Свидание с тенью - Боуман Жанна - Страница 21

— В общем, да, — осторожно согласился Сид.

— Мужчине нужна хозяйка в доме. Линн Дин с радостью согласилась бы на эту роль, но у Кинга хватило ума сообразить, что хлопот с ней не оберешься. Линди не такая. Она способна создать в доме нужную атмосферу, и Кинг понимает это.

— Вчера ты всячески поносил Линди и…

— Сид, послушай меня. Линди может стать первоклассным писателем, но ты знаешь не хуже моего: талантливые женщины встречаются гораздо реже талантливых мужчин. Потому что у них отзывчивое сердце. И сильно развито материнское начало, стремление окружить мужчину заботой.

Сид едва удержался от улыбки:

— Я мог бы назвать тебе массу женщин, которым нет дела до того, как чувствуют себя их мужья, лишь бы те приносили домой деньги, которые позволят дамочкам бездельничать.

— Я говорю о женщинах, которые бережно относятся к чувствам других, — о женщинах думающих, к тому же не лишенных писательского дара. Линди вполне может принести свой талант в жертву таланту Кинга. Мы не хотим, чтобы это произошло.

— Ладно. Мне все равно не хотелось ехать в Портленд. Пойду загляну к ней.

Тейбор протестующе покачал головой:

— Только не сейчас. Она уже спит. Напиши записку. Мол, обещаешь занять ее на все время рождественских каникул. Так и напиши. На обратном пути я подсуну твою записку под дверь.

Вернувшись домой, Тейбор поделился с женой своим планом. Кэти поглядела на него с укоризной:

— Для человека, который торжественно заявлял, мол, нельзя допустить, чтобы страдал Сид, ты поразительно удачно выбрал верное средство помучить его посильнее.

— Видишь ли, Сид не помешает работать Линди, Линди не помешает Кингу, а…

— Когда же ты перестанешь считать себя великим шахматистом, а других пешками?

— Когда Линди опомнится и поймет, что не влюблена в Кинга, — огрызнулся Тейбор. — Я всего лишь пытаюсь не допустить, чтобы она опомнилась слишком поздно.

— Раз уж ты заговорил об этом, — печально усмехнулась Кэти, — смотри, как бы я не опомнилась. Мне бы не хотелось разводиться. Все, что я написала, напечатано под фамилией Тейбор.

Собираясь уединиться на год, Линн и мысли не допускала о перерыве в работе. Она уверила себя, что дни спокойно побегут один за другим, похожие друг на друга, поскольку будут посвящены только работе. Она вспомнила об этом на следующее утро, когда по радио зазвучал рождественский гимн.

«Я получила прекрасный рождественский подарок, — твердо сказала себе Линн. — Кент одобрил мою работу».

Снова и снова повторяла она эти слова, пока готовила завтрак, потом на подносе несла его к камину. Девушка уселась, протянув ноги поближе к огню и глядя в окно. В домах на противоположном берегу Озера окна были украшены лентами и еловыми ветками. В некоторых виднелись елки. Серебряный «дождик» на них сверкал под лучами утреннего солнца.

«Да и потом, мне ведь хотелось побыть одной, — убеждала себя Линн. — Рождество я отметила в сентябре, когда покупала для родных подарки и писала открытки. У меня все хорошо. Просто замечательно!»

Тут ей припомнился вид празднично украшенного магазина, когда она заходила туда последний раз, и услышанные обрывки разговоров о том, как готовятся праздновать Рождество и Новый год жители с той стороны Озера.

«Если бы не Линн Дин, я бы тоже участвовала во всем этом», — в сердцах подумала девушка.

Зайдя на кухню налить себе еще кофе, Линн заметила у дверей записку. Она подняла ее и, прочитав, долго стояла, пытаясь разобраться в своих чувствах.

«Интересно, Сид жалеет меня или ему и впрямь одиноко? Фло вроде бы говорила, что на Рождество Сид всегда уезжает отсюда, снимает в Портленде квартиру. И самые суровые месяцы, январь и февраль, остается там. Что удерживает его здесь в этом году — Кинг?»

Линн неплохо удавались карикатуры. Вместо ответа на записку Сида она изобразила себя в образе горюющей девы, а его — рыцарем на белом коне. Ноги у коня вышли похожими на вареные макаронины, поэтому внизу она написала, что это такое.

Увидев Линн, Сид поспешил ей навстречу.

— Сид, — девушка зарделась от смущения, — когда я нашла записку, то почувствовала себя маленькой девочкой, получившей рождественский подарок. А ведь я думала, что смогу обойтись без праздников.

— Это нелегко. — Он протянул к ней руки. — Вместе мы можем отлично повеселиться.

Они вошли в дом обговорить, как провести время. Линн мужественно заявила:

— Я сама приготовлю обед. Иначе разучусь кашеварить.

Сид и Линн обсуждали поездку на побережье за покупками, когда появился Кинг Кинкейд.

— Линди, я зашел узнать, не согласишься ли ты провести со мной рождественский вечер.

Линн не знала, как бы она реагировала, не пригласи ее Сид первым.

— Может, соберемся втроем? — предложил Сид.

— Прекрасно. Давайте канун Рождества проведем у меня, — обрадованно воскликнул Кинг, — а в день Рождества позвольте мне укрыться здесь. Линн Дин уговорила меня устроить в шале прием для всех. Ее дом тесноват для такого количества народу.

— А ты сказал ей, что тебя там не будет? — поинтересовался Сид.

— Я не обещал ей, что буду, — парировал Кинг.

— В таком случае оставайся-ка ты, приятель, дома. Красотка и так точит зуб на Линди. Придешь позднее. Мы оставим тебе сандвич.

На следующий день они втроем отправились в город на побережье, и Линн веселилась, как никогда в жизни. Мужчины отбросили обычную серьезность, надарили ей множество смешных игрушек, закупили столько продуктов, словно собирались накормить целую армию, и выполняли малейшее ее желание.

После ленча в придорожной гостинице с видом на покрытое зыбью море троица отправилась обратно. Начал накрапывать дождь, на подъезде к Озеру перешедший в снег.

— Точь-в-точь как я и планировал, — гордо заявил Кинг.

Они разожгли в камине огонь, пили кофе и беседовали. Затем мужчины ушли. Оставшись одна, Линн долго сидела с сияющими глазами и думала о них обоих.

— До завтра! — уже с порога попрощался Кинг.

Вечером следующего дня, когда уже начинало смеркаться, пришел Сид. За окнами пушистыми хлопьями падал снег.

— По-моему, самое время прогуляться, — предложил Сид. — Можно незаметно проскользнуть мимо гостиницы.

Они устремились вниз по тропинке, точно дети, сбежавшие с урока. Линн решила, что так даже веселее. В этот вечер все поднимало настроение: снег, причудливым узором ложившийся на освещенные окна, сверкающие, словно топазы, рождественские песнопения, доносившиеся из домов, а затем и сама гостиница, где алыми шторами были занавешены все окна, кроме кухонных, запотевших от жара.

— Сид, смотри, — возбужденно зазвенел голос Линн. — Этот силуэт — ты можешь его зарисовать? Держи. — Порывшись в сумочке, она достала карандаш и блокнот.

Опытным взглядом Сид подметил гораздо больше, чем увидела Линн. Несколько мгновений он сосредоточенно водил карандашом по бумаге. Затем открылась входная дверь, и отчетливо зазвучали чьи-то голоса. Он затолкал блокнот в карман, схватил Линн за руку и увлек прочь.

— В чем дело, Линди? — решительно спросил Сид, когда они миновали поселок. — Этот силуэт тебе кого-то напоминает?

— Можно взглянуть?

Сид направил луч фонарика на рисунок, и Линн попросила:

— Заштрихуй, пожалуйста, часть волос, чтобы казалось, будто они зачесаны наверх.

Он с мастерством профессионала послушно исполнил просьбу.

— Этот силуэт, — начала Линн, — эта девушка у окна — одной рукой подбоченилась, а во второй держит какое-то блюдо… Это Линн Дин, верно?

— Да, она готовит какое-то блюдо на кухне в гостинице. Для завтрашнего приема в шале. А что?

— Сид, теперь я вспомнила, где ее видела. Не представляю, кто она, но зато знаю, как это выяснить. Ну что, пробежимся?

Они бежали по снегу. На сердце у Линн было легко и радостно. Загадка Линн Дин частично разгадана, и это улучшило ей настроение.