свершить здесь полдороги;

Вдовы ж наследство: одр убогий,

На коем жизнь окончил он,

Да пепел хижины сгорелой,

Да плач семьи осиротелой…

Скажи, вотще ль их жалкий стон?

О нет! Он, землю покидая,

За чад своих не трепетал,

Верней он в час последний знал,

Что их найдет рука святая

Неизменяющего нам;

Он добрым завещал сердцам

Сирот оставленных спасенье.

Сирот в семействе бога нет!

Исполним доброго завет

И оправдаем провиденье!