Коричневый дракон - Эльтеррус Иар - Страница 24

Ее боль и скорбь привели к тому, что на Арлиле в течение двух тысяч лет гибли невинные люди. Она допустила роковую ошибку, совершенно забыв одну из основных заповедей: если ты в ответе за жизни миллионов разумных — эмоции не должны брать верх над разумом!

Старик говорил вкрадчивым голосом, его слова звучали мягко, но для Ши'А они были словно холодный душ. Горячая волна стыда обожгла дракону с головы до хвоста. Мать Драконов поднялась с земли и низко склонила голову перед отцом Лазурием.

— Спасибо вам за урок. За то, что помогли осознать, какую ошибку я допустила.

Старый маг не ожидал, что его мысли произведут такое впечатление на Мать Драконов. Он растерялся и не знал что ответить. Рассказывая все это, он не преследовал какую-либо цель, не стремился обвинить в чем-то Ши'А. Он просто делился тем, что было на сердце.

— Теперь я знаю, что должна сделать, — Мать Драконов приняла гордую осанку и расправила перепончатые крылья. — Драконы возвращаются на Арлил! Время отчуждения закончилось, наступает новая эра.

Отец Лазурий вскрикнул и прикрыл ладонью рот. Вот чего он совсем не ожидал услышать, так этого. Душа старика ликовала — сбывается его мечта: люди и драконы вновь будут жить вместе. Он с любовью посмотрел на Ши'А. В свете лун дракона не очень четко видела лицо мага, но в полной мере чувствовала его состояние. Эмоциональное поле отца Лазурия сверкало и гудело от перенапряжения, переливаясь сотнями красок, но в какофонии цветных вспышек дракона сумела различить три темных пятна.

«Вот, опять, — напряглась Ши'А, — опять мелькает темная сторона. Не хочется ошибаться в Лазурии, ну никак он не тянет на роль Носителя. Надеюсь, что это недоразумение, которое он сможет объяснить».

— Отец Лазурий, откуда вам известно про магию Мертвых? — спросила напрямую дракона. — Мне кажется странным, что вы восприняли эти знания.

Старик не ожидал услышать такой вопрос. Он перестал улыбаться и немного растерянно посмотрел на Мать Драконов. Черные пятна в его эмополе увеличились в размерах и стали неистово пульсировать.

— Уважаемая Ши'А, а почему именно сейчас вы задали этот вопрос? — с долей обиды в голосе спросил старый маг.

— Потому что сейчас самый подходящий момент, — дракона продолжала наблюдать за поведением темных пятен эмополя отца Лазурия. — Только вы и я, один на один, можно говорить открыто. Все, что вы скажете, останется между нами.

«Эх, плохо, что разговор зашел ночью, — подумала дракона, — я не вижу выражения его глаз. Днем было бы лучше, но раз уж так вышло, то ничего не поделаешь».

Она прикрыла глаза, чтобы отблески лун не мешали наблюдать за поведением пятен. Сквозь сомкнутые ресницы она видела синий кокон, внутри которого находился маг. Разноцветные всполохи чиркали по его контуру, передавая эмоциональное состояние Лазурия. Красные, зеленые, желтые вспышки мелькали то тут, то там. И лишь три черных пятна, медленно, словно змеи, скользили по граням кокона. Затем они стали блекнуть, уменьшаясь в размерах, а потом и вовсе исчезли.

— Мне нечего от вас скрывать, Мудрая, — развел руками отец Лазурий. — Самому бы хотелось понять, откуда приходят такие мысли и почему я порой вижу то, чего нет наяву. И еще…

Тяжкий вздох мага дал понять драконе, что ему нелегко говорить. Радость, только что бушевавшая в душе старого мага, сменилась тоской. Мать Драконов молча выжидала, она не собиралась торопить отца Лазурия. Если он решился рассказать, то должен сделать это без нажима и давления.

— И еще, — повторил старый маг, — иногда я смотрю на мир чужими глазами.

Дракона переступила с лапы на лапу:

— Это как?

— Такое происходит по ночам, почти перед сном. Пелена застилает глаза, а потом я вижу происходящее где-то в другом месте, с другим человеком. Понимаете?

— Не совсем.

— Я вижу его глазами! — выкрикнул отец Лазурий. — Это бьет по нервам и сводит с ума.

— И давно это началось? — У драконы появились смутные подозрения, и она надеялась услышать им подтверждение.

— Вы не поверите, Мудрая, но всю жизнь, сколько себя помню.

Драконий хвост с досады ударил по земле. Она-то надеялась, что видения отца Лазурия напрямую связаны с использованием магии Мертвых магистром Рифальдом.

— А что именно вы видите?

Неожиданно дракона дернулась всем телом и замерла. На какое-то время ее глаза остекленели. Отец Лазурий испугался не на шутку — дракона застыла, словно каменное изваяние.

— Мудрая Ши'А, вы меня слышите? — сдавленным голосом позвал ее старый маг.

В ответ — гробовое молчание. Прошло несколько минут, а дракона так и не приходила в сознание. Отец Лазурий растерялся, он уже и не знал, что ему делать. Он хотел было побежать за помощью, но в это время дракона вновь дернулась и произнесла:

— Най…

— Что? — переспросил старик.

— Най-яр, — дракона легла на землю и тяжело задышала.

Две крупные слезы задрожали в уголках драконьих глаз. Старый маг присел возле головы драконы и провел ладонью по морде Ши'А.

— Да, уважаемая, да… Нам всем ее не хватает.

— Вы не поняли, — каждое слово давалось драконе с большим трудом, — я почувствовала ее. На секунду, но ощутила, как энергия Найяр коснулась Предела. Непонятно одно — почему меня от этого так сильно скрутило? Очень странно…

— Правда? Почувствовали? — обрадовался отец Лазурий. — Это отличная новость!

— Вы так думаете? — драконе стало лучше, и она смогла поднять голову.

Ее глаза оказались на уровне глаз мага, Лазурий смотрел в них не отрываясь.

— Конечно, раз вы почувствовали ее, значит, Хранительница жива.

— Да, об этом я как-то не подумала.

Старик засуетился.

— Необходимо рассказать об этом Шамри и Заххару.

— Не думаю, — покачала головой дракона, — это было мимолетное прикосновение, никакой конкретной информации я не получила.

— Это говорит о том, что Найяр пытается связаться с нами, мы должны приложить все силы, чтобы помочь ей вернуться. У нас теперь есть доказательство, что она жива-здорова. И мы будем искать варианты ее возвращения! — пламенно закончил свою речь отец Лазурий.

— Хорошо, — согласилась Мать Драконов, — мы расскажем о том, что я почувствовала, но только утром. Сейчас глубокая ночь, и вам, отец Лазурий, пора спать. Да и мне тоже отдых необходим.

Пожелав Матери Драконов спокойной ночи, старый маг отправился спать. Проводив его взглядом, дракона расположилась на мягкой траве и закрыла глаза. На душе ее было спокойно. Единственное, о чем она сожалела, что так и не удалось узнать у отца Лазурия, какие именно сюжеты мелькают в его видениях.

Не слушая возражений, Антея схватила меня за руку и потащила к Вратам. Сопротивляясь, насколько позволяли силы, я отчаянно пыталась вырваться.

— Нам нельзя покидать друг друга! Пойми ты это! — изворачиваясь ужом, кричала я.

— Тебя ждут, — коротко отрезала Антея и резко толкнула меня вперед.

Врата распахнулись, готовые к перемещению. Но то ли Антея просчиталась с траекторией моего «полета», то ли я умело извернулась, но, коснувшись Врат, мне удалось отскочить обратно. Тело свела дикая боль. Меня словно разобрали на молекулы, а потом вновь собрали. Суставы выворачивало, судороги сводили мышцы, изо рта потекла кровь. В голове взрывались петарды, и на фоне их шума во всю глотку орал Феликс:

«Жить надоело?! Сумасшедшие! Вы что, обе рехнулись?!»

Испугавшись собственного поступка, Антея закричала и кинулась ко мне.

— Найяр, ты живая? Прости! Слышишь?!

Она упала на колени рядом с моим телом и принялась быстро-быстро растирать его. От ее действий стало еще больнее, и я невольно закричала. Воздух стал словно раскаленный, дышать было нестерпимо больно. Если бы не Феликс, то неизвестно чем бы все закончилось. Через минуту боль исчезла, а я смогла сделать вдох. Хранительница Врат нервно закусывала губы, глядя на последствия необдуманного поступка.

— Не делай так больше, хорошо? — попросила я, сплевывая кровь.