Убийство в доме викария - Кристи Агата - Страница 45

– Вы меня пугаете, – сказал я. – Я себя чувствую как под микроскопом.

– Вы, конечно, понимаете, что у меня и в мыслях не было говорить об этом ни с полковником Мельчеттом – он такой властный, ни с бедняжкой инспектором Слаком – он ведь точь-в-точь как молоденькая продавщица в обувной лавке, которая хочет непременно заставить вас купить лакированные лодочки, потому что у нее есть как раз ваш размер, и слышать не хочет, что вам нужны простые опойковые туфли[36].

Честно говоря, это блестящая характеристика Слака.

– Но вы, мистер Клемент, знаете о преступлении не меньше инспектора Слака, я уверена. И я подумала, что если мы с вами станем работать вместе...

– Как знать, – сказал я. – Должно быть, каждый человек в глубине души воображает себя Шерлоком Холмсом.

Потом я рассказал ей про три письма, полученных сегодня. Рассказал и о том, как Анна нашла портрет, изуродованный до неузнаваемости ножом. Описал и поведение мисс Крэм в полицейском участке, упомянул и о том, как Хэйдок определил подобранный мною кристалл.

– А так как я его нашел, то мне и хотелось бы, чтобы он имел решающее значение, – сказал я в заключение. – Но, всего вероятнее, этот кристалл вообще не имеет отношения к нашему делу.

– А я за эти дни прочла кучу американских детективов – брала в библиотеке, – сказала мисс Марпл. – Может пригодиться для дела.

– Там ничего нет про пикриновую кислоту?

– Боюсь, что нет. Однако я где-то читала, что одного человека отравили, растирая его вместо лекарства пикриновой кислотой на ланолине.

– Но у нас тут никого не отравляли, так что это не подходит, – сказал я.

Потом взял со стола и подал ей свой небольшой реестр.

– Вот моя попытка восстановить некоторые факты, привести их в порядок, – сказал я.

– Очень четко, – сказала мисс Марпл, одобрительно кивая головой. – Джентльмены всегда все записывают с отменной точностью.

– А вы согласны с тем, что я написал? – спросил я.

– О да, вы так прекрасно все расписали.

Тогда я задал ей вопрос, который мне давно не терпелось задать.

– Мисс Марпл, – сказал я. – Кого вы подозреваете? Вы как-то говорили, что подозреваете семерых.

– Да, как будто, – рассеянно сказала мисс Марпл. – Но, мне кажется, мы с вами подозреваем разных людей. Собственно говоря, так оно и есть.

Но она не стала спрашивать, кого подозреваю я.

– Все дело в том, – сказала она, – что необходимо подыскать объяснение для всего случившегося. Каждую мелочь нужно истолковать и объяснить. И если у вас есть версия, которая включает в себя все факты без исключения, значит, вы правы. Но это неимоверно сложно. Если бы не эта записка...

– Записка? – удивился я.

– Да, вы же помните, я вам говорила. Записка мне не дает покоя с самого начала. Что-то в ней не так.

– Но ведь теперь все совершенно ясно, – сказал я. – Записка была написана в восемнадцать тридцать пять, а сверху другой рукой, рукой убийцы, приписано «18.20». Я думаю, что с этим все ясно.

– Пусть так, – сказала мисс Марпл. – И все же записка меня беспокоит.

– Почему?

– Послушайте. – Мисс Марпл с живостью наклонилась ко мне поближе. – Миссис Протеро, как я вам уже говорила, прошла мимо моего сада, и она прошла к окну кабинета, заглянула внутрь и не увидела полковника Протеро.

– Потому что он сидел за столом и писал, – сказал я.

– Вот тут-то и не сходится! Это было в двадцать минут седьмого. Мы с вами говорили, что он не мог сесть и написать, что до половины седьмого он ждать не может, зачем же ему тогда было усаживаться за стол?

– Об этом я и не подумал, – задумчиво сказал я.

– Давайте-ка еще раз во всем разберемся, мой дорогой мистер Клемент. Миссис Протеро подходит к окну, и ей кажется, что в комнате никого нет, и она действительно так подумала, иначе она ни за что бы не пошла в мастерскую к мистеру Реддингу. Это было бы очень неосторожно. В комнате должно быть совершенно тихо, чтобы она решила, что там никого нет. Это можно объяснить одной из трех причин.

– Вы хотите сказать...

– Первая возможная причина – полковник Протеро был уже мертв, но в этом я сомневаюсь. Во-первых, пяти минут не прошло, как он туда вошел, и она или я – мы непременно услышали бы выстрел, а во-вторых, опять же неясно, как он оказался сидящим за письменным столом. Вторая возможная причина – он уже сидел за столом и писал записку, но тогда записка должна была быть совсем о другом. Он не мог писать, что ему некогда ждать. А третья...

– Да? – сказал я.

– Третья причина – в комнате и вправду никого не было, и миссис Протеро была права.

– Вы хотите сказать, что он прошел в кабинет, потом куда-то вышел и вернулся позже?

– Да.

– Но зачем ему это понадобилось?

Мисс Марпл слегка развела руками, выражая недоумение.

– Тогда на все это надо смотреть с совершенно иной точки зрения, – сказал я.

– Нам так часто приходится менять точку зрения на многие вещи. Верно?

Я не отвечал. Я тщательно обдумывал три варианта, которые предложила мисс Марпл.

Старая леди вздохнула и встала.

– Мне пора домой. Я так рада, что нам удалось с вами чуточку поболтать, хотя мы немногого добились, да?

– Сказать по совести, – заметил я, подавая ей шаль, – вся эта история для меня – темный лес.

– Что вы! Этого я бы не сказала. Мне думается, что одна версия подходит. То есть если допустить некое совпадение... а мне кажется, такое допущение позволительно. Только одно, не более, иначе было бы слишком.

– Вы это серьезно говорите? Про версию? – спросил я, глядя ей в глаза.

– Должна признаться, что в моей теории не все гладко – есть один факт, который я не могу объяснить. О! Вот если бы записка была совсем другая...