Улыбка ледяной царевны - Беленкова Ксения - Страница 21

– ТБД! – подтвердила мама. – ЕМНИП! ТТТ… [7]

Тут уже и я чуть не свалилась от смеха. И откуда только они понабрались этого блогового сленга? Так вот чем мамочка занимается, когда засаживается к нотбуку – по форумам ходит! А статьи по психологии – это все так, для отвода глаз…

– Ну, наш Лапочкин просто ССЗБ [8], – кинула я своим дамам и насторожилась, поймут ли.

– ППКС! [9]– отозвалась Лера, убив меня наповал.

Да, очевидно, не только учителя учат своих учеников, но и наоборот. И Лера была тому наглядным примером. Но главное – я впервые видела, как она смеется, а не плачет, встретившись с вопиющей неграмотностью школьников. Думаю, уходить из педагогики она все же не станет…

Проходили майские денечки, один за другим – каждый все теплее, все длиннее. Лишь изредка небо заволакивали тучи, и тогда казалось, будто лето в этом году не наступит. Но вскоре солнце вылезало на небосвод и с новыми силами проходилось по городу, убеждая – все еще будет!..

Как-то раз к нам на обед заявился Илья. Выглядел он загадочно и поначалу был до странного молчалив.

– А я, вообще-то, попрощаться зашел, – ошарашил он нас, будто бы собравшись с духом.

– Как? – удивленно всплеснула руками мама.

Лера затаилась. Я не находила слов.

– Уезжаю, – с суровым видом отрезал Илья.

– Куда? – испуганно пропищала Лера.

– Далеко, – Илья, кажется, старался впитать каждую Лерину эмоцию. – Туда дней десять только добираться…

– Ах! – Мама схватилась за голову. – Это куда же?

Илья в упор смотрел на Леру: она стала белее, чем в тот день, когда жених преподнес ей кольцо.

– Куда-куда, – отчеканил он грозно, затем глянул на нас и победоносно изрек: – В Питер! Концерт там даем…

Мы просто ошалели.

– Какой Питер, Илюш? – вмешалась я. – Ты же только что говорил: туда десять суток добираться…

– Ну да, это если пешком топать, – робко улыбнулся Илья, оценивая произведенный эффект. – Но мы-то поездом рванем! На несколько дней с группой едем.

Тогда Лера изо всех сил забарабанила кулаками жениху в грудь: сестра была очень зла. А мама уже смеялась над шуткой Ильи. Я облегченно выдохнула. Илюша обнял Леру, прижал к себе, и та уже не смогла сопротивляться, видимо, на самом деле жутко обрадовалась, что разлуки не будет. И мы пошли как следует откармливать Илью перед поездкой.

После обеда Лера сама вызвалась помочь жениху собраться в дорогу.

– И как ты там будешь без меня? – вздыхала она.

Но я всерьез сомневалась, что Лере без Ильи будет проще, чем ему без нее.

– Я тут подумала, когда вернешься, хочешь, подадим заявку? – тихонько спросила она. – Если, конечно, ты еще не передумал на мне жениться…

Теперь пришла очередь Ильи удивляться. Он так и застыл посреди комнаты, отчего я вспомнила недавний флешмоб, что устроили для меня ребята. Но не прошло и минуты, как Илья разморозился.

– Зачем ждать, когда вернусь, пошли прямо сейчас? – осторожно предложил он.

– Пошли, – просто ответила Лера.

Илья смотрел на нее несколько секунд, кажется, не веря своим глазам и ушам.

– Серьезно? – переспросил он.

И уже не дожидаясь ответа, подхватил Леру на руки и закружил по комнате.

– Выношу невесту! – крикнул он уже из коридора. – Пока не передумала.

– Не дождешься! – засмеялась Лера.

И мы с мамой остались дома вдвоем, а потом сразу понеслись к окну, чтобы увидеть, как наша парочка выходит из подъезда. Лера с Ильей держались за руки, они бодро топали по улице, и с каждым шагом их фигурки становились все меньше и меньше, а потом вовсе пропали за поворотом…

Лето стучалось в окна, теперь солнце поднимало горожан из кроватей даже раньше будильника. Последние дни занятий, последние звонки: мне оставалось лишь сдать учебники в библиотеку, а дневник с пятеркой по литературе – маме на хранение. И прощай, учебный год! Прощайте, классы и парты! Прощайте, доски и рассыпчатый мел! А лучше – до новых встреч, где-то там, после каникул…

Я сидела у окна и смотрела, как на Москву опускается вечер: робкий и осторожный, почти прозрачный. И вдруг мне на мобильный пришло сообщение, я не спеша достала телефон – какой-то незнакомый номер… По экрану побежали слова: «Приходи через полчаса к Маше и медведю». Кто-то звал меня в Покровско-Стрешневский парк. Сначала я отложила телефон, решив позабыть о сообщении – мало ли кто балуется? Но забыть не получалось. Я постоянно прокручивала в голове варианты – кто, почему и зачем прислал мне это письмецо? В конце концов все же не выдержала и потихоньку смылась из дома. Я решила, что ничего страшного не будет, если я только одним лишь глазком подсмотрю – что там, у деревянных Маши и медведя? Подкрадусь и как-нибудь незаметно из засады узрею таинственного анонима или анонимку…

По парку уже ползли сумерки, они не пугали, а лишь странным образом замедляли ход времени. Подумать-то, еще совсем недавно тьма стелилась по городу сразу после обеда – в четыре часа дома зажигали окна, а улицы – фонари. Теперь же дело шло к десяти, а город лишь готовился опустить занавес ночи.

За кустами, от ствола к стволу, я приближалась к деревянным истуканам, пора было искать место для укрытия. Сейчас даже сумерки были мне на руку. Вот и медведь показался впереди, а рядом с ним… Ваня!..

Иван нервно прохаживался между фигур, высматривая – не появился ли кто на дороге? Я так и прилипла к стволу дерева, за которым пряталась, не зная, убегать или, наоборот, выходить из укрытия. По сути, чего мне бояться? В том, что Ваня не причинит мне зла, я была теперь совершенно уверена. Но вот уверенности в себе не осталось абсолютно. Сердце колотило куда-то в подбородок так, что я боялась поперхнуться им и выдать себя кашлем. Иван несколько раз взглянул на часы, присел на лавку. Ту самую, где, кажется, совсем недавно, но все же так давно я сидела рядом с еще пустой клеткой. Ваня снова вскочил на ноги, похлопал медведя по спине, будто старого знакомого, и опять начал вышагивать туда-обратно. Я окончательно струсила и всерьез решила отступать. Попятилась, шагнула неудачно, напоролась ногой на какой-то подлый сук и с треском грохнулась на землю…

Уже через пару секунд надо мной возник Иван, кажется, он довольно быстро оценил ситуацию, но не стал ничего говорить по поводу моей неудачной слежки. Спросил лишь коротко:

– Ушиблась?

И поднял меня с земли, точно я была не здоровой девицей, а какой-то невесомой пушинкой.

– Не, все нормально, – отряхивала джинсы. – Я тут за одним скворцом погналась, думала, не наш ли…

И мне самой стало неловко от такого глупого вранья, но теперь уже отступать было поздно.

– Вон там! – Я в надежде рыскала глазами по ветвям и даже углядела небольшую птицу, в темноте смахивающую на скворца. – Ну точно он!

Иван понимающе заулыбался, закивал:

– Если поздоровается с тобой, значит, наш.

Но птица не собиралась ни с кем здороваться и даже на фиг не утруждалась нас послать.

– А ты, никак, нового скворца надумал изловить? – я хитро уставилась на Ивана, непонятно зачем обороняясь.

– Ну уж нет, – отмахнулся Ваня. – Я и того-то ловить не собирался. Думал, так, прогуляюсь с Мариком за компанию, он подурачится, как обычно… А потом, даже не знаю, что на меня нашло…

Он отвернулся, вздохнул.

– Вань, – сказала я ему в спину. – А скворца это ведь ты говорить научил? Ну, мое имя произносить…

Иван быстро кивнул, что-то промычав под нос. А мне стало как-то не по себе: хотелось плакать и смеяться одновременно. И я постаралась отвлечься, подумать о чем угодно, лишь бы не признаться себе в том, что этот парень давно перестал быть мне врагом. И вся злость ушла, как только я поняла, что небезразлична ему… Мне опять вспомнилась царевна-лягушка, может, узнать у Ивана про анабиоз? Нет, сейчас совсем ни к чему, как-нибудь потом… Я все молчала, пока на ум не пришел спасительный вопрос.