Беда с этой Мэри - Крисуэлл Милли - Страница 28

Дэн оставил ее стоять на пороге, и Мэри решила: одно из двух — или у него в квартире черт ногу сломит, или он прячет там труп. С того места, где она стояла, ей не показалось, что в его квартире такой уж страшный беспорядок. Поэтому она почувствовала себя глупо и неуютно.

— Пожалуй, я пойду. Я вижу, вы заняты.

— Нет!

Его крик убедил ее, что все обстоит не так уж плохо. Он сорвал с вешалки свой спортивного покроя пиджак и наспех набросил его.

— Вы любите мексиканскую кухню? — спросил он, захлопывая за собой входную дверь. — Я знаю одно потрясающее место тут рядышком, за углом. В нем нет ничего особенного, но еда там отличная.

«А как же жареный цыпленок?»

— Право же, Дэн, вы вовсе не обязаны развлекать меня. Я все понимаю и…

— Мы идем, — настойчиво произнес он, стремительно увлекая Мэри к машине и не давая ей опомниться.

Когда они оказались в машине, Дэн улыбнулся, и улыбка его была очень смущенной.

— Сегодня у меня был чудовищный день. Моя секретарша позвонила и сказалась больной, и я еле-еле успел со всем справиться в срок. Мэт был в черт… в очень скверном настроении, когда я приехал к нему в больницу. По дороге домой у меня кончился бензин. Вдобавок я совершенно забыл о нашем ужине и не вынул цыпленка из морозилки. Сможете вы хоть когда-нибудь простить меня? Обычно я так себя не веду.

Его взгляд был умоляющим, улыбка извиняющейся, и Мэри простила его.

— Не важно, я обожаю мексиканскую кухню.

Въехав на парковку перед рестораном сеньора Панчо, Дэн заглушил мотор и повернулся к ней:

— Я хочу узнать вас получше, Мэри. Знаю, что начало нашего знакомства было не самым удачным, но мне бы хотелось все исправить.

Ее щеки порозовели, и Мэри услышала собственный голос, но не узнала его:

— И мне тоже.

Тотчас же ее охватил ужас, потому что она и в самом деле так думала.

Они болтали, смакуя коктейль «Маргарита» с кусочками льда, чипсы, наслаждались негромкой музыкой, и Мэри чувствовала себя все свободнее в обществе Дэна. Он рассказал ей о своей работе в кулинарном отделе газеты, о некоторых проблемах, связанных с сыном, но ни словом не обмолвился о своей семейной жизни и разводе.

Мэри почувствовала потребность спросить:

— В больнице вы упомянули о своей бывшей жене. Вы долго были женаты?

— Шэрон и я поженились сразу после колледжа, и некоторое время все шло хорошо. Но для нее карьера была важнее нашего брака. А после рождения Мэта ситуация совсем обострилась. Она чувствовала себя несчастной, оттого что ей приходилось сидеть дома и быть только женой и матерью, и все пошло вкривь и вкось.

— Позвольте, позвольте! Вы считаете, что женщина, состоящая в браке и считающая его удачным, должна бросить свою карьеру и сидеть дома? Мне кажется, это несправедливо.

Прежде Мэри никогда не считала себя феминисткой. Дэн пожал плечами, потом потянулся и взял пригоршню чипсов.

— Это не совсем то, что я сказал. Но после всего, что мне довелось испытать, не думаю, что это столь уж большая жертва. Идея жонглирования карьерой и семьей не приводит меня в восторг. Я испытал много тягот, чтобы убедиться, что такой образ жизни не окупается.

Мэри смотрела на него с разинутым ртом, гадая, не посещал ли он лекции Софии Руссо, посвященные теме семьи и брака.

— Я готова была бы услышать подобные высказывания от кого-нибудь, принадлежащего к поколению моей мамы, но в ваших устах это звучит старомодно и, извините, эгоистично.

— Так как я не собираюсь жениться снова, не думаю, что это важно.

Мэри ощутила легкость. Мужчина, не желающий жениться! Наконец-то нашелся человек, которым она могла заинтересоваться. Дэн Галлахер стремительно переходил в категорию мужчин, способных вызвать в ней трепет волнения и восторга.

Ведь если бы она выбрала его, ей не пришлось бы ни о чем беспокоиться, потому что их отношения не налагали бы на нее никаких обязательств.

— В этом, Дэн, наши мнения полностью совпадают. Я тоже не стремлюсь к браку. По крайней мере сейчас. Моя мать все еще лелеет надежду на то, что я выйду замуж, но я впервые в жизни наслаждаюсь свободой и не хочу связывать свою судьбу ни с кем.

При этом ее заявлении брови Дэна высоко поднялись.

— Из этого я заключаю, что у вас был несчастный роман?

Мэри смутил его вопрос, но она предпочла ответить честно.

— Я старалась не думать ни о чем серьезном и предпочитала прятать голову в песок, позволяя другим решать за меня, как мне жить. Я жила с родителями и играла роль примерной и послушной дочери и внучки, старалась делать приятное своей семье и сохранять статус-кво. Так было безопаснее. Я не желала рисковать, боясь проиграть.

— Но случилось нечто такое, что изменило ваши взгляды?

— Луиджи Маркони пустил себе пулю в лоб. Его смерть была для меня чем-то вроде катализатора. Она подтолкнула меня к тому, чтобы начать жить иначе, по-своему. И вот к чему я пришла.

Ее искренность была как дуновение свежего воздуха, как струя прохладной воды. Но Дэн уже понял, что Мэри не из тех, кто любит ходить вокруг да около.

— И вам нравится ваш новый образ жизни?

Она улыбнулась, и лицо ее будто озарил луч солнца. Дэна с головы до пят омыла теплая волна.

— Да, я чувствую себя полезной, востребованной, у меня умеренный успех в делах и есть цели на будущее.

— Тем лучше для вас.

«Одна из моих целей заключается в том, чтобы не устанавливать страстных, всепоглощающих отношений, — хотела она сказать, — и вы для этого как раз подходящий кандидат».

Но конечно, Мэри не стала этого говорить. Вместо этого она взяла пригоршню чипсов и принялась их жевать, запивая «Маргаритой» и мысленно уверяя себя, что сделала безупречный выбор.

ЛЮБОВНЫЙ НАПИТОК МЭРИ (оливковое масло, приправленное специями)

1 фунт чистейшего оливкового масла, 6 зубчиков чеснока, 3-4 веточки свежего розмарина,

1 мелко нарубленный стручок сухого красного перца.

Все эти ингредиенты добавить к оливковому маслу и оставить на несколько дней. Когда вкус и аромат станут достаточно насыщенными, пропитать этим маслом теплый итальянский хлеб или пиццу и подать на стол.

Глава 9

Бабушка Флора для убедительности постучала палкой в пол машины.

— Я не могу идти туда с пустыми руками. Тебе это понятно?

Мэри испустила столь тяжкий вздох, что им могла бы гордиться любая представительница семьи Руссо (Мэри происходила из семьи, в которой страдающих и вздыхающих женщин было хоть отбавляй), и остановила машину на Альберт-стрит перед аптекой и кафе Антонио Моресси. Этот дом из песчаника, облицованный красным кирпичом, казался старым и утомленным, как и его владелец. Было видно, что он знавал лучшие дни. Однако здесь все еще продавалось большинство товаров, обычных для ассортимента крупных супермаркетов, если бы только вам посчастливилось найти их в царившем тут хаосе. Организационная сторона дела не входила в число талантов хозяина-фармацевта. Но Мэри знала старика с детства, потому что ее бабушка и мать никогда не покупали лекарства и косметику ни в каком другом месте. И уж конечно, у Мэри язык не повернулся бы отказать бабушке.

Ехать куда-либо было для Мэри тяжелым, почти непереносимым трудом, а уж сделать незапланированную остановку — вообще почти кошмаром.

Она решила, что когда и если выиграет в мэрилендскую лотерею сумму, достаточную, чтобы купить себе черный лимузин, то наймет заодно и шофера, какого-нибудь Свена или другого светловолосого нордического принца. И вовсе не потому, что Мэри уж так хотелось пустить пыль в глаза, а потому, что она ненавидела водить машину.

— Мэтью ничего не ждет, бабушка. Твоего общества ему будет вполне достаточно.

Старушка покачала головой, но ее крутые седые кудряшки затрепетали, хотя и ни на дюйм не сдвинулись с положенного им места, как, к несчастью, и Мэри с бабушкой Флорой.

— Нет, я не пойду навещать ребенка без подарка. Никто так не поступает в семье Руссо.