Третья девушка - Кристи Агата - Страница 1

Агата Кристи

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА

Глава 1

Эркюль Пуаро завтракал. Подле его правой руки дымилась чашка шоколада. Сладкое всегда было его слабостью. Шоколадом он запивал бриошь[1]. Сочетались они очень недурно. Он одобрительно кивнул. Ему пришлось обойти несколько магазинов, и только в четвертом он наконец купил эту превосходную сдобу. Правда, patisserie[2] была датская, однако так называемая французская по соседству уступала ей во всех отношениях. Чистейшая подделка.

Он испытывал сугубо гастрономическое блаженство. Его желудок пребывал в состоянии безмятежного спокойствия. И мозг тоже, — но, пожалуй, слишком уж безмятежного. Он завершил свой великий труд — анализ творчества прославленных светочей детективного жанра. Он не побоялся весьма уничижительно отозваться о самом Эдгаре По[3], поскорбел об отсутствии метода и логики в романтических нагромождениях Уилки Коллинза[4], превознес до небес двух практически неизвестных американцев, щедро воздал должное тем, кто это заслужил, и был надлежаще строг там, где похвалить оказалось нечего. Он проследил, как печаталась его книга, внимательно ознакомился с конечным результатом и, если не считать поистине астрономического числа опечаток, остался доволен. Над созданием своего шедевра он трудился с большим удовольствием: предварительно с большим удовольствием прочел множество книг, с большим удовольствием негодующе фыркал и швырял на пол очередной оскорбительно глупый роман (но затем непременно вставал, поднимал книжку с пола и аккуратно водворял ее в мусорную корзинку) и получал большое удовольствие, восхищенно кивая в тех редчайших случаях, где восхищение было уместно.

Но что дальше? Естественно, после таких интеллектуальных усилий необходимо было расслабиться и отдохнуть. Однако нельзя же отдыхать без конца, пора браться за дело. К несчастью, он совершенно не представлял себе, за какое именно дело. Еще один литературный шедевр? Пожалуй, нет. Достигнув успеха, надо уметь вовремя остановиться. Таков был его жизненный принцип. Беда заключалась в том, что он уже скучал. Напряженная умственная деятельность, которой он с таким наслаждением предавался, оказалась слишком уж интенсивной. Она привила ему дурные привычки, оставила после себя томительную пустоту.

Досадно! Он покачал головой и отхлебнул шоколад. Дверь отворилась, и вошел его вымуштрованный слуга Джордж. Вид у него был почтительный и слегка виноватый. Кашлянув, он произнес вполголоса:

— Э… — Пауза. — Э.., вас спрашивает.., барышня. Пуаро посмотрел на него удивленно и чуть брюзгливо.

— В этот час я никого не принимаю, — сказал он с упреком.

— Да, сэр, — подтвердил Джордж.

Господин и слуга посмотрели друг на друга. Общение между ними напоминало скачки с препятствиями. Тоном, интонацией или особым выбором слов Джордж давал понять, что в ответ на правильно заданный вопрос можно услышать нечто важное. Пуаро взвесил, каким должен быть правильный вопрос в данном случае.

— Она красива, эта барышня? — осведомился он.

— На мой взгляд, нет, сэр, но вкусы бывают разные. Пуаро взвесил ответ, тут же отметив маленькую паузу перед словом «барышня». Джордж был чувствительнейшим социальным барометром. Следовательно, он не уверен в статусе посетительницы. Пуаро решил уточнить:

— По вашему мнению, она барышня, а не.., ну, скажем, просто молодая особа?

— Мне кажется, что да, сэр, хотя нынче различать бывает трудно, — со скорбной миной ответил Джордж.

— Причину своего желания увидеть меня она объяснила?

— Она сказала… — Джордж цедил слова неохотно, словно заранее прося извинения, — что хотела бы посоветоваться с вами об убийстве, которое, кажется, совершила.

Эркюль Пуаро пристально посмотрел на Джорджа. Его брови поднялись.

— Кажется? Разве она не знает точно?

— Так она сказала, сэр.

— Неясно, но случай может оказаться довольно любопытным, — заметил Пуаро.

— А если это шутка, сэр? — с сомнением произнес Джордж.

— В принципе, конечно, возможно, — согласился Пуаро, — но все-таки трудно предположить… — Он поднес чашку к губам. — Проводите ее сюда через пять минут.

— Слушаюсь, сэр. — И Джордж удалился.

Пуаро допил шоколад, отодвинул чашку, встал из-за стола и, подойдя к зеркалу над каминной полкой, тщательно поправил усы. Удовлетворенный результатом, он снова опустился в кресло и приготовился встретить посетительницу. Он не вполне представлял себе, чего ждать…

Быть может, нежданная гостья окажется хотя бы довольно привлекательной? В голову ему пришло банальнейшее клише «удрученная красавица», и, когда Джордж распахнул дверь перед посетительницей, он с разочарованием мысленно покачал головой и вздохнул. Во всяком случае, не красавица, да и особой удрученности незаметно. Легкая растерянность, не больше.

«Фу, — подумал Пуаро брезгливо, — нынешние девицы! Неужели они даже не пытаются следить за собой? Умелый макияж, костюм к лицу, прическа, сделанная хорошим парикмахером, — и она, пожалуй, была бы недурна. Но сейчас — что за вид!»

Посетительнице было лет двадцать с небольшим. Длинные неопределенного цвета патлы падали на плечи. Взгляд больших зеленовато-голубых глаз был каким-то туманным. Одежда, видимо, была последним криком молодежной моды: черные кожаные сапожки, белые ажурные чулки сомнительной чистоты, коротенькая юбчонка и длинный бесформенный свитер плотной вязки. У любого мужчины одного с Пуаро возраста и круга при виде этой девицы могло возникнуть лишь одно-единственное желание — поскорее загнать ее в ванну. Когда он ходил по улицам, то желание это возникало у него постоянно. Сотни молоденьких девушек выглядели точно так же — невероятными замарашками. А у этой вообще такое лицо, будто ее только что выловили из речки, просто какая-то утопленница. Впрочем, решил про себя Пуаро, скорее всего, эти юные модницы совсем не грязнухи, просто изо всех сил стараются так выглядеть.

С обычной своей галантностью он встал и придвинул ей стул.

— Вы хотели меня видеть, мадемуазель? Садитесь, прошу вас.

— А! — произнесла девушка, словно у нее перехватило дыхание, и удивленно на него уставилась.

— Eh bien?[5] — сказал Пуаро.

— Я бы.., лучше я постою, — смущенно пробормотала она. Большие глаза продолжали смотреть на него с изумлением.

— Как угодно. — Пуаро опустился в кресло и выжидающе поглядел на нее.

Девушка переминалась с ноги на ногу. Взглянула на свои сапожки, потом опять подняла глаза на Пуаро.

— Вы.., вы… Эркюль Пуаро?

— Разумеется. Чем могу быть полезен?

— Ну-у, это довольно трудно. То есть… Пуаро почувствовал, что ей следует немного помочь, и подсказал:

— Мой слуга сказал, что вам требуется мой совет, поскольку вы, «кажется, совершили убийство». Я верно запомнил ваши слова?

Девушка кивнула.

— Да.

— Но почему скажется»? Кому, как не вам, знать, совершили вы убийство или нет.

— Ну-у, мне сложно объяснить. То есть…

— Успокойтесь, — ласково подбодрил ее Пуаро. — Сядьте, расположитесь поудобнее и расскажите мне, как все было.

— Но я не думаю.., я не знаю, как… Видите ли, это очень трудно. Я не хочу быть невежливой, но… Лучше я уйду.

— Да успокойтесь вы. И соберитесь с духом.

— Нет, не могу. Я подумала, что приду и.., и спрошу у вас, спрошу, как мне следует поступить.., но, понимаете, я не могу. Я ожидала совсем другого…

— Чем что?

— Вы простите, я вовсе не хотела быть невежливой, но… — Она судорожно вздохнула, посмотрела на Пуаро, отвела взгляд и вдруг выпалила: