Мичман Флэндри - Андерсон Пол Уильям - Страница 3

«Не старайся разжалобить себя, болван!»

Стул заскрипел под тяжестью его тела. Абрамс был коренастым мужчиной, волосы с проседью, лицо крупное, нос крючковатый. Его униформа была помята, знаки различия — двойные планеты — на широких плечах потускнели, воротничок мундира расстегнут, на поясе висел бластер.

Он вернулся мыслями к работе. Дело не в том, что флиттер исчез, и даже не в том, что пилот, вероятно, погиб. Технику сбивают и людей убивают все чаще и чаще. Скверно получилось с этим пареньком… как его… да, энсин Доминик Флэндри. Хорошо, что я никогда не встречал его. Хорошо, что не должен писать его родителям… Не давал покоя район, где он исчез. Заданием была обычная рекогносцировка над Злетоварским морем, а, следовательно, не в тысяче километров.

Если мерсеяне становятся так агрессивны… Хотя, были ли они виновны? Никто не знал. Вот почему эту докладную спихнули к Начальнику Разведки Земной миссии. Взрыв атмосферных помех был уловлен в Хайпорте в стороне от заданной направления.

Поисковый полет не обнаружил ничего, кроме обычных Тигерийских торговых судов и рыбацких лодок. Да, случалось, моторы глохли. Поставки матчасти были такими скудными, что наземные службы не могли даже обнаружить все признаки механической перегрузки (когда, дьявол их забери, в генштабе растрясут свои затекшие задницы и поймут, что это никакая не оперативная помощь дружественному народу, а война?). И при столь ярком светиле, как Саксо, находящемся в настоящее время в пике своего энергетического цикла, никакие модуляционные ухищрения не помогают установить постоянную связь с такой высоты. С другой стороны, расчет на то, что разведывательный корабль надежен и содержит несколько вспомогательных систем.

А мерсеяне усиливают свой нажим. Мы в ответ не делаем никакой гадости, а только расширяем свое влияние. Как насчет того, чтобы заставить их ответить нам для разнообразия? Территория, которой они командовали, стабильно разрасталась. Она все еще удалена от Курсовиков на расстояние четверти планетарной окружности. Но, может быть, таким образом теперь нам удастся наладить связь с их передовым отрядом?

«Давай-ка спросим, что мы теряем?!»

Абрамс нажал кнопку на видеофоне. На экране появился оператор.

— Соедини-ка меня с зеленокожим, — приказал Абрамс.

— Да, сэр, если получится.

— Для тебя будет лучше, если получится. За что тебе платят? Скажи ему, что его «войска» горят синим пламенем, чтобы он понял, что я намерен сделать свой следующий ход.

— Что, сэр? — оператор был новеньким.

— Ты слышал меня, сынок! Поторапливайся!

Истечет какое-то время, прежде чем сообщение пройдет по каналам. Абрамс открыл ящик стола, достал магнитные шахматы и задумался. Вообще-то он не был готов играть. Однако Руней Скиталец слишком захвачен матчем, чтобы отказаться от предложения, окажись у него свободная минута; и черт побери, если какой-то сын мерсеянской матери собрался выиграть в земной игре!

Гм… здесь вот обещающее развитие, белого слона… нет, стоп, ферзь может попасть под удар… есть искушение подключить компьютер к этой проблеме… посмотреть, чем бы ответил противник… может, нет… ах, вот так.

— Командир руней, сэр.

На экране появилось изображение. Абрамс, в отличие от человека с нетренированным глазом, мог различить индивидуальные черты среди негуманоидов так же легко, как и среди своего вида. Это было частью его работы. Руней не выглядел настоящим млекопитающим с террестроидной планеты. В нем было заметно происхождение от рептилий немного больше, чем у гомо сапиенс — слегка шелушащаяся бледно-зеленая кожа без волос и короткие треугольные позвонки, идущие сверху прямо от головы по спине до конца длинного тяжелого хвоста. Хвост, служивший противовесом его наклоненному вперед телу, вместе с ногами, походил на штатив, так что квадратная фигура Рунея словно бы сидела на этом штативе. Если бы не сложные костяные изогнутости на месте ушей и надбровные дуги, нависающие над блестящими черными глазами, его голова и лицо могли бы сойти за голову землянина. На нем была надета облегающая, черная, с серебром униформа. За его спиной на стене виднелись ружье с колокольным раструбом, модель корабля, забавная статуэтка — сувениры далеких звезд.

— Приветствую, командир, — он говорил на англиканском языке бегло, с музыкальным акцентом, — ты поздно работаешь.

— А ты рано вытащил себя из гамака, — проворчал Абрамс. — Должно быть, у вас только светает.

Взгляд Рунея скользнул по хронометру.

— Да, пожалуй, так. Но мы здесь мало обращаем на это внимания.

— Вам легче, чем нам, не замечать солнца, спокойно погрузившись в свое болото. Но ваши местные друзья все еще живут теми двумя третями суток, что у них есть. Разве вы не соблюдаете для них рабочее время?

Абрамс мысленно перенесся через планету на вражескую базу. Старкад был большим миром, чья гравитация раздвигала земные массивы в течение тектонических эпох. Это был мир неглубокого океана, волнуемого ветром и лунами; мир многих островов, больших и малых, без единого настоящего континента. Мерсеяне обосновались в районе, который они называли морем Кимрайг. Вся его поверхность сверкала куполами их шарообразных домов, построенных на дне. Их авиация господствовала в здешнем небе. Нечасто разведывательный самолет землян с роботом или пилотом возвращался в Хайпорт с информацией о том, что там происходит. Мало что давало и оборудование на уходящих и приходящих космических кораблях.

«В ближайшие годы, — думал Абрамс, — кто-то нарушит негласный договор, запустит несколько спутников-шпионов. Почему бы не нам это сделать? Конечно, тогда другая сторона приведет боевые корабли вместо транспортных и начнет сбивать спутники. Потом первая сторона приведет более крупные боевые корабли…»

— Я рад, что ты позвонил, — сказал Руней. — Я официально поблагодарил адмирала Энрике за переходный блок, но истинное удовольствие — это выразить признательность другу.

— Ха?!

— Ты не знал? Один из наших основных опреснителей вышел из строя. Ваш командующий был настолько великодушен, что поставил нам недостающие части.

— Ах, это, — Абрамс катал в зубах сигару.

«Забавная история, — подумал он. — Земляне и мерсеяне в состоянии войны на Старкаде. Они убивают друг друга. Но, несмотря на это, Руней послал Императору поздравление ко дню рождения (вдвойне забавно! Даже если космический корабль при сверхпередаче не имеет теоретического ограничения псевдоскорости, концепция одновременности остается бессмысленной в межзвездном пространстве). А Энрике сейчас спас Рунея от истощения пивных запасов».

Официально между ними не было войны. Официально. Две местные расы: тигерийцы и ситролли дрались, вероятно, с тех пор, как эволюционировали к разуму, Но это было подобно вражде между человеком и волками в древности. Без всякой идеи, просто естественные враги; пока мерсеяне не начали поставлять ситроллям оборудование и консультировать их. В результате Народ суши был оттеснен от моря. Когда Земля узнала об этом, ее естественной реакцией было поступить подобным образом с тигерийцами, сохранить равновесие сил, чтобы Старкад не стал мерсеянской марионеткой. Когда мерсеяне слегка увеличили свою помощь, земляне отреагировали соответственно и… две империи оставались в состоянии мира.

Это было простым оказанием помощи, не правда ли?

Так что Земле досталась гора Нарпа по договору с тигерийцами Юджанки. Мерсея осела в Кимрайге по договору с местными обитателями. (Самое время смеяться и аплодировать! Не появилось никакой культуры на Старкаде, имеющей что-либо общее с идеей договора между двумя суверенными державами). Конечно, мерсеянские ройдгунаты не сбивали разведывательные самолеты землян. Нет, боже упаси! Это делали только военные техники Мерсеи, помогая ситроллям Кимрайга сохранять целостность границ своего воздушного пространства. И конечно, земная Империя не подвергла партизанскому налету группу мерсеян, прибывшую на мыс Гром: просто земляне выполняли обязательства по охране границ своих союзников.