Ледяная страна - Мур Улисс - Страница 26

— Вы только притворяетесь скептиком!

Главарь поджигателей пожал плечами. Мальчик, разумеется, ошибался. Он, Маляриус Войнич, нисколько не притворялся, а был скептиком, причем непревзойденным! Он разрушал присущее столь многим людям легковерие! Он защищал реальность. Его предназначение — всё ставить на свои места. У себя в кабинете он имеет огромную картотеку, где каждая вещь лежит на определённом месте. Маляриус Войнич — человек, который любит точность и порядок везде и всюду, безукоризненный порядок, без сучка и задоринки.

Во всяком случае, он был таким человеком до тех пор, пока не отправился в эту поездку. Впрочем, его сестра всегда настаивала, чтобы он никуда не ездил.

Думая обо всём этом, барон скрипнул зубами. Одно только воспоминание о сестре Вивиане уже отравляло ему жизнь.

Какое уж тут «без сучка и задоринки».

Тут просто чудовищный беспорядок!

— Вы не такой, как Боуэн, господин Войнич, — продолжал Томмазо.

— О нет, такой же, я знаю это, мальчик. Я — властелин молний! С их помощью — огнём! — уничтожаю все ошибки и неточности. Моими огнемётами я выбиваю дурь из головы у множества людей. Накладываю швы и заживляю. И сохраняю неизменной реальность.

— Вы не хотите уничтожить этот дом, не можете хотеть этого! — неустрашимо произнёс Томмазо. — Когда ваш человек, Эко, задержал меня в Венеции, он хотел узнать, куда ушла Анита. Я сказал, что она отправилась сюда, в этот город, но он не поверил мне. Он всё твердил: Килморская бухта не существует, как и вилла «Арго». А потом появились обезьяны, господин Войнич, хотя никаких обезьян в Венеции нет и быть не может. Однако они появились и освободили меня. И проводили к механической гондоле Питера Дедалуса. А ведь это персонаж, о котором я только читал в одной книге. В книге, вы слышите? И тут я вообще перестал что-либо понимать. И мне осталось только верить во всё происходящее. Я поверил и прибыл сюда. Наверное, благодаря книгам.

Маляриус Войнич выслушал его молча. По сути он сам проделал тот же путь, с той лишь разницей, что привели его в Килморскую бухту не книги, а рисунки, нарисованные сумасшедшим художником по имени Морис Моро, которыми тот расписал виллу в Венеции.

Войнич приобрёл этот венецианский дом у одной бессовестной лондонской компании, и по правде говоря, покупка обошлась ему недорого, потому что у дома была дурная слава: считалось, что он проклят. Никто не хотел жить в нём. Маляриус пригласил профессионального реставратора, чтобы тот привёл в порядок все фрески. Он думал, что с их помощью поймёт тайну записной книжки. Но со временем так ничего и не понял и стал просто наблюдать.

И ждать.

— Реальность — это всё, что остаётся, когда перестаёшь верить в разные вымыслы… — произнёс барон Войнич таким тоном, который братьям Ножницы несомненно понравился бы.

— Совершенно верно, господин Войнич.

— Это не мои слова, — тотчас уточнил главарь поджигателей. — Это сказал один писатель-фантаст, который рассказывает в своих книгах о несуществующих вещах.

—  О несуществующих вещах? — Томмазо взмахнул сначала зонтом, а потом страницами романа «Сердцу не прикажешь» прямо перед лицом Маляриуса. — А вот это реальные вещи, по-вашему?

Войничу вовсе не хотелось читать этому мальчишке лекцию о реальности. Но ещё больше барона раздражало, что тот держал в руках его драгоценнейшую рукопись. Он, Маляриус, потратил пятьдесят семь лет, чтобы написать первые пятьдесят семь страниц. И ещё несколько часов на днях, чтобы зачеркнуть с десяток из них, а потом выбросить ещё двадцать. Конечно, те, что остались, следовало ещё поправить, отшлифовать, но так или иначе…

— А знаете, что я вам скажу? — прибавил Томмазо.

— Что ещё? — в отчаянии вскричал Войнич.

— Я пробежал первые страницы, и они хорошо написаны, — ответил мальчик. — И мне интересно, а что дальше?

Второй раз в течение этого дня обычно бесстрастное лицо Маляриуса Войнича вспыхнуло от волнения.

— Ты правду говоришь?

— Ну да, — кивнул мальчик. — Конечно, правду.

Всё было готово в парке виллы.

Рик и Джулия поспешили к сторожке, где хранились садовые инструменты, намереваясь заглянуть внутрь. Сторожка совсем небольшая — метра три на три, с крохотным оконцем и довольно крепкой дверью, запертой на висячий замок с толстой цепью.

Ребята открыли замок ключом, который был спрятан в большом цветочном вазоне справа от двери, осмотрели помещение, навели там кое-какой порядок и решили: то, что нужно!

Тут прогремел гром, потом закапал мелкий дождь. Рик и Джулия спрятались в кустах возле сторожки и стали ждать.

Вскоре появился кудрявый, за ним шли доктор Боуэн и белокурый. Доктор явно злился, что его отвлекли в тот самый момент, когда он готовился поджечь домик Нестора.

— Рано или поздно хозяева виллы вернутся сюда! — сердился он. — У нас мало времени! Нужно действовать как можно быстрее!

— Наш шеф хочет поговорить с вами именно об этом, доктор, — солгал кудрявый, подводя Боуэна к сторожке.

— А что, он сам не мог подойти ко мне, чтобы поговорить? — рассердился доктор Боуэн. — И потом, он ведь пошёл в библиотеку?

— Знаете, мы обнаружили там нечто странное. Что-то в самом деле очень странное, — сказал кудрявый, указывая на сторожку.

— Что же? Уж не механические ли грабли, придуманные безумцем Дедалусом? — съязвил доктор, слишком злой, чтобы рассуждать трезво.

— Вот вы нам сейчас и скажете, что это такое, — ответил белокурый.

Доктор, явно заинтересовавшись, вошёл в сторожку со словами:

— Покажите! Войнич, вы здесь?

Но как только он переступил порог, Рик и Джулия выскочили из кустов, захлопнули за ним дверь и вместе с поджигателями навалились на неё, чтобы доктор не мог открыть её. Рик с ловкостью фокусника набросил висячий замок на цепочку, вставил в него ключ и, повернув его, отправил на прежнее место — в цветочный вазон справа от двери сторожки.

Доктор Боуэн вопил как безумный.

— Что вы делаете? — вскричал он, колотя кулаками по двери.

— Воздаём должное! — спокойно ответила ему Джулия. — Будете знать, как запирать нас в подвале!

— Вы? — изумился доктор. — Как вам удалось выйти? Кто открыл дверь?

— Мы сами открыли. Или вы действительно считаете нас несмышлёнышами? — ответил Рик.

Слышно стало, как Боуэн мечется в сторожке, круша всё, на что натыкается.

— Выпустите меня! Вы не имеете права держать меня тут! — вопил он.

— Советуем, пока сидите здесь, продумать объяснения, какие придётся дать полиции, которая приедет за вами! — сказала Джулия.

Доктор принялся чем-то грохотать в дверь, толкать её, бить ногами.

— И вы с ними заодно! — кричал он, обращаясь к братьям Ножницы. — Ваш шеф убьёт вас! Выпустите меня отсюда немедленно!

— Сожалею, доктор Боуэн, но на этот счёт мы получили чёткие указания, — ответил кудрявый.

В окошке блеснуло что-то металлическое.

— Предупреждаю! — заорал доктор. — У меня пистолет!

— Уносим ноги! — крикнул Рик, указывая на тропинку справа от сторожки.

— Стойте! У меня пистолет! — завопил доктор.

И в самом деле. У него был пистолет.

Но что проку от оружия, когда снаружи крепкий замок.

Глава 27

ВСЁ ЭТО ВЫДУМКИ!

— Вот вам ваша рукопись, — сказал Томмазо, передавая Маляриусу Войничу его роман «Сердцу не прикажешь».

Все собрались в комнате с кирпичным потолком, самой старинной в доме. Обстановка, правда, не очень располагала к длительной беседе. С моря дул сильный ветер, портреты семейства Мур всё ещё стояли внизу возле лестницы, двери, выходящие в парк, были открыты настежь, и небольшой дождик стучал в окна.

Джулия, Рик, Томмазо, братья Ножницы и барон Войнич — все настороже и не обнаруживая своих эмоций, — с любопытством посматривали друг на друга.

Главарь поджигателей торопливо схватил рукопись, словно опасаясь, что братья Ножницы заметят её, и спрятал под пиджак.