Зеркало треснуло - Кристи Агата - Страница 38

— Но ведь убийца не мог быть уверен, что все произойдет так гладко, — ответил Хейдок.

— Нет, — согласилась мисс Марпл, — и это было бы большим риском. И все же это могло произойти. И кроме того, — продолжала она, — существует еще третья возможность.

— Возможность № 1 — дурак, — сказал доктор.

— Возможность № 2 — естественный поступок. Какова же возможность № 3?

— Кто-нибудь все видел и намеренно умолчал, — Хейдок нахмурился.

— По какой причине? — осведомился он.

— Вы предполагаете шантаж? Если так…

— Если так, — продолжила мисс Марпл, — то наш шантажист в большой опасности.

— Да, конечно.

— Доктор с тревогой посмотрел на безмятежную старую леди с белой овечьей шерстью на коленях.

— Эту третью возможность вы считаете наиболее вероятной?

— Нет, — сказала мисс Марпл.

— Я не захожу так далеко. У меня в данный момент нет для этого оснований. Если только, — осторожно добавила она, — еще кого-нибудь не убьют.

— Вы считаете, что следует ожидать еще одного убийства?

— Надеюсь, что нет. Я молю бога, чтобы этого не произошло. Но ведь это так часто случается, доктор Хейдок. Вот что самое ужасное — это так часто случается.

Глава семнадцатая

Элла Зилински повесила трубку, улыбнулась и вышла из телефонной будки. Она была весьма довольна собой.

«О, всемогущий бог, старший инспектор Крэддок! — подумала она. — Вы, наверное, и не предполагаете, насколько я ближе к цели, чем вы».

Она с удовольствием представила себе реакцию человека на другом конце провода, когда угрожающе прошептала в трубку: «Я видела вас…»

Она тихо засмеялась, уголки ее губ злобно изогнулись. Студент-психолог наверняка бы с большим интересом понаблюдал за нею. Никогда еще у нее не было такого острого ощущения своей силы. Она не думала, что это чувство будет так опьяняюще действовать.

Проходя мимо Ист-Лоджа, где миссис Бантри, как обычно, возилась в своем садике, Элла улыбнулась и помахала ей рукой.

«Черт бы побрал эту старуху», — подумала она, явственно ощущая на себе взгляд миссис Бантри все время, пока шла по аллее к Госсингтон-холлу.

Внезапно, ни с того — ни с сего, в голову ей пришли слова: «Повадился кувшин по воду ходить…» Чепуха. Никто и не подумает, что именно она прошептала эти угрожающие слова.

Элла чихнула.

— Проклятая сенная лихорадка! — сказала она. Войдя в свою комнату, она увидела Джейсона Радда, стоявшего у окна. Услышав шаги, он обернулся.

— Я искал вас.

— Я вышла поговорить с садовником. Там… — она запнулась, поймав выражение его лица.

— Что случилось? — резко спросила она.

Глаза его показались ей гораздо более глубокими, чем обычно. Вся веселость клоунского лица исчезла. Перед Эллой стоял человек, постаревший от постоянного напряжения. В напряжении она видела его и раньше, но никогда оно не было таким сильным, как сейчас.

— Что случилось? — повторила она. Он протянул ей листок бумаги.

— Это химический анализ кофе. Помните, того, что чуть не выпила Марина.

— Как, вы послали его на анализ?

— Элла была удивлена.

— Ведь вы же вылили его в раковину, я сама это видела.

Его широкий рот изогнулся в печальной улыбке.

— Обыкновенная ловкость рук, Элла, — заметил он.

— Вы не знали за мной такие способности, так ведь? Да, большую часть я вылил, но не все, остаток послал на анализ.

Она посмотрела на бумагу, которую держала в руке.

— Мышьяк, — прочла она недоверчиво.

— Да, мышьяк.

— Значит, Марина была права, когда сказала, что у кофе странный вкус?

— В этом она как раз была не права. Мышьяк не имеет вкуса. Но ее подсознание спасло ей жизнь.

— А мы-то думали, что это просто истерика!

— Даже если бы это было так, кто бы мог осудить ее? Прямо у ее ног убивают женщину, убивают практически по ошибке, вместо ее самой. Она получает письма с угрозами — одно письмо за другим… Кстати, сегодня ничего не было.

Элла покачала головой.

— Кто все это организует? Кто подбрасывает эти письма? Конечно, я понимаю, любой может сделать это — у нас повсюду открыты окна.

— Вы хотите сказать, что нам следует наглухо запереть все окна и двери? Но сейчас такая жара. И потом, в саду постоянно дежурит полиция.

— Нет, нет, в этом нет необходимости. Да к тому же я не хочу пугать ее такими мерами. Она и так достаточно напугана. В конце концов, угрожающие письма сами по себе не имеют большого значения. Но мышьяк, Элла, мышьяк — это совсем другое дело.

— Но в доме никто не может отравить еду!

— Так уж не может, Элла? Вы в этом уверены?

— Не может, не опасаясь, что его увидят. Да и разве найдется такой человек.

Джейсон прервал ее:

— Люди, Элла, пойдут на что угодно ради денег.

— Но не на убийство!

— Даже на убийство. Они могут, кроме того, не знать, что совершают убийство. Слуги…

— За слуг я ручаюсь.

— Тогда Джузеппе. Сомневаюсь, можно ли доверять Джузеппе там, где речь заходит о деньгах… Конечно, он у нас несколько лет, но…

— Стоит ли мучить себя, Джейсон.

Он медленно опустился в кресло и закрыл лицо руками.

Элла не ответила. Она сидела молча, не отрывая от него взгляда.

— Что делать? — медленно произнес он с тоской.

— Боже мой, что делать? Она была так счастлива здесь, — Джейсон больше говорил для себя, нежели для Эллы, и не отрывал рук от лица. Если б он это сделал, его бы удивило и наверняка испугало бы выражение ее лица.

— Она была счастлива, — повторил он.

— Она хотела быть счастливой и она была счастлива. Она говорила мне об этом в тот день, когда эта миссис… как же ее?..

— Бантри?

— Да, когда миссис Бантри пришла к чаю. Она говорила, что это такое мирное место. Она говорила, что наконец нашла дом, где может жить спокойно, счастливо и чувствовать себя в безопасности. Боже мой, в безопасности!

— Она собиралась жить счастливо и спокойно? — в голосе Эллы послышалась легкая ирония.

— Да, это звучит как в сказке.

— Она, во всяком случае, в это верила.

— Но не вы! — констатировала Элла.

— Вы никогда не думали, что так будет.

Джейсон Радд улыбнулся:

— Нет. Я не верил, что это будет длиться вечно, но думал, что какое-то время — год-другой — она будет спокойна и довольна жизнью. Это могло сделать из нее совсем другую женщину. Это могло ей дать уверенность в себе. Она могла быть счастлива, а когда она счастлива, она как ребенок. Совсем как ребенок. И надо ж было, чтобы с ней произошло это.

Элла беспокойно шевельнулась.

— Это могло произойти с каждым из нас, — бесцеремонно заметила она.

— Такова жизнь. Нам всем приходится принимать ее как должное. Некоторые из нас могут это, некоторые — нет. Марина из тех, кто не может.

Она чихнула.

— У вас снова лихорадка?

— Да. Кстати, Джузеппе уехал в Лондон.

— В Лондон? Зачем? — в удивлении спросил Джейсон.

— Какие-то неприятности в семье. У него родственники в Сохо, и один из них серьезно болен. Он разговаривал с Мариной, и она отпустила его на день. Сегодня ночью он должен вернуться. Вы не возражаете против этого, нет?

— Нет, не возражаю…

— Джейсон встал и зашагал по комнате.

— Если бы я мог увезти ее куда-нибудь… сейчас же…

— И прервать съемки? Но подумайте…

— Я могу думать только о Марине!

— Джейсон повысил голос.

— Неужели вы не понимаете? Она в опасности. Больше я ничего не знаю и знать не хочу.

Элла импульсивно открыла рот и, не сказав ничего, закрыла. Снова приглушенно чихнув, встала.

— Пойду воспользуюсь ингалятором.

Она вышла из комнаты и направилась в свою спальню, зло повторяя: «Марина… Марина… Марина… Всегда одна только Марина…»

Ярость поднялась в ней. Немного овладев собой, она зашла в ванную и взяла ингалятор, которым пользовалась от насморка, вставила носик ингалятора в ноздрю и нажала на грушу. Слишком поздно она почувствовала что-то неладное… незнакомый запах горького миндаля… Уже, однако, не было времени, чтобы разжать пальцы…