Дороги. Часть вторая. - Йэнна Кристиана - Страница 6

— По-моему, да, все еще. А тебе что, сагон приснился?

Арнис не ответил, попытался улыбнуться, но получилось у него как-то криво.

— Иль, ты не удивляйся, — сказал он наконец, — ты же знаешь, все мы носим в себе боль. Все мы встречались с сагоном. И о тебе я это знаю... и у меня боль внутри. С этим ничего не сделаешь, все мы люди нездоровые. Ничего, это пройдет. Я просто посмотрю на тебя... дай твою руку, вот так. Подержу твою руку. И все будет хорошо.

— Арнис, — произнесла Ильгет тихо, — я не знаю, может, не надо об этом... Я хотела тебя спросить, давно уже. Если не хочешь, не отвечай. Та девушка твоя, Данка... Тебе очень это больно?

В глазах Арниса появилось страдание. Но он упрямо покачал головой.

— Ничего, Иль.

Здесь слишком много солнца... Оно бьет в глаза, застилает зрение. Она уже умерла, да, конечно же, все кончено, она умерла...

— Милый, — Ильгет смотрела на него с состраданием, — ты никому не говорил об этом, я знаю...

— Я даже психотерапевту... никому. Если честно, я и отцу Маркусу только частично рассказал. Иль... есть вещи, которые нельзя рассказывать.

Он задохнулся.

Ты ведь радуешься тому, что она умерла, ско... ты опять думаешь только о себе, тебе так легче — если она умерла... а она жива...

— Она очень долго умирала, — с трудом выговорил Арнис. В глазах Ильгет появился страх.

— Такой солнечный лес, знаешь, весь залитый солнцем... И это я виноват.

— Арнис, ты не виноват ни в чем, ты же знаешь. Прости меня...

— Простить тебя, Иль? За что?

— Зачем я заговорила об этом?

— Это все правильно, — с трудом произнес Арнис, — это мне сейчас и снилось. Наверное, так будет до конца жизни.

— Арнис, если ты и виноват, Бог ведь простит тебя... милый мой, пойми, мы все виноваты. Разве мало мы видели, как умирают люди, и сами убивали? Но ведь ты же знаешь, что нет другого выхода.

— Иль, она сошла с ума, понимаешь? Она потеряла рассудок. Я видел... Она еще пробовала как-то сопротивляться, а потом — потеряла рассудок. Но она не перестала чувствовать боль, это было еще хуже, как будто маленький ребенок...

— Это сделал твой враг. Наш враг. Ты знаешь... иногда нужно ненавидеть, просто чтобы не сойти с ума.

— И он все время давил на меня при этом, вызывая чувство вины. И потом тоже... Господи, Иль, мне это много лет снится. Я уже привык. Только это стало меньше потом... после тебя. Знаешь, когда с тобой ситуация начала повторяться, я решил, что жить не буду... операцию до конца доведу, а дальше... в принципе, шлем снять — и под пули. А получилось, видишь, наоборот — мы тебя вытащили, и я сам смог тебя выходить, и все оказалось хорошо, как раз хорошо, что я выдержал, не бросился тебя спасать... сам бы погиб и тебя бы не спас. И после этого несколько лет... мне почти это не снилось. Ну изредка, в запределке, как вот сейчас. Спасибо, Иль...

— За что?

— Я думал, не надо тебе это рассказывать. Тяжело тебе будет. А так получилось, что вот сейчас рассказал, и... может быть, больше и вспоминать не буду. Данку буду вспоминать, она светлая была девочка, хорошая. Если тебе это не больно...

— Ну что ты, Арнис... какие глупости. У меня-то вообще ужасное прошлое.

— Ненавидеть сагона... это ты правильно сказала, иногда нужно ненавидеть, чтобы с ума не сойти.

— Если хочешь, Арнис, мы как-нибудь с тобой слетаем туда... на ту планету, где все это произошло.

— На Скабиак... да не знаю, Иль.

— Может быть, это нужно, чтобы избавиться от занозы. Понимаешь? Побываем там... и тебе это солнце перестанет сниться.

— Вот сейчас ты говоришь, и знаешь, уже не колет в сердце. Уже спокойно...

— Как хорошо, родной мой. Это пройдет, это должно пройти.

— Даже трудно представить, что это на корабле...

— Да уж... для меня корабль — это что-то маленькое, тесное до безобразия, кругом двигатели, оружие, ландеры, все это напихано, как консервы в банку.

Они стояли на берегу гигантского аквапарка, от их ног убегала проточная голубоватая река. Арнис задумчиво посмотрел наверх, над небольшим озерцом плавали в высоте едва заметные платформы — для прыжков. Время от времени кто-то срывался сверху, летел к воде, совершая на лету пируэты.

— Подождешь меня? — спросил Арнис. Ильгет прищурилась, посмотрела вверх.

— Я тоже хочу прыгнуть.

— Не побоишься?

Ильгет замотала головой. Арнис взял ее за руку, и они побежали к платформам, плавающим у самого пола. Арнис вскочил на одну из них.

— Ты на другую лучше.

Ильгет тряхнула головой, влезла на соседнюю платформу. Арнис медленно начал подниматься вверх. Нажимая ногой на встроенную ступеньку, Ильгет повела свою платформу вслед за ним. Рядом на экранчике мелькали цифры — 5 метров, 7, 10...

— Иль, хватит, — крикнул Арнис сверху. Ильгет, задорно улыбнувшись, посмотрела на него и продолжала подниматься.

20 метров. Предел для этой глубины бассейна. Платформа застыла. Арнис посмотрел на Ильгет.

— Спустись пониже все-таки, — посоветовал он и прыгнул вниз головой. Ильгет подошла к краю платформы, мороз пробежал по коже. Да... вообще-то Арнис прав, она переборщила. Бассейн внизу казался маленьким, плавал в голубоватой дымке. И крошечные фигурки купальщиков — точно муравьи.

С гравипоясом она, конечно, прыгала, но сейчас на ней нет гравипояса. И она не квиринка, они-то с детства владеют всеми стихиями. Вот глупо будет разбиться в бассейне... Ильгет подошла к краю платформы, зажмурилась и соскользнула вниз головой. Кувыркаться в воздухе — это не для нее.

Через пару минут она вынырнула из воды, отфыркиваясь. Арнис подплыл к ней, в самой глубине его глаз затаился страх.

— Все-таки прыгнула... ненормальная ты, Иль.

— Арнис, ты видел на Квирине хоть одного нормального человека? — Ильгет вся лучилась гордостью. Они поплыли дальше, вошли в течение, которое плавно понесло их мимо берегов, засаженных тропическими растениями.

Они приплыли в грот с соленой бурлящей почти горячей водой, темный, озаренный фиолетовым сиянием стен и тусклыми круглыми светильниками. Полежали в горячей ванне, потом снова вышли в поток... Последовала раскаленная комната, выложенная камнями, потом кристально прозрачное совершенно ледяное горное озерцо (горы встали вокруг как живые, даже пение птиц доносилось из ветвей), затем они спустились по почти отвесному водопаду, постояли под душем из мельчайших брызг, среди радуг, Арнис поплавал несколько минут в замкнутом водяном шаре, без воздуха, зато с калейдоскопическими стенами, Ильгет не рискнула сунуться туда — в отличие от коренных квиринцев, она под водой дольше минуты не выдерживала. Наконец, окончательно уставшие и размякшие, выбрались на песчаный пляж, повалились на лежаки рядом.

— Сейчас бы еще выпить чего-нибудь, — вяло сказала Ильгет. Арнис приподнялся, щелкнул пальцами, подплыла гравитележка-робот, высветив на донце меню.

— Что ты хочешь, Иль? Тут и мороженое есть, и салаты...

— Я бы только попить... сока, например, томатного.

Арнис провел пальцем по меню, заказывая. Минут через пять тележка вернулась с высоким бокалом томатного сока для Ильгет и большой кружкой легкого пива — для Арниса.

Лежаки приподнялись, превратившись в кресла. Ильгет лениво потягивала сок через соломинку.

— Интересно, неужели на Артиксе будет еще лучше?

— Говорят... — туманно откликнулся Арнис, — говорят, не побывать на Артиксе — потерять полжизни.

— Я, честно говоря, просто не могу представить — что же может быть лучше вот этого? Кажется, большего кайфа, чем здесь, просто не бывает. Хотя и в Коринте отличный аквапарк, да и сама Бетрисанда...

— Ну, если напрячься, представить можно... Но лучше, по-моему, не представлять — а вдруг потом будет разочарование?

Ильгет с удовольствием смотрела на Мари, большеглазую, с блестящими каштановыми кудрями. Сидя напротив нее, Мари потягивала коктейль через соломинку. Пятилетняя девочка, держась за ее плечо, канючила.