Жестокие звезды - Кривцун Константин - Страница 63

И председатель рассмеялся с довольным видом. Я не пытался вырываться и тяжело повис на руках телохранителей, стараясь восстановить дыхание. Охранники оттащили меня немного назад и ослабили хватку.

– Все как я и говорил, товарищ Председатель! – послышался из-за моей спины писклявый голосок. – Очередная проверка прошла успешно.

– Знаю-знаю, – прекратив смеяться, махнул толстой рукой Председатель. – Вы никогда не ошибаетесь. Ну, почти никогда!

В глазах помутилось. Я чувствовал себя, как актер в дешевом боевике, читавший сценарий с середины и не до конца.

– Вышло очень эффектно, да, Сергей? – обратился ко мне Председатель.

Я мрачно сплюнул.

– Не хотите воевать за Отечество? Неужели Родина для вас – пустой звук?

Я постарался взять себя в руки и устало посмотрел на своего пленителя:

– Хотел всего лишь увидеть свой дом.

– Мы еще покажем вам дом, – кивая, заверил меня Председатель.

– И потом хотел пойти воевать сам, – перебил я его.

– Так мы тебе в этом поможем! – улыбнулся толстяк.

– Идите вы все! – зло бросил я. – Помощники, вашу мать!

– Ну что же вы, Сергей, ругаетесь…

Я резко вытянул руки перед собой:

– Ничего не видите?

Толстяк в замешательстве переводил взгляд с меня на охрану и обратно.

– Это, мать вашу, кукольные веревочки! – просветил я его. – Выходят из моих ладошек и к вам в руки тянутся…

– Опять шутите, – нахмурился Председатель. – Делаете из нас врагов?

– Как мне называть тех, кто сломал всю мою жизнь?

– Вы все поймете. Это не зря, – невозмутимо продекламировал Председатель.

– Конечно, – кисло сказал я и снова сплюнул.

– Продолжим разговор в другом месте, – повысил голос Председатель, и кто-то сзади вонзил мне в затылок чистую тьму.

Очнулся я действительно в совершенно другом месте. Оглядевшись, понял, что одежду с меня успели снять, причем целиком. Ощущения говорили, что прошло не более двух часов. Значит, я еще в столице. Вот только где?

Помещение, в котором стояла койка, было залито пронзительным белым светом. Я сел, свесив ноги на пол. Поверхность оказалась мягкой и теплой. Вспомнились описания психиатрических лечебниц за границей. Там тоже любили делать мягкие стены и двери без ручек.

Как же вы будете ломать меня? Что, по вашему мнению, сможет повлиять на решение ни при каких условиях не помогать вам?

Двери бесшумно разъехались, впуская в помещение Председателя. Рядом с ним шли три его телохранителя, а позади – щуплый парень моего возраста.

– Не советую подходить к нему! – услышал я знакомый писклявый голос, принадлежал он, несомненно, этому тщедушному пареньку. – Он зол, может выкинуть что-нибудь…

Я сжал кулаки. Сейчас ведь действительно как выкину чего-нибудь! Попляшете все у меня.

Кровожадные мысли продержались недолго – сказывалась непонятная слабость во всем теле.

– Теперь можно и поговорить, да? – подмигнул мне Председатель. Его добродушие по-прежнему было насквозь фальшивым.

– Давайте поговорим, – вздохнул я.

Снова в голове висела сценка из дешевого боевика. Героя пытают, но он не колется…

– Вы знаете, почему находитесь здесь, не так ли?

– Да, знаю, – легко согласился я. – У меня на это масса причин.

– Ну, расскажите, – хмыкнул Председатель и скрестил на груди пухлые руки.

Сначала я не хотел ничего рассказывать, но потом бросил взгляд на щуплого и понял, что все равно скрыть ничего не удастся.

– Вы меня создали и водили через разные опасные места, чтобы натренировать и использовать в своих целях. И вот вам удалось меня выловить и доставить сюда. Только одна ошибочка, уважаемый Председатель. Я не стану работать на вас. Никогда.

– Не будьте так категоричны, Сергей, – хмыкнул Председатель. – Я знаю, что собственная жизнь для вас ничего не значит, и сколько вас ни пытай – мы ничего не добьемся. Насильно мил не будешь. Я хочу сказать о другом.

– Шантаж? – поднял я брови.

– При чем здесь шантаж? – поморщился Председатель. – Война, Сергей. Война.

Толстяк выдержал паузу, многозначительно посмотрел на меня, затем продолжил:

– Пока мы разговариваем тут, гибнут люди. Тысячи людей. Не подозревающих ни о ваших талантах, ни о ваших комплексах. А их можно спасти. Войну можно остановить, Сергей. Для этого мы и курировали вас. Только в вашей власти покончить с кровавой усобицей. Раз и навсегда!

Столько пафоса было в этих словах, что я невольно нахмурился.

– Всегда мечтал, чтобы меня курировали, – фыркнул я. – Ангелочки-хранители, блин!

– Не сердитесь, Сергей, – мягким голосом сказал Председатель. – Мы вынуждены были подвергать вас испытаниям и развивать ваши способности! Страх, переживания, сомнения – необходимые условия для роста. Жизнь – лучшая из школ.

– Зачем вы отправили меня в Забвение? Почему с такой злобой отзывались обо мне тогда?

– Ты обрел силу там, Сергей! Ради Колодца и ради того, чтобы ты смог летать, мы и отправили тебя туда! – Председатель как-то легко перешел на «ты», снова напоминая о той последней фразе, которую он произнес, ломая мне нос в здании космопорта.

Неужели я научился летать после того, как побывал в Колодце? Тут что-то не так…

– Как вы могли все просчитать? – кисло спросил я.

– Мы ведь знали, куда вы побежите сегодня утром, – пропищал щуплый из-за спины Председателя. – Не стоит недооценивать нас! Мы профессионалы!

Значит, вот кто пишет сценарий для моего фильма…

– Знали, что Кед изменник? Знали, что я его убью тогда и схвачу то, что накапливается в сердце Колодца раз в двадцать лет?

– Да!

– Знали, что Полина окажется суккубом и я пойду учиться на станцию?

– Конечно.

– И то, что Пашка умрет, и я смогу левитировать?

– Ага.

– А что Наташа пробудит во мне способность чувствовать правду? И что умрет мать? И что я заболею звездами? Что Душный сойдет с ума и будет помогать мне?

– Мы все знали о тебе, Сергей, – с нажимом сказал щуплый.

– А что потом? – осенило меня. – Будущее?! Наблюдатель? Полушка? Наташа со мной в неземной траве?!

– Это бред, – покачал головой пророк.

– Конечно, бред, – усмехнулся я. Накатило какое-то веселое безумие. Стало все равно. – И то, что Пашка погиб, бред! И вообще мой дар – пустой звук!

– Не кипятись, Сергей, – поднял руку Председатель. – Никто не обвиняет тебя во лжи. Твой дар помогает видеть правду, а не будущее. Не всегда эти два понятия совпадают.

Я смотрел с улыбкой на Председателя и щуплого пророка и думал, что если кто тут и сошел с ума, то точно не я.

– Не понимаешь? – спросил Председатель. – Вижу, что не понимаешь. Так вот, Сергей. Правда – это правда, а будущее – это будущее. Второе можно изменить, и тогда станет иным и первое. Не ложью, нет. Просто другим ответвлением вероятности. Ты видишь свою правду, а мир пойдет по пути, где правда – своя!

– Я вижу будущее параллельного мира? – хохотнул я. – Совсем сбрендили?!

– В нашем будущем вы не попадете на Полушку, – медленно проговорил щуплый. – А большего я сказать не могу.

– Я заглядываю в свое будущее, – с нажимом сказал я, – в то, где буду жить! И правда – одна для всех!

– А ты идеалист, – улыбнулся Председатель. – Редкость в наши дни. Зря думаешь, что мир вокруг твоей персоны вертится. Ты не бог, Сергей. И даже не супермен. Твои сны – всего лишь сны. Умение летать и драться – это, несомненно, талант, но не более. Ты не такой особенный, каким хочешь себе казаться.

– Тогда зачем весь этот спектакль? – я обвел руками помещение. – На кой черт я вам сдался? Зачем следили за мной с самых пеленок? Зачем ставили подножки?

– Эх, как с тобой тяжело, – вздохнул Председатель.

– Я же пустоцвет! Я же ничтожество с глупыми видениями!

– Прекрати истерику, Сергей!

– Что ваше будущее говорит про меня, а? – Я вскочил с кровати, наплевав на слабость и головокружение. – Буду я работать на вас? Что ты скажешь, чертов пророк?