Мы выбираем звезды - Андерсон Пол Уильям - Страница 5

– Muy bien, – кивнула Кира.

– Дэвис, ты что, явилась с пустыми руками? – прорычал Гатри. – Соображать же надо!

– Извините, сэр, – пробормотала девушка, понимая, что ругают ее по делу. – Мы очень торопились.

– К тому же, ни ты, ни Вэш и никто другой не можете похвастаться, что умеете вешать лапшу на уши. Учиться вам было негде. Ладно, суй меня внутрь, – фраза прозвучала как очередная шутка, – и рвем когти. – Линзы развернулись к Ли. – Сиди тут. Когда ворвутся копы, притворись дураком. Мол, ты ничего не знаешь и никого здесь не было. Тебя будут допрашивать, что, конечно, само по себе достаточно гнусно, однако я не думаю, что дело дойдет до психозонда, если, разумеется, ты не дашь повода. Ну что, сможешь?

– Да, сэр, – отозвался Ли, не отводя взгляда.

– Если боишься, что не выдержишь, попробуй залечь на дно. Правда, я не уверен, что это удачная мысль. Тем самым ты как бы признаешься, что в чем-то виноват, и копы примутся разыскивать тебя со своими электронными ищейками. Отсидеться в берлоге тебе не светит. Зарегистрированный гражданин великой свободной республики, постоянно проживаешь на ее территории, знаком каждой собаке; хуже того, служащий «Файербола», что означает дополнительную кипу бумаги в твоем досье. Ты мгновенно окажешься у них в лапах, и они выкачают из твоей головы все, что смогут, ни капельки не заботясь о том, что компания может подать протест. Мотай на ус.

И впрямь, подумалось Кире. Пытать в полиции, естественно, не пытают: правительство опасается претензий со стороны Всемирной Федерации; к тому же, эффективность пыток не слишком высока. Нет, используется метод «реабилитации с применением медицинских препаратов». Наркотики, электрошок – и человеческий мозг вскрывается не хуже консервной банки (после чего зачастую его с равным успехом можно выкидывать на помойку).

– По моему глубокому убеждению, тебе следует сидеть дома и разыгрывать из себя полного олуха, – закончил Гатри.

– Хорошо, сэр. – Ли кивнул, точнее, резко дернул головой.

– Извини, Боб, – проговорил Гатри более мягко. – Мне правда очень жаль. Единственное, что меня оправдывает и не позволяет остаться с тобой, – что на кону жизни множества людей.

И множество надежд, мысленно прибавила Кира.

– Я понимаю. – Голос Ли был тонок, но не дрожал. – Если кто и способен исправить положение, то только вы. Идите.

Внезапно зазвонил телефон. Ли повернулся к аппарату.

– Стой! – приказал Гатри.

– Что такое? – удивился Ли. Телефон зазвонил снова.

– Не отвечай. – Линзы нацелились на Киру. – Дэвис, откуда ты узнала, что Боб дома? Ты вряд ли собиралась торчать под дверью, чтобы все на тебя пялились.

– Позвонила из автомата, – сказала девушка. – А когда он ответил, положила трубку.

– Я решил, что ошиблись номером, – заметил Ли. Опять раздался звонок. – Так часто бывает. Ничего особенного. – Телефон зазвонил в четвертый раз.

– Может, шпик? – предположил Гатри, из голоса которого исчез даже намек на веселье. – Если они напали на след, можно ожидать чего угодно.

– Паккер… ну, его агент… утверждал, что облава начнется через два-три дня.

– Вот именно, что агент. Сколько ему понадобилось времени, чтобы добраться до явки, на которой он только и смог передать свои сведения? И насколько те точны? А может, контора, пока суть да дело, решила поторопиться?

Кире вспомнился офицер, которого она видела на бегущей дорожке. Ей было известно, что сотрудники тайной полиции предпочитают не появляться на людях в форме (разумеется, речь не о тех, кто постоянно ходит в штатском). Интересно, куда он направлялся и что означает его мундир?

– Обычно они окружают место, где находятся подозреваемые, задолго до того, как наносят удар, – продолжал Гатри. – Давайте-ка разведаем, что к чему. Боб, настрой большой экран на общий вид.

Телефон наконец замолчал. Ли подошел к аппарату, намереваясь, видимо, проверить, не оставил ли звонивший какого-либо сообщения.

– Не трогай! – рявкнул Гатри. – Если это копы, у них есть датчики, которые определяют, пользуются аппаратом или нет.

– Совсем забыл, – прошептал Ли, отдергивая руку. – Да, вы настоящий шеф. – Неформальное обращение словно вместило в себя целый мир. Ли взял модуль и двинулся в гостиную. Кира последовала за ним.

Они пригляделись к изображению на экране. Высоко в небе что-то блеснуло. Ли положил Гатри на стол и занялся настройкой. Изображение переместилось вверх, увеличилось, сделалось четче. Километрах в трех над городом, как показалось девушке, висела черно-белая свинцовая капля с ракетными дюзами. С такой высоты, применяя оптические приборы даже слабее тех, какими был оснащен звездолет Киры, можно было пересчитать муравьев на мостовой Кире стало страшно, ее прошиб холодный пот.

– Точно, Сепо, – изрек Гатри. – Ты не слишком торопилась, Дэвис.

– Что нам делать? – услышала Кира собственный голос.

– Надо подумать. Я знаком с устройством таких штучек; в свое время их было полным-полно. Возможно, тебе все же удастся улизнуть, прихватив с собой меня, но на твоем месте я бы на это не рассчитывал. Скорее всего, копы уже следят за воротами. Естественно, копы в штатском.

А может, подумалось Кире, за воротами следили и тогда, когда она в них входила? Наверно. Впрочем, какая разница? Полиция не станет останавливать каждого встречного: чересчур утомительно и, вдобавок, может насторожить предполагаемую жертву, которая, чего доброго, возьмет и уничтожит компрометирующие данные или выкинет что-нибудь похлеще. Нет, агенты Сепо будут проверять лишь тех, кто вызывает хотя бы малейшее подозрение – например, девушку с рюкзаком за плечами. И если детекторы зарегистрируют что-либо необычное – ту же нейристорную сеть, – пиши пропало.

К горлу подкатил ком.

– К аппарату ты не прикасался, Боб, следовательно, дома тебя нет, – сказал Гатри. – Скоро они перезвонят, а какое-то время спустя, плюнув на телефон, вломятся внутрь. Это произойдет самое позднее через пару-тройку часов. Посмотрим, чем нам помогут твои приятели из Б-24.

– Скорее всего, ничем, – отозвался Ли. – А если и помогут, то не сильно.

– Предлагаешь сидеть и ждать? Суй меня в мешок и потопали. Чем быстрее смотаемся, тем меньше вероятность столкнуться по дороге с копами.

– Куда? – спросила Кира, проглотив комок в горле. К ней вернулась надежда, и сердце стало биться ровнее.

– Я держу в памяти тех, у кого при случае можно спрятаться, – откликнулся Гатри. Ли отправился в спальню – закрыть сейф и принести рюкзак. – Причем ни в коей мере не вмешиваюсь в их личную жизнь. Господи Боже, у меня достаточно других занятий! Тем не менее, о каждом из них я знаю столько, сколько требуется, чтобы принять решение. Когда человек Вэша Паккера подыскал мне временное убежище, я сразу связался оттуда с Бобом Ли, отправил ему через компьютерную сеть вполне невинное сообщение, которое на деле означало:

«Приходи за мной». Понимаешь, у Боба среди жителей комплекса есть приятели, которые любят авантистов не больше нашего. Он молодец, что обзавелся ими, хотя, по-моему, поступил так не по обязанности, а в силу своей общительности. Короче, именно это побудило меня обосноваться тут. В норе у лисицы всегда должно быть два выхода.

2

На фарвеге они хранили молчание. Лишь сходя с дорожки, Ли отстранил Киру, которая несла Гатри, и пробормотал:

– Я пойду первым. Отвечайте, когда вас о чем-нибудь спросят, но сами ни с кем не заговаривайте.

На стенах коридора извивались причудливые узоры, над дверными проемами виднелась затейливая арабская вязь. Многие двери были распахнуты настежь. Внутри комнат находились прилавки с выставленными на продажу товарами – продуктами, одеждой, посудой, цветами и всякими безделушками. Перед дверями, скрестив ноги, сидели на подушках мужчины – одни курили, другие зазывали покупателей, третьи казались погруженными в медитацию. Некоторые комнаты были превращены в кофейни или в закусочные, где кормили обычной для местных – но экзотической для Киры – пищей. Пахло едой, дымом, парфюмерией и чем-то совершенно невообразимым. Не совсем привычными были и звуки: голоса, шарканье обутых в мягкое ног, иногда – заунывный плач дудок и рокот маленьких барабанов. Традиционных североамериканских нарядов здесь встречалось меньше, чем пышных, свободных одежд – халатов, платьев или рубашек с шароварами, как правило, белого цвета. Те, кто носил подобную одежду (чья пышность никак не соответствовала суетливости владельцев), принадлежали к смуглокожему, ближневосточному типу; мужчины все бородатые и зачастую в тюрбанах, женщины – в чадрах. Да, кое-кого из них она уже видела, подумалось Кире; тут они на своей собственной территории.