Труп в библиотеке - Кристи Агата - Страница 19

– После него там делать нечего. Он составил список всех, кто хоть однажды протанцевал с Руби Кин. Приличные, безобидные молодые люди. Кстати, у всех твердое алиби на эту ночь.

– Ох эти мне алиби, – вздохнул начальник полиции. – Чуть что, натыкаешься на алиби.

Мэлчетт взглянул на него недовольно:

– Эта часть расследования поручена вам.

– Разумеется, сэр. Я все проделал самым добросовестным образом. Из Лондона получен ответ на наш запрос.

– Ну и?..

– Мистер Конвей Джефферсон весьма ошибся, оценивая имущественное положение зятя и невестки. Они не только не богаты, но попали в большие затруднения.

– Вот как?

– Да, сэр. Мистер Джефферсон, конечно, наделил и сына и дочь значительным капиталом, но когда это было? Фрэнк Джефферсон считал, что он тоже обладает финансовой сметкой, что в биржевой игре осторожен, не пускается в рискованные спекуляции, но ему просто не повезло. Он ошибся в расчетах, ценные бумаги принесли убыток. Его вдове в результате нечем даже оплатить приличную школу для своего сына.

– Она просила свекра о помощи?

– Не думаю, сэр. Пока она живет при нем, траты у нее минимальные.

– К тому же его здоровье не сулит долгую жизнь, так?

– Пожалуй, и это, сэр. Что касается мистера Гэскелла, то он ведь игрок и быстро спустил состояние жены. Да еще долгов наделал. Ему теперь не просто нужны деньги, ему нужно много денег.

– Этот человек никогда не вызывал у меня симпатии, – признался полковник Мэлчетт. – Отчаянный сорвиголова. Для него удочерение Руби означало потерю двадцати пяти тысяч фунтов стерлингов. Веский довод, чтобы избавиться от девушки.

– Но тот же повод был и у миссис Джефферсон.

– Пока я говорю не о ней.

– Знаю, сэр. Однако у них обоих одинаковые алиби. Они физически не могли совершить это преступление.

– Вы составили описание их действий в тот вечер по минутам?

– Да, сэр. Начну с мистера Гэскелла. Он ужинал со своим тестем и миссис Джефферсон. Когда Руби Кин к ним присоединилась, все вместе перешли к кофе. Затем мистер Гэскелл сказал, что у него остались недописанные письма, и ушел. На самом деле он сел за руль и ездил к морю. Мне он признался, что сидеть за бриджем весь вечер выше его сил. А мистер Джефферсон, как назло, обожает эту игру. Итак, письма были пустой отговоркой. Руби Кин оставалась в салоне. Когда Гэскелл вернулся, она танцевала с Реймондом Старром. После своего номера Руби вновь подошла к Джефферсонам, выпила с ними прохладительного. Позже она ушла под руку с Бартлеттом. Гэскелл и остальная компания начали карточную партию. Было без двенадцати одиннадцать. Из-за стола Марк Гэскелл встал только после двенадцати. Сомнений быть не может, на этом сходятся все: партнеры по бриджу, официанты… словом, все. Убийцей он быть не может. У миссис Джефферсон тоже алиби. Обоих следует исключить… В том случае, если считать, что девушка убита до полуночи, – медленно добавил Харпер.

– Таково мнение доктора Хейдока. На его профессиональные знания можно положиться.

– И все-таки некоторые обстоятельства могут привести к ошибке.

– Я подскажу эту мысль Хейдоку. – Мэлчетт снял телефонную трубку, мельком взглянул на часы. – Хейдок должен быть уже здесь… Ну а если ее убили после полуночи?

– Тогда они могут оказаться замешанными, ведь каждый входил и выходил по нескольку раз. Предположим, Гэскелл попросил девушку встретиться с ним где-нибудь в двадцать минут первого. Он покидает салон на несколько минут, душит ее, возвращается в салон, а от трупа избавляется на рассвете…

– …То есть везет его в своей машине за тридцать километров, чтобы втащить в библиотеку Бантри? Абсолютная чушь.

– Пожалуй, – согласился начальник полиции.

Разговор прервал телефонный звонок. Мэлчетт снял трубку.

– Алло, Хейдок! Это вы? Скажите, есть вероятность, что Руби Кин задушена после полуночи?

– Я уже говорил: смерть наступила между десятью и двенадцатью часами!

– Да-да, помню. Но разве в вашей практике не было случаев, когда опровергались бесспорные выводы?

– Это просто невозможно. Если я говорю, что это так, значит, это так. Медицину нельзя опровергнуть.

– Разумеется, разумеется… Но не могут ли сыграть роль какие-нибудь особые обстоятельства?

– Опять-таки вы заблуждаетесь. Девушка была абсолютно здорова, никаких аномалий. Я не могу кривить душой, чтобы угодить полиции и помочь ей накинуть петлю на шею какого-нибудь бедняги, которого вы подозреваете. Прошу вас, сэр, не протестуйте. Мне известны некоторые ошибки… Между прочим, девушка была задушена в бессознательном состоянии. Ей сначала ввели сильный наркотик. – Доктор Хейдок повесил трубку.

– Вот видите.

– По правде говоря, я разрабатывал еще один след. Но и он завел в тупик.

– Простите, о чем речь?

– Это вы, сэр, обратили на него мое внимание. Я говорю о Бэзиле Блэйке. Он живет рядом с Госсингтоном.

– Ах, этот вертопрах! – Полковник насупился, вспомнив грубости Бэзила.

– Во-первых, он был знаком с Руби Кин. Часто ужинал в отеле. Говорят, танцевал с ней. Помните, что сказала Джози Реймонду Старру, когда они выходили из комнаты Руби? Сказала: «Не с киношником ли она?» Я дознался, что имелся в виду Блэйк.

– А что? Многообещающий след!

– Гораздо менее, чем кажется, сэр. В эту ночь Блэйк присутствовал на приеме в студии. Вам известно подобное времяпрепровождение? В восемь вечера начинают с коктейлей и веселятся до тех пор, пока сквозь табачный дым уже перестают видеть друг друга. Тогда расходятся. Инспектор Слэк провел расследование, допросил Блэйка: он расстался со своими приятелями примерно в полночь. Руби Кин была уже убита.

– Кто подтверждает его алиби?

– Большинство актеров мертвецки напились. Но одна молодая женщина – она, кстати, сейчас здесь – подтверждает показания Блэйка.

– Шаткое доказательство.

– Бесспорно.

– Где расположена студия?

– В Ленвилле, сэр. Примерно в пятидесяти километрах к юго-западу от Лондона.

– Гм… почти на том же расстоянии, как отсюда до Лондона?

– Именно, сэр.

Полковник Мэлчетт потер нос. Вид у него был недовольный.

– Придется и этого исключить, а?

– Согласен с вами, сэр. Нет доказательств хоть какой-то связи с Руби Кин.

– Вновь перед нами неизвестный убийца. Икс. Настолько скрытный, что и Слэку не напасть на его след. Зять Джефферсона, возможно, и хотел бы убить, да не мог. Аделаида Джефферсон то же самое. У Бартлетта нет алиби, но отсутствует повод. Вот и все… Впрочем, извините. Не поразмыслить ли нам насчет танцора Реймонда Старра?

Харпер медленно произнес:

– Но у него алиби. До полуночи его постоянно видели в танцевальном зале с разными партнершами. Нет, его никак не притянешь к делу.

– Единственный кандидат – Джордж Бартлетт, – решительно сказал Харпер. – Необходимо отыскать ему повод для преступления!

– Вы разузнали его прошлое?

– Да, сэр. Единственный сын, баловень матери. Унаследовал от нее большое состояние, теперь вовсю транжирит его. Характер слабый. Злодейского в нем мало, признаться.

– Может, он психически неуравновешен? – с надеждой спросил Мэлчетт.

Харпер ответил тоже вопросом:

– А вам не приходило в голову, сэр, что таково объяснение всей этой истории?

– Убийца-маньяк?

– Вот именно, сэр.

– Конечно, это вывело бы нас из всех затруднений.

– Не вижу в этом ничего хорошего, – вздохнул Харпер.

– Но почему?

– Слишком банально.

– Гм… пожалуй. Тогда остается тот же вопрос, что и в начале следствия: куда нам двигаться?

– Некуда, сэр, – меланхолически ответил начальник полиции.

Глава 26

Конвей Джефферсон пошевелился во сне и вытянул поверх одеяла мускулистые, крепкие руки. После катастрофы они словно получили добавочную силу. Не открывая глаз, он улыбнулся. После продолжительного сна он всегда просыпался с приливом сил и в отличном настроении. Новый день? Через мгновение он уже нажимал кнопку звонка, вмонтированного в изголовье кровати. И вдруг все вспомнил.