Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 1. Стихотворения

Жуковский Василий Андреевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 1. Стихотворения - Жуковский Василий Андреевич - Страница 28

Изменить размер шрифта:

К Нине *

(романс)

О Нина, о мой друг! ужель без сожаленья

Покинешь для меня и свет и пышный град?

И в бедном шалаше, обители смиренья,

На сельский променяв блестящий свой наряд,

Не украшенная ни златом, ни парчою,

Сияя для пустынь невидимой красою,

Не вспомнишь прежних лет, как в городе цвела

И несравненноюв кругу Прелест слыла?

Ужель, направя путь в далекую долину,

Назад не обратишь очей своих с тоской?

Готова ль пренести убожества судьбину,

Зимы жестокий хлад, палящий лета зной?

О ты, рожденная быть прелестью природы!

Ужель, затворница, в весенни жизни годы

Не вспомнишь сладких дней, как в городе цвела

И несравненноюв кругу Прелест слыла?

Ах! будешь ли в бедах мне верная подруга?

Опасности со мной дерзнешь ли разделить?

И, в горький жизни час, прискорбного супруга

Усмешкою любви придешь ли оживить?

Ужель, во глубине души тая страданья,

О Нина! в страшную минуту испытанья

Не вспомнишь прежних лет, как в городе цвела

И несравненноюв кругу Прелест слыла?

В последнее любви и радостей мгновенье,

Когда мой Нину взор уже не различит,

Утешит ли меня твое благословенье

И смертную мою постелю усладит?

Придешь ли украшать мой тихий гроб цветами?

Ужель, простертая на прах мой со слезами,

Не вспомнишь прежних лет, как в городе цвела

И несравненноюв кругу Прелест слыла?

Песня («Мой друг, хранитель-ангел мой…») *

Мой друг, хранитель-ангел мой,

О ты, с которой нет сравненья,

Люблю тебя, дышу тобой;

Но где для страсти выраженья?

Во всех природы красотах

Твой образ милый я встречаю;

Прелестных вижу — в их чертах

Одну тебя воображаю.

Беру перо — им начертать

Могу лишь имя незабвенной;

Одну тебя лишь прославлять

Могу на лире восхищенной:

С тобой, один, вблизи, вдали.

Тебя любить — одна мне радость;

Ты мне все блага на земли;

Ты сердцу жизнь, ты жизни сладость.

В пустыне, в шуме городском

Одной тебе внимать мечтаю;

Твой образ, забываясь сном,

С последней мыслию сливаю;

Приятный звук твоих речей

Со мной во сне не расстается;

Проснусь — и ты в душе моей

Скорей, чем день очам коснется.

Ах! мне ль разлуку знать с тобой?

Ты всюду спутник мой незримый;

Молчишь — мне взор понятен твой,

Для всех других неизъяснимый;

Я в сердце твой приемлю глас;

Я пью любовь в твоем дыханье…

Восторги, кто постигнет вас,

Тебя, души очарованье?

Тобой и для одной тебя

Живу и жизнью наслаждаюсь;

Тобою чувствую себя;

В тебе природе удивляюсь.

И с чем мне жребий мой сравнить?

Чeгo желать в толь сладкой доле?

Любовь мне жизнь — ах! я любить

Еще стократ желал бы боле.

Мальвина *

(песня)

С тех пор, как ты пленен другою,

Мальвина вянет в цвете лет;

Мне свет прелестен был тобою;

Теперь — прости, прелестный свет!

Ах! не отринь любви моленья:

Приди… не сердце мне отдать,

Но взор потухший мой принять

В минуту смертного томленья.

Спеши, спеши! близка кончина;

Смотри, как в час последний свой

Твоя терзается Мальвина

Стыдом, любовью и тоской;

Не смерти страшной содроганье,

Не тусклый, безответный взгляд

Тебе, о милый, возвестят,

Что жизни кончилось страданье.

Ах, нет!.. когда ж Мальвины муку

Не услаждает твой приход;

Когда хладеющую руку

Она тебе не подает;

Когда забыт мой друг единый,

Мой взор престал его искать,

Душа престала обожать:

Тогда — тогда уж нет Мальвины!

Гимн *

О боге нам гласит времен круговращенье,

О благости его — исполненный им год.

Творец! весна — твоей любви изображенье:

Воскреснули поля; цветет лазурный свод;

Веселые холмы одеты красотою;

И сердце растворил желаний тихий жар.

Ты в лете, окружен и зноем и грозою,

То мирный, благостный, несешь нам зрелость в дар,

То нам благотворишь, сокрытый туч громадой.

И в полдень пламенный и ночи в тихий час,

С дыханием дубрав, источников с прохладой,

Не твой ли к нам летит любови полный глас?

Ты в осень общий пир готовишь для творенья;

И в зиму, гневный бог, на бурных облаках,

Во ужас облечен, с грозой опустошенья,

Паришь, погибельный… как дольный гонишь прах,

И вьюгу, и метель, и вихорь пред собою;

В развалинах земля; природы страшен вид;

И мир, оцепенев пред Сильного рукою,

Хвалебным трепетом творца благовестит.

О та́инственный круг! каких законов сила

Слияла здесь красу с чудесной простотой,

С великолепием приятность согласила,

Со тьмою — дивный свет, с движением — покой,

С неизменяемым единством — измененье?

Почто ж ты, человек, слепец среди чудес?

Признай окрест себя Руки напечатленье,

От века правящей течением небес

И строем мирных сфер из тьмы недостижимой.

Она весной красу низводит на поля;

Ей жертва дым горы, перунами дробимой;

Пред нею в трепете веселия земля.

Воздвигнись, спящий мир! внуши мой глас, созданье!

Да грянет ваша песнь Чудесного делам!

Слиянные в хвалу, слиянны в обожанье,

Да гимн ваш потрясет небес огромных храм!..

Журчи к нему любовь под тихой сенью леса,

Порхая по листам, душистый ветерок;

Вы, ели, наклонясь с седой главы утеса

На светлый, о скалу биющийся поток,

Его приветствуйте таинственною мглою;

О нем благовести, крылатых бурей свист,

Когда трепещет брег, терзаемый волною,

И, сорванный с лесов, крути́тся клубом лист;

Ручей, невидимо журчащий под дубравой,

С лесистой крутизны ревущий водопад,

Река, блестящая средь дебрей величаво,

Кристаллом отразив на бреге пышный град,

И ты, обитель чуд, бездонная пучина,

Гремите песнь тому, чей бурь звучнейший глас

Велит — и зыбь горой; велит — и зыбь равнина.

Вы, злаки, вы, цветы, лети к нему от вас

Хвалебное с полей, с лугов благоуханье:

Он дал вам аромат, он вас кропит росой,

Из радужных лучей соткал вам одеянье;

Пред ним утихни, дол; поникни, бор, главой;

И, жатва, трепещи на ниве оживленной,

Пленяя шорохом мечтателя своим,

Когда он, при луне, вдоль рощи осребренной,

Идет задумчивый, и тень вослед за ним;

Луна, по облакам разлей струи златые,

Когда и дебрь, и холм, и лес в тумане спят;

Созвездий лик, сияй средь тверди голубыя,

Когда струнами лир превыспренних звучат

Воспламененные любовью серафимы;

И ты, светило дня, смиритель бурных туч,

Будь щедростию лик творца боготворимый,

Ему живописуй хвалу твой каждый луч…

Се гром!.. Владыки глас!.. Безмолвствуй, мир смятенный,

Внуши… Из края в край по тучам гул гремит;

Разрушена скала; дымится дуб сраженный;

И гимн торжественный чрез дебри вдаль парит…

Утих… красуйся, луг… приветственное пенье,

Изникни из лесов; и ты, любовь весны —

Лишь полночь принесет пернатым усыпленье

И тихий от холма восстанет рог луны —

Воркуй под сению дубравной, филомела.

А ты, глава земли, творения краса,

Наследник ангелов бессмертного удела,

Сочти бесчисленны созданья чудеса

И в горнее пари, хвалой воспламененный.

Сердца, слиянны в песнь, летите к небесам;

Да грады восшумят, мольбами оглашенны;

Да в храмах с алтарей восстанет фимиам;

Да грянут с звоном арф и с ликами органы;

Да в селах, по горам и в сумраке лесов

И пастыря свирель, и юных дев тимпаны,

И звучные рога, и шумный глас певцов

Один составят гимн и гул отгрянет: слава!

Будь, каждый звук, хвала; будь, каждый холм, алтарь;

Будь храмом, каждая тенистая дубрава, —

Где, мнится, в тайной мгле сокрыт природы царь,

И веют в ветерках душистых серафимы,

И где, возведши взор на светлый неба свод,

Сквозь зыблемую сеть ветвей древесных зримый,

Певец в задумчивом восторге слезы льет.

А я, животворим созданья красотою,

Забуду ли когда хвалебный глас мольбы?

О Неиспытанный! мой пламень пред тобою!

Куда б ни привела рука твоей судьбы,

Найду ли тишину под отческою сенью,

Беспечный друг полей, возлюбленных в кругу —

Тебя и в знойный день, покрытый рощи тенью.

И в ночь, задумчивый, потока на брегу,

И в обиталищах страдания забвенных,

Где бедность и недуг, где рок напечатлел

Отчаянья клеймо на лицах искаженных,

Куда б, влеком тобой, с отрадой я летел,

И в час торжественный полночного виденья,

Как струны, пробудясь, ответствуют перстам

И дух воспламенен восторгом песнопенья —

Тебя велю искать и сердцу и очам.

Постигнешь ли меня гонения рукою —

Тебя ж благословит тоски молящий глас;

Тебя же обрету под грозной жизни мглою.

Ах! скоро ль прилетит последний, скорбный час,

Конца и тишины желанный возвеститель?

Промчись, печальная неведения тень!

Откройся, тайный брег, утраченных обитель!

Откройся, мирная, отеческая сень!