Зеркало треснуло - Кристи Агата - Страница 28

Она кивнула.

— Какие причины, мисс Грегг?

После недолгой паузы она сказала:

— Джейсон говорит, что я должна рассказать вам все.

— Значит, вы доверились ему?

— Да… Сначала я не хотела… но доктор Гилкрист меня убедил. И представьте себе, я обнаружила, что мой муж тоже так думал. Он был уверен в этом с самого начала, но, знаете, это довольно забавно, — нежная улыбка снова тронула губы, — он не хотел мне об этом говорить, боясь меня потревожить. В самом деле!

— Марина резко выпрямилась.

— Дорогой Джинкс! Неужели он считает, что я такая дура?

— Но вы еще не ответили мне, мисс Грегг, почему вы считаете, что вас хотели убить.

Марина мгновение сидела неподвижно, затем резким жестом взяла свою сумочку, открыла ее, достала листок бумаги и протянула его Дэрмоту. На листке была всего одна строчка машинописного текста: «Не думай, что ты избежишь смерти в следующий раз!»

— Когда вы это получили? — резко спросил Крэддок.

— Листок лежал на моем туалетном столике, когда я вышла из ванной.

— Значит, кто-то из живущих в доме…

— Не обязательно. Столик стоит у окна. Кто угодно мог взобраться на мой балкон и бросить записку через окно. Я думаю, меня хотели запугать, но все получилось наоборот. Я просто ужасно рассердилась и послала за вами.

Дэрмот Крэддок улыбнулся:

— Да, это привело к неожиданным результатам для подбросившего записку, кто бы он ни был. Это у вас первое послание такого рода.

Марина вновь заколебалась.

— Нет, не первое, — сказала она наконец.

— Не расскажите ли вы мне о других?

— Первое пришло недели три назад, когда мы только приехали сюда. Оно было подброшено на студии. Очень глупая записка, написанная от руки, печатными буквами. Там стояло: «Готовься к смерти». Это было так глупо! Нам нередко приходится получать странные письма с угрозами. Я подумала тогда, что это написал какой-нибудь религиозный маньяк, предвзято относящийся к киноактрисам. Я просто порвала письмо и бросила его в корзину для бумаг.

— Вы рассказывали кому-нибудь об этом, мисс Грегг?

— Нет, я ни слова никому не сказала.

— Марина покачала головой.

— Понимаете, в тот самый момент мы снимали одну очень сложную сцену, которая к тому же не выходила. Я тогда просто не имела права отвлекаться ни на что. И потом, как я уже сказала, я думала, что это либо глупая шутка, либо пустая угроза какого-нибудь религиозно настроенного идиота.

— Другие угрозы были?

— Да. В день праздника. Кажется, записку принес кто-то из садовников. Он сказал, что ее оставили для меня. Я подумала, что это по поводу праздника, и вскрыла письмо. Там было написано: «Сегодня последний день твоей жизни». Я скомкала письмо и спросила садовника, от кого он его получил. Он сказал, что от какого-то мужчины в очках и на велосипеде. Сами понимаете, мне это ничего не дало. Но я все еще думала, что это чья-то глупая шутка. Мне и в голову не приходило, что мне угрожали всерьез.

— Где это письмо теперь, мисс Грегг?

— Понятия не имею. На мне было зеленое платье из итальянского шелка, и, насколько я могу вспомнить, я сунула его в карман. Его там уже нет. Должно быть, оно выпало.

— И вы даже сейчас не знаете, кто написал эти записки.

Марина посмотрела на него широко раскрытыми глазами. В них было невинное удивление, которое его восхитило, но которому он не поверил

— Откуда же я могу знать?

— Я думаю, вы можете хотя бы предполагать, мисс Грегг.

— Я? Нет, что вы. Уверяю вас, нет.

— Вы же знаменитость, — сказал Дэрмот.

— Вы пользуетесь громадным успехом. И как актриса, и как женщина. Мужчины восторгаются вами, женщины завидуют вам и ревнуют к вам. Да, собственно, и многие мужчины, после того как вы их отвергли, вряд ли питают к вам добрые чувства. Я согласен, что все это очень неопределенно, но все же вы могли бы сделать хоть какие-нибудь предположения относительно того, кто мог писать эти записки.

— Господи, да кто угодно!

— Нет, мисс Грегг, это не мог быть кто угодно! Хотя, конечно, выбор у вас очень широкий. Это мог быть кто-либо из ваших слуг, какой-нибудь портной, электрик, лакей. Это мог быть любой из ваших друзей или так называемых друзей. Но вы сами, сами должны кого-нибудь подозревать, пусть не одного человека, но должны…

Открылась дверь, и в комнату вошел Джейсон Радд. Марина обернулась и трогательным жестом протянула к нему руку.

— Джинкс, дорогой, мистер Крэддок уверяет, что я должна знать, кто написал эти ужасные записки. Но я не знаю! И ты не знаешь. Никто из нас не знает.

— Мы не имеем об этом ни малейшего понятия.

«Как она настаивает на этом! — подумал Крэддок. — Очень энергично настаивает. Не боится ли, что ее муж может проговориться?»

Джейсон Радд, темные глаза которого на усталом и хмуром лице казались еще глубже, чем обычно, подошел к ним. Он взял Марину за руку.

— Я знаю, вам это покажется не правдоподобным, инспектор, — сказал он, — но ни я, ни Марина действительно не имеем ни малейшего представления об этом.

— Значит, вы из тех счастливчиков, у которых нет врагов? — спросил Дэрмот, не скрывая иронии.

Джейсон Радд слегка покраснел:

— Враги? Это слишком громкое слово, инспектор. Я могу заверить вас, что врагов, в истинном смысле этого слова, у нас нет. Есть недоброжелатели, завистники, люди, которые могли бы интриговать против вас. Но отсюда до попытки отравления — дистанция огромная.

— Только что я спросил у вашей жены, кто, по ее мнению, мог написать эти письма. Она заявила, что не знает. Количество подозреваемых велико, но оно сужается, когда мы подходим непосредственно к преступлению.

Кто-то ведь бросил яд в стакан миссис Радд? Вы знаете, что это могло сделать весьма ограниченное число людей.

— Я ничего не видел, — сказал Джейсон Радд.

— Я — тоже, — вставила Марина.

— Я имею в виду, что, если бы я видела, что в мой стакан что-то бросили, я не стала бы из него пить, не правда ли?

— И все же я уверен, — спокойно возразил Дэрмот Крэддок, — что вы знаете больше, чем говорите.

— Но это не так! — взмолилась Марина.

— Джейсон, ну скажи ему, что это не так!

— Заверяю вас, — сказал Джейсон Радд, — что мы в полном неведении. Все это просто невероятно. Иногда мне кажется, что это была только глупая шутка, зашедшая слишком далеко, что человек, устроивший ее, совершенно не предполагал, что она может оказаться опасной…

— Он произнес эту фразу с вопросительной интонацией, однако тут же покачал головой.

— Нет, я вижу, что такое объяснение вас не удовлетворит.

— Я хотел вас спросить еще вот о чем, — сказал Дэрмот.

— Вы, конечно, помните момент прибытия мистера и миссис Бедкок. Они поднялись по лестнице вслед за викарием. Насколько я понимаю, мисс Грегг, вы приветствовали их так же, как и всех остальных гостей, то есть очень любезно. Однако один из очевидцев утверждает, что во время разговора с миссис Бедкок вы увидели что-то за ее спиной, что, очевидно, очень вас испугало. Правда ли это и если да, то что это было?

— Конечно, это не правда, — быстро ответила Марина.

— Что могло меня испугать?

— Именно это мы и хотим узнать, — терпеливо произнес Дэрмот.

— Мой свидетель упорно настаивает на этом факте.

— А кто этот ваш свидетель? Что именно он или она говорит?

— Вы смотрели на лестницу, по которой поднимались гости. Местный журналист, некие мистер Грайс с женой, местные жители, мистер Ардвик Фенн, только что прибывший из Штатов, и еще мисс Лола Брустер. Вы расстроились, увидев одного из этих людей, так ведь, мисс Грегг?

— Говорю, что нет, — почти выкрикнула Марина.

— И все же ваше внимание было на некоторое время отвлечено от миссис Бедкок. Она что-то рассказывала вам, но вы никак не реагировали на ее слова, так как смотрели в тот момент куда-то на лестницу.

Марине Грегг с трудом удалось овладеть собой. Она заговорила быстро и убедительно.