Убийство в Месопотамии - Кристи Агата - Страница 42

Он опять сделал паузу.

– Не скажете ли нам, мисс Райлли, что же вы все-таки увидели в тот день? – спокойно спросил он.

Девушка ответила не сразу. Она продолжала смотреть в окно. А когда она заговорила, ее голос был бесстрастен.

– Я после ленча поехала верхом на раскопки. Должно быть, было примерно без четверти два, когда я добралась туда.

– Нашли ли вы кого-нибудь из своих друзей на раскопках?

– Нет, не было никого, кроме мастера-араба.

– Вы не видели мистера Кэри?

– Нет.

– Любопытно, – сказал Пуаро. – Никого больше не видел и мистер Верье, когда ездил туда в тот же день. – Он посмотрел приглашающе на Кэри, но тот не шелохнулся и молчал. – Как вы это объясняете, мистер Кэри?

– Ничего интересного не предвиделось. Я пошел прогуляться.

– В каком направлении вы пошли прогуляться?

– Вниз по реке.

– Не назад к дому?

– Нет.

– Я полагаю, – сказала мисс Райлли, – вы ждали кого-то, кто не пришел.

Он взглянул на нее, но не ответил.

Пуаро не стал заострять внимания. Он снова заговорил с девушкой:

– Вы видели что-нибудь еще, мадемуазель?

– Да. Я была неподалеку от дома экспедиции, когда заметила, что в вади[51] остановился экспедиционный грузовик. Я подумала, что это весьма странно. Потом увидела мистера Коулмана. Он прошел вперед с опущенной вниз головой, как будто что-то искал.

– Послушайте, – взорвался мистер Коулман, – я...

Пуаро властным жестом остановил его:

– Обождите. Вы с ним разговаривали, мисс Райлли?

– Нет.

– Почему?

– Потому что время от времени он вздрагивал и украдкой оглядывался, – помедлив, сказала девушка. – Это вызвало у меня неприятное ощущение. Я повернула лошадь и уехала прочь. Я не думаю, что он меня видел. Я была не очень близко, а он был поглощен своим занятием.

– Послушайте, – мистера Коулмана уже было не остановить. – У меня имеется вполне хорошее объяснение этому... Это, правда, выглядит несколько сомнительно. По правде говоря, я накануне сунул в карман пиджака, вместо того чтобы отнести в комнату древностей, очень хорошую цилиндрическую печать... И совсем забыл о ней. А потом обнаружил, что выронил ее где-то из кармана. Я не хотел шума по этому поводу и решил, что поищу как следует потихоньку. Я был уверен, что выронил ее по дороге с раскопок. Я помчался по своим делам в Хассаньех. Послал walad[52] сделать кое-какие покупки и рано вернулся. Я поставил автобус так, что его не было видно, и искал вовсю больше часа. И не нашел эту чертову штуковину все-таки! Тогда сел в автобус и поехал домой. Естественно, все подумали, что я только что вернулся.

– А вы их не разубеждали? – вкрадчиво спросил Пуаро.

– Так это было вполне естественно при сложившейся ситуации, разве нет?

– Я вряд ли соглашусь, – сказал Пуаро.

– Ну что вы! Не лезь на рожон – вот мой девиз! И вы не можете мне ничего приписать. Я вообще не заходил во двор, и вам не найти никого, кто бы сказал, что я заходил.

– Это, конечно, было бы трудно, – сказал Пуаро. – Слуги показали, что никто с улицы не заходил во двор, но мне пришло в голову, что это на самом деле не совсем то, что нужно. Они клялись, что ни один незнакомый человек не входил на территорию. Их не спросили о членах экспедиции.

– Так спросите, – сказал Коулман. – Голову даю на отсечение, они ни меня, ни Кэри не видели.

– Ага! Но тут возникает весьма интересный вопрос. Они, без сомнения, заметили бы незнакомого человека, но стали ли бы они обращать внимание на сотрудника экспедиции? Сотрудники входят и выходят весь день. Слуги вряд ли обращают внимание, когда они входят и выходят. Я допускаю, что либо мистер Кэри, либо мистер Коулман могли войти, а в памяти слуг это не сохранилось.

– Ерунда! – сказал Коулман.

– Причем, я думаю, что менее вероятно, чтобы заметили, как входил или выходил мистер Кэри, – невозмутимо продолжал Пуаро. – Мистер Коулман отправился в Хассаньех утром на автомобиле, и его бы ждали на нем. Его прибытие пешком, следовательно, могло быть замечено скорее.

– Конечно, скорее! – сказал Коулман.

Ричард Кэри поднял голову. Его глаза в упор смотрели на Пуаро.

– Вы что же, обвиняете меня в убийстве, мистер Пуаро? – спросил он.

Он держался совершенно спокойно, но в голосе его прозвучали угрожающие нотки. Пуаро поклонился ему.

– Пока я только беру всех вас в путешествие, мое путешествие в направлении истины. Теперь я установил один факт: все сотрудники экспедиции, а также сестра Ледеран, могли в реальной действительности совершить убийство. То, что вероятность совершения его некоторыми из них очень мала, – вопрос другой. Я изучил средства и возможности. Потом перешел к мотивам. Я установил, что все как один могли иметь мотив!

– О! Пуаро! – закричала я. – Я-то почему? Незнакомый человек. Только что приехала.

– Eh bien, ma soeur[53], а разве не этого как раз боялась миссис Лейднер? Незнакомого человека со стороны?

– Но... но... Почему? Доктор Райлли знал обо мне все! Он предложил мне приехать.

– Много ли он о вас на самом деле знал? В основном то, что вы ему сами рассказали. Мошенницы часто выдают себя за сестер милосердия.

– Вы можете написать к Святому Кристоферу... – начала я.

– Успокойтесь, невозможно продолжать, пока вы приводите свои аргументы. Я не говорю, что подозреваю вас. Я всего лишь говорю, что вы могли оказаться кем-то другим, а не тем, за кого себя выдаете. Знаете, есть много женщин – ловких мошенниц. Уильям Боснер может быть чем-то в этом роде.

Я было собралась тут высказать ему все, что думала. Женщины-мошенницы, ну и ну! Но он повысил голос и заторопился с таким решительным видом, что я промолчала.

– Я собираюсь быть откровенным, даже грубым. В этом есть необходимость. Я собираюсь вскрыть оборотную сторону событий.

Я изучил и взвесил все души до единой. Начал с доктора Лейднера и скоро убедился, что любовь к жене была единственным смыслом его жизни. Он был человеком, раздираемым и опустошенным горем. Сестру Ледеран я уже упоминал. Чтобы выдавать себя за кого-то другого, нужно быть чрезвычайно изощренным человеком, и я склонился к тому, что она именно то, кем себя называет, – основательно знающая свое дело сестра милосердия.

– Спасибо и на том, – вставила я.

– Затем мое внимание сразу привлекли мистер и миссис Меркадо – они определенно были в состоянии сильной тревоги и беспокойства. Я взялся сначала за миссис Меркадо. Была ли она способна на убийство, и если да, то по каким причинам?

Миссис Меркадо женщина хрупкая. С первого взгляда не представлялось возможным, что у нее хватит силы сразить такую женщину, как миссис Лейднер, при помощи тяжелого камня. Однако, если бы миссис Лейднер стояла на коленях в тот момент, это было бы, по крайней мере, физически возможно. Есть способы, при помощи которых женщина может заставить другую встать на колени. О, не эмоциональным путем! Например, женщина может подогнуть подол юбки и попросить подколоть. Вторая, ничего не подозревая, опустится на колени.

Но мотив? Сестра Ледеран говорила мне о сердитых взглядах миссис Меркадо на миссис Лейднер. Мистер Меркадо, по всей видимости, легко поддался чарам миссис Лейднер. Но я не думаю, что объяснение надо искать в обычной ревности. Я был уверен, что на самом деле мистер Меркадо ни в малейшей степени не интересовался миссис Лейднер, и, несомненно, миссис Меркадо это знала. Она могла прийти в ярость, но для убийства должно было быть более серьезное основание. Но миссис Меркадо, по сути своей, болезненно выраженный материнский тип. По тому, как она смотрела на своего мужа, я понял, что она не только любит его, но готова драться за него до последней капли крови. Она постоянно была настороже. Боялась за него, не за себя. И когда я исследовал мистера Меркадо, я сразу догадался, в чем дело, и принял меры, чтобы убедиться в правильности своей догадки. Мистер Меркадо – наркоман высокой степени привыкания.