Про отряд Бороды - Стрехнин Юрий Федорович - Страница 3

«Надо брать!» – мгновенно решил Калганов. Немец идёт из Гойтха. Может быть, он даже посыльный из штаба, с пакетом.

Оглушённый ударом приклада, гитлеровец упал. Его подхватили, уволокли в кусты. В карманах захваченного нашли солдатскую книжку, несколько писем.

Сознание к пленному всё не возвращалось. Его положили на повозку, перевязали ему голову. Особенно старательно забинтовали рот, чтобы немец, если очнётся, не мог закричать. Теперь на повозке был настоящий раненый, на бинтах проступала кровь: падая, гитлеровец разбил лицо о камни дороги.

Калганов не отказался от своего плана – проехать и по Гойтху, посмотреть, что там делается. Тем более, что теперь на повозке был раненый немец – значит, подозрений они вызовут, посчитал Калганов, меньше.

Но и у другого въезда в селение их остановил патруль, тоже из двух солдат, и потребовал документы. Юсупов со спокойным видом подал их, в том числе и солдатскую книжку захваченного немца. Патрульные долго и внимательно рассматривали документы, о чём-то шептались…

Внимательно следя за патрульными, Калганов старался угадать: что вызвало их подозрения? Ну как же! Германский солдат так запросто передал свой документ какому-то «легионеру»?

Калганов потихоньку начал нащупывать лежащий под боком автомат.

Один из патрульных отошёл в сторону, вскинул винтовку, приказал:

– Штеен!

Другой с солдатскими книжками в руках побежал куда-то – наверное, доложить.

Больше медлить было нельзя.

Выдернув из-под себя автомат, Калганов дал по гитлеровцу короткую очередь. Одновременно дал очередь и Борисов.

– Сайфулла, гони! – крикнул Калганов.

Юсупов круто повернул повозку, хлестнул лошадей. Громыхая и подскакивая на камнях, она покатила прочь от селения. А сзади уже хлестали выстрелы. Началась погоня.

– Влево! – скомандовал Калганов. Повозка влетела в кусты.

– Стой! – Калганов соскочил на землю, схватился за пленного гитлеровца.

– Понесём!

С тяжёлой ношей нелегко было продираться через колкий, полувысохший кустарник. Но впереди – спасительная чаща леса. Скорее, скорее туда! А пули уже свистят над головами…

Три разведчика напролом, через кустарник, упорно тащили свою добычу. Ведь «язык» может дать ценные сведения. Как же его бросить?

Но погоня всё ближе. Ещё минута, другая – и придётся принимать бой.

Пули прошивали кусты уже рядом. Позади, всё слышнее, орали немцы.

– Бросай! – с болью в сердце приказал Калганов.

«Язык» остался лежать в кустарнике. Три разведчика скинули чужие мундиры и шапки, обернулись, дружно ударили из автоматов.

Мгновенно всё стихло.

– Потащим немца? – шёпотом спросил Юсупов.

– Нет! – твёрдо ответил Калганов. – С ним не оторваться. Пошли!

Разведчики, уже налегке, побежали дальше.

Вот и лес!

Но враги не отстают. Позади всё явственнее слышатся их голоса, всё ближе трещат ветви под их ногами.

Впереди, над кустарником, показалось чёрное, спалённое молнией дерево. То самое! Оно на противоположном краю оврага. Там, на лесной дороге, должны ждать товарищи.

Раздвигая колючие кусты, Калганов, Борисов и Юсупов скатились по крутому спуску в овраг, перебежали скачущий по камням ручеёк и, хватаясь за ветви и торчащие из земли корни, быстро вскарабкались на противоположную сторону… Наверху с треском отлетела от сухого дерева сшибленная пулями ветвь.

– Кривда! Юначёв! – позвал Калганов, пробираясь зарослями от оврага к дороге.

– Есть! – откликнулись впереди.

– Заводи мотор! Давай лошадей!

Ещё несколько мгновений – и все трое уже в сёдлах. Пригнувшись, чтобы не задеть свисающих над дорогой ветвей, они поскакали в сторону наших позиций.

Броневик нагнал их минут через пять: он задержался, чтобы дать несколько пулемётных очередей по фашистам, которые всё ещё гнались за разведчиками.

Докладывать начальнику штаба о результатах разведки лейтенант Калганов шёл с не лёгким сердцем: в Гойтх проникнуть не смогли, «языка» дотащить не удалось и ко всему – противник обнаружил их и чуть не захватил.

И Калганов онемел от изумления, когда начальник штаба сказал:

– Молодцы! Благодарю за службу.

Заметив недоумевающий взгляд лейтенанта, начальник штаба улыбнулся:

– Удивляетесь? Но вы же среди бела дня по немецким тылам проехались, в двух посёлках побывали. Сведения ваши ценные. – И добавил: – А о том, что не всё задуманное удалось, не горюйте. Придёт пора – научитесь действовать без осечки.

Железная памятка

Шло третье лето войны. Под Туапсе врага остановили осенью прошлого, сорок второго года. Уже много месяцев фронт в горах Кавказского побережья оставался неподвижным. Но это было затишье перед бурей. Готовилось теперь уже наше наступление на Новороссийск, в котором засел враг.

К Новороссийску из-под Туапсе были присланы разведчики-моряки – взвод Калганова, к тому времени уже старшего лейтенанта. Здесь им предстояло действовать в местности для них привычной – в лесах прибрежных гор.

Калганов начал с того, что вместе с матросами стал изучать: где же легче пробраться через позиции немцев?

Однажды Калганов, прихватив снайперскую винтовку, ещё до рассвета выбрался на «ничейную» полосу. Он влез на заранее облюбованное дерево, перед которым находилась примеченная им траншея немцев. Густая листва надёжно укрыла разведчика.

Взошло не видное из-за дерева солнце. В траншее было пусто. Калганов ждал.

Но вот он увидел, что в траншее показалось несколько немецких офицеров. Рассматривая их через стёкла прицела, он разглядел, что офицеры сопровождают какого-то важного начальника. Очевидно, он осматривает позиции. Соблазн был велик… Калганов навёл перекрестье прицела на важного гитлеровца, возле которого подобострастно толпились остальные, и выстрелил. К упавшему бросился один из офицеров. Вторая пуля свалила этого. Остальные разбежались.

Не успел Калганов порадоваться своей удаче, как над его головой громко хрустнуло.

«Заметили!» Он камнем свалился вниз. На спину ему упал сбитый пулемётной очередью корявый сук. Прижимаясь к земле, продираясь сквозь цепкую лесную траву, Калганов пополз в сторону своих позиций. А вслед ему стучали пулемёты, с посвистом и щёлканьем, обрывая листья, неслись между ветвями пули…

Только на исходе второй недели наблюдений командир разведчиков смог наконец выбрать место, где безопаснее пройти в тыл врага.

Безлунной июльской ночью Калганов и четыре матроса удачно проскользнули гущей леса между передовыми постами противника. Всю ночь они ходили по лесистым склонам, пробирались в занятые немцами деревни, осматривали лощины и поляны, запоминая, где находятся батареи, склады, штабы.

Разведчики не успели вернуться до наступления утра. Рассвет застал их в густом лесу, по опушке которого пролегала дорога. Приняли решение переждать день.

Можно было бы уйти куда-либо в глухую чащу и там просидеть до вечера, но разведчики не хотели терять времени впустую. По дороге то и дело проходят немецкие машины. Важно проследить, что везут, куда. «Устроиться для наблюдения возле самой дороги небезопасно, – размышлял Калганов. – Вдруг набредут немцы. Наблюдать издали, из леса? Но из-за деревьев ничего не увидишь…»

Калганов в раздумье посмотрел на деревья, плотной стеной стоящие на опушке леса. Между ними ещё белел ночной туман, но он уже редел; наверху, меж ветвями, всё явственнее светлело небо.

«На деревьях засядем!» – решил Калганов.

Разведчики выбрали себе по дереву – старые, развесистые, кряжистые дубы, густо оплетённые лесным виноградом. Каждый взобрался повыше на своё дерево и затаился в гуще листвы.

Стало уже совсем светло. Пятеро разведчиков наблюдали. По дороге проезжали грузовики, обозные повозки, проходили колонны немецких солдат. Видно было, что происходит какая-то перегруппировка. Внимательные глаза разведчиков отмечали всё.