Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 1. Стихотворения

Жуковский Василий Андреевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 1. Стихотворения - Жуковский Василий Андреевич - Страница 51

Изменить размер шрифта:

Моту

Здесь Лакомкин лежит — он вечно жил по моде!

Зато и вечно должен был!

А заплатил

Один лишь долг — природе!..

Грамотею

Здесь Буквин-грамотей. Но что ж об нем сказать?

Был сердцем добр; имел смиренные желанья

И чести правила старался наблюдать,

Как правила правописанья!

Толстому эгоисту

Здесь Никодимову похоронили тушу!

К себе он милостив, а к ближнему был строг;

Зато, когда отдать он вздумал богу душу,

Его души не принял бог!

К кн. Вяземскому и В.Л. Пушкину *

(послание)

Друзья, тот стихотворец — горе,

В ком без похвал восторга нет.

Хотеть, чтоб нас хвалил весь свет,

Не то же ли, что выпить море?

Презренью бросим тот венец,

Который всемдается светом;

Иная слава нам предметом,

Иной награды ждет певец.

Почто на Фебов дар священный

Так безрассудно клеветать?

Могу ль поверить, чтоб страдать

Певец, от Музы вдохновенный,

Был должен боле, чем глупец,

Земли бесчувственный жилец,

С глухой и вялою душою,

Чем добровольной слепотою

Убивший все, чем красен свет,

Завистник гения и славы?

Нет! жалобы твои неправы,

Друг Пушкин; сча́стлив, кто поэт;

Его блаженство прямо с неба;

Он им не делится с толпой:

Его судьи лишь чада Феба;

Ему ли с пламенной душой

Плоды святого вдохновенья

К ногам холодных повергать

И на коленах ожидать

От недостойных одобренья?

Один, среди песков, Мемнон,

Седя с возвышенной главою,

Молчит — лишь гордою стопою

Касается ко праху он;

Но лишь денницы появленье

Вдали восток воспламенит —

В восторге мрамор песнь гласит.

Таков поэт, друзья; презренье

В пыли таящимся душам!

Оставим их попрать стопам,

А взоры устремим к востоку.

Смотрите: не подвластный року

И находя в себе самом

Покой, и честь, и наслажденья,

Муж праведный прямым путем

Идет — и терпит ли гоненья,

Избавлен ли от них судьбой —

Он сходен там и тут с собой;

Он благ без примеси не просит —

Нет! в лучший мир он переносит

Надежды лучшие свои.

Так и поэт, друзья мои;

Поэзия есть добродетель;

Наш гений лучший нам свидетель,

Здесь славы чистой не найдем —

На что ж искать? Перенесем

Свои надежды в мир потомства…

Увы! «Димитрия» творец *

Не отличил простых сердец

От хитрых, полных вероломства.

Зачем он свой сплетать венец

Давал завистникам с друзьями?

Пусть Дружба нежными перстами

Из лавров сей венец свила —

В них Зависть терния вплела;

И торжествует: растерзали

Их иглы славное чело —

Простым сердцам смертельно зло:

Певец угаснул от печали.

Ах! если б мог достигнуть глас

Участия и удивленья

К душе, не снесшей оскорбленья,

И усладить ее на час!

Чувствительность его сразила * ;

Чувствительность, которой сила

Моины * душу создала,

Певцу погибелью была.

Потомство грозное, отмщенья!..

И нам, друзья, из отдаленья

Рассудок опытный велит

Смотреть на сцену, где гремит

Хвала — гул шумный и невнятный;

Подале от толпы судей!

Пока мы не смешались с ней,

Свобода друг нам благодатный;

Мы независимо, в тиши

Уютного уединенья,

Богаты ясностью души,

Поем для муз, для наслажденья,

Для сердца верного друзей;

Для нас все обольщенья славы!

Рука завистников-судей

Душеубийственной отравы

В ее сосуд не подольет,

И злобы крик к нам не дойдет.

Страшись к той славе прикоснуться,

Которою прельщает Свет—

Обвитый розами скелет;

Любуйся издали, поэт,

Чтобы вблизи не ужаснуться.

Внимай избранным судиям:

Их приговор зерцало нам;

Их одобренье нам награда,

А порицание ограда

От убивающия дар

Надменной мысли совершенства.

Хвала воспламеняет жар;

Но нам не в ней искать блаженства —

В труде… О благотворный труд,

Души печальныя целитель

И счастия животворитель!

Что пред тобой ничтожный суд

Толпы, в решениях пристрастной,

И ветреной, и разногласной?

И тот же Карамзин, друзья,

Разимый злобой, несраженный

И сладким лишь трудом блаженный,

Для нас пример и судия.

Спросите: для одной ли славы

Он вопрошает у веков,

Как были, как прошли державы,

И чадам подвиги отцов

На прахе древности являет?

Нет! он о славе забывает

В минуту славного труда;

Он беззаботно ждет суда

От современников правдивых,

Не замечая и лица

Завистников несправедливых.

И им не разорвать венца,

Который взяло дарованье;

Их злоба — им одним страданье.

Но пусть и очаруют свет —

Собою счастливый поэт,

Твори, будь тверд; их зданья ломки;

А за тебя дадут ответ

Необольстимые потомки.