Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 1. Стихотворения

Жуковский Василий Андреевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 1. Стихотворения - Жуковский Василий Андреевич - Страница 23

Изменить размер шрифта:

Старик к молодой и прекрасной девушке *

(мадригал)

Как сладостно твоим присутствием пленяться!

И как опасно мне словам твоим внимать!

Ах, поздно старику надеждой обольщаться,

Но поздно ль, не имев надежды, обожать?

Басни *

Мартышка, показывающая китайские тени *

Творцы и прозой и стихами,

Которых громкий слог пугает весь Парнас,

Которые понять себя не властны сами,

Поймите мой рассказ!

Один фигляр в Москве показывал мартышку

С волшебным фонарем. На картах ли гадать,

Взбираться ль по шнуру на крышку,

Или кувы́ркаться и впри́сядку плясать

По гибкому канату,

Иль спичкой выпрямись, под шляпою с пером,

На задни лапки став, ружьем,

Как должно прусскому солдату,

Метать по слову артикул:

Потап всему горазд. Не зверь, а утешенье

Однажды в воскресенье

Хозяин, подкурив, на улице заснул.

Потапке торжество. «Уж то-то погуляю!

И я штукарь! И я народ как тешить знаю!»

Бежит, зовет гостей:

Индюшек, поросят, собак, котят, гусей!

Сошлись. «Сюда! Сюда! скорей скамьи, подушки

В закуту господам!

Добро пожаловать; у входа ни полушки,

Из чести игрище!» Уж гости по местам,

Приносится фонарь, все окна затворились,

И свечи потушились.

Потап, в суконном колпаке,

С указкою в руке,

С жеманной харею, явился пред собором;

Пренизкий всем поклон;

Потом с кадушки речь, как Цицерон:

Заставил всех зевать и хлопать целым хором!

Довольный похвалой,

С картинкою стекло тотчас в фонарь вставляет!

«Смотрите: вот луна, вот солнце! — возглашает. —

Вот с Евою Адам, скоты, ковчег и Ной!

Вот славный царь-горох с морковкою-царицей!

Вот журка-долгонос обедает с лисицей!

Вот небо, вот земля… Что? видно ли?» Глядят,

Моргают, морщатся, кряхтят!

Напрасно! Нет следа великолепной сцены!

«По чести, — кот шепнул, — кудрявых много слов!

Но, бог с ним, где он взял царей, цариц, скотов!

Зги божьей не видать! одни в потемках стены!»

«Темно, соседушка, скажу и я, —

Примолвила свинья. —

Мне видится! вот!.. вот!.. я, правда, близорука!

Но что-то хорошо! Ой старость! то-то скука!

Уж было бы о чем с детьми поговорить!»

Индейка крякала, хлоп-хлоп сквозь сон глазами.

А наш Потап? Кричит, гремит, стучит ногами!

Одно лишь позабыл: фонарь свой осветить!

Сокол и голубка *

Голубку сокол драл в когтях.

«Попалась! ну, теперь оставь свои затеи!

Плутовка! знаю вас! ругательницы, змеи!

Ваш род соколью вечный враг!

Есть боги-мстители!» — «Ах, я б того желала!» —

Голубка, чуть дыша, измятая стенала.

«Как! как! отступница! не веровать богам!

Не верить силе провиденья!

Хотел тебя пустить; не стоишь; вижу сам.

Умри! безбожным нет прощенья!»

Мартышки и лев *

Мартышки тешились лаптой;

Вот как: одна из них, сидя на пне, держала

В коленях голову другой;

Та, лапки на спину, зажмурясь, узнавала,

Кто бил. — Хлоп-хлоп! «Потап, проворней! Кто?» — «Мирошка!» —

«Соврал!» — И все, как бесы, врозь!

Прыжки; кувы́рканье вперед, и взад, и вкось;

Крик, хохот, писк! Одна мяукает, как кошка,

Другая, ноги вверх, повисла на суку;

А третья ну скакать сорокой по песку!

Такого поискать веселья!

Вдруг из лесу на шум выходит лев,

Ученый, смирный принц, брат внучатный царев:

Ботанизировал по роще от безделья.

Мартышкам мат;

Ни пикнут, струсили, дрожат!

«Здесь праздник! — лев сказал. — Что ж тихо? Забавляйтесь!

Играйте, детушки, не опасайтесь!

Я добр! Хотите ли, и сам в игру войду»! —

«Ах! милостивый князь, какое снисхожденье!

Как вашей светлости быть с нами наряду!

С мартышками играть! ваш сан! наш долг! почтенье!..» —

«Пустое! что за долг! я так хочу! смелей!

Не все ли мы равны! Вы б сами то ж сказали,

Когда бы так, как я, философов читали!

Я, детушки, не чван! Вы знатности моей

Не трусьте! Ну, начнем!» Мартышки верть глазами

И, веря (как и все) приветника словам,

Опять играть; гвоздят друг друга по рукам.

Брат царский хлоп! и вдруг под царскими когтями

Из лапки брызжет кровь ключом!

Мартышка — ой! — и прочь, тряся хвостом,

Кто бил, не думав, отгадала;

Однако промолчала.

Хохочет князь; другие, рот скривя,

Туда ж за барином смеются,

Хотя от смеха слезы льются;

И задом, задом, в лес! Бегут и про себя

Бормочут: не играй с большими господами!

Добрейшие из них — с когтями!

Кот и зеркало *

Невежды-мудрецы, которых век проходит

В искании таких вещей,

Каких никто никак в сем мире не находит,

Последуйте коту и будьте поумней!

На дамском туалете

Сидел Федотка-кот

И чистил морду… Вдруг, глядь в зеркало: Федот

И там. Точь-в-точь! сходней двух харей нет на свете.

Шерсть дыбом, прыг к нему и мордой щелк в стекло,

Мяукнул, фыркнул!.. «Понимаю!

Стекло прозрачное! он там! поймаю!»

Бежит… О чудо! — никого.

Задумался: куда б так скоро провалиться?

Бежит назад! Опять Федотка перед ним!

Постой, я знаю как! уж быть тебе моим!

Наш умница верхом на зеркало садится,

Боясь, чтоб, ходя вкруг, кота не упустить

Или чтоб там и тут в одну минуту быть!

Припал, как вор, вертит глазами;

Две лапки здесь, две лапки там;

Весь вытянут, мурчит, глядит по сторонам;

Нагнулся… Вот опять хвост, лапки, нос с усами.

Хвать-хвать! когтями цап-царап!

Дал промах, сорвался и бух на столик с рамы;

Кота же нет как нет. Тогда, жалея лап

(Заметьте, мудрецы упрямы!)

И ведать не хотя, чего нельзя понять,

Федот наш зеркалу поклон отвесил низкий;

А сам отправился с мышами воевать,

Мурлыча про себя: «Не все к нам вещи близки!

Что тягостно уму, того не нужно знать!»