Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тайна замка Чимниз - Кристи Агата - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

— Да, мистер Кейд.

— Я не понимаю зачем…

Детектив ничего не ответил.

— Вы невероятно болтливы. — Энтони улыбнулся. — Потому-то вы и нравитесь мне.

В глазах Баттла появился блеск:

— А как ваши успехи, мистер Кейд? Как вы съездили?

— Совершенно впустую. И уже второй раз я ошибаюсь.

— Позволю себе спросить, сэр, что у вас была за идея?

— Я подозревал гувернантку, француженку. Во-первых, она показалась мне самым неприятным человеком из всех, кого я видел здесь. А во-вторых, в ночь, когда случилась трагедия, я заметил свет в ее комнате.

— Это немного.

— Вы правы. Но еще я учел и то, что она тут совсем недавно. К тому же я обнаружил какого-то подозрительного француза, шпионившего в этих местах. Я думаю, вам все известно о нем.

— Вы имеете в виду человека, который называет себя мсье Челлис? Остановился в «Веселых крикетистах». Похож на путешественника.

— И что думает о нем Скотланд-Ярд?

— Ведет он себя довольно подозрительно, — безразлично ответил Баттл.

— Я бы сказал, крайне подозрительно. Итак, сложим вместе два и два. Француженка-гувернантка в доме, неизвестный француз вне его. Я заключил, что они действуют сообща, и отправился порасспросить ту леди, у которой мадемуазель Брюн прожила последние десять лет. Я был готов услышать, что эта дама никогда не слыхала о мадемуазель Брюн, но я оказался не прав. Мадемуазель — настоящая гувернантка.

Баттл кивнул.

— Должен признаться, — сказал Энтони, — еще когда я говорил с ней, у меня возникло тревожное ощущение, что я иду по ложному следу. Ведь она выглядит именно так, как и должна выглядеть гувернантка.

Баттл снова кивнул:

— Да, мистер Кейд, вам следовало довериться этому ощущению. Знаете, некоторые женщины злоупотребляют косметикой. Я видел однажды довольно симпатичную девушку, которая перекрасила волосы, навела на лице желтые пятна, слегка подвела красным веки и, что было самым эффектным, оделась очень неряшливо. В результате девять из десяти человек, видевших ее раньше, не узнали бы ее. Мужчины обычно не испытывают подобной тяги к изменению внешности. Конечно, вы можете что-нибудь сделать с бровями или вставить искусственные зубы и изменить выражение лица. Но всегда остаются уши, мистер Кейд, самое характерное в человеке заключено в ушах.

— Не смотрите на меня так сурово, Баттл, — попросил Энтони. — Это действует мне на нервы.

— Я уже не говорю о фальшивых бородах и гриме, — продолжал инспектор. — Но это бывает только в книжках. Существует очень немного людей, которых нельзя идентифицировать. Я знаю только одного человека, который просто настоящий гений перевоплощения. Это король Виктор. Вы слышали когда-нибудь о короле Викторе, мистер Кейд?

Детектив столь резко и неожиданно задал вопрос, что Энтони помедлил с ответом.

— Король Виктор? — задумчиво повторил он. — Мне кажется, я слышал это имя.

— Один из самых знаменитых похитителей драгоценностей. Отец — ирландец, мать — француженка. Владеет пятью языками. Он отбывал срок, но пять месяцев назад вышел на волю.

— И где он сейчас?

— Мы и сами хотели бы это знать, мистер Кейд.

— Сюжет усложняется, — заметил Энтони. — Есть какая-нибудь возможность того, что он появится здесь? Хотя, я полагаю, его интересуют только драгоценности, а не мемуары политиков.

— Я не уверен в этом, — возразил инспектор Баттл. — Насколько нам известно, он может быть уже тут.

— Он переодет лакеем? Великолепно! Вы распознаете его по ушам и покроете себя славой.

— Мне нравятся ваши шутки, мистер Кейд! Кстати, что вы думаете об этом любопытном деле в Стайнзе?

— В Стайнзе? — переспросил Энтони. — Что там произошло?

— Об этом сообщалось в субботних газетах. Я полагал, что вы видели их. На обочине дороги, был найден застреленный мужчина. Иностранец. Впрочем, и сегодняшние газеты, я думаю, уделят этому внимание.

— Что-то мне попадалось об этом случае, — небрежно сказал Энтони. — Очевидно, это было не самоубийство?

— Нет. Там не обнаружили оружия. Этот человек так и не был опознан.

— Все это выглядит очень любопытно, — сказал Энтони, улыбаясь. — Но навряд ли связано со смертью князя Михаила.

Он спокойно и уверенно взглянул на инспектора. Вообразил ли он, или на самом деле Баттл очень внимательно смотрел на него?

— Похоже, сейчас распространяется эпидемия подобных событий, — сказал Баттл. — Ну, ладно, я рискну утверждать, что связи нет.

Он повернулся и, — поманив за собой носильщика, направился к подошедшему лондонскому поезду… У Энтони вырвался слабый вздох облегчения. Он погулял недолго по парку, находясь в непривычном для себя задумчивом настроении. Он нарочно направился к дому с той же стороны, откуда подходил и в ту роковую ночь. Приблизившись, он отыскал взглядом окно, в котором тогда заметил свет. Но был ли он абсолютно уверен, что свет мелькнул именно в этом окне — втором от левого угла?

По пути он сделал небольшое открытие. Стены здания сходились под острым углом, и окно было в дальней от Энтони стене. Могло показаться, что это окно — самое ближнее, но переместившись, вы обнаружили бы, что, оно все-таки второе и находится прямо над залом заседаний. Отойдя же на несколько ярдов вправо, можно было видеть конец дома. Первое окно было незаметно, а два окна, расположенных над залом заседаний, казались первым и вторым от угла. Где он стоял, когда наблюдал вспышку света?

Энтони решил, что это довольно трудный вопрос. Из-за нескольких ярдов возникали существенные различия. И одно было ясно — он мог ошибиться, полагая, что свет зажегся во втором с конца окне. Столь же вероятно, что свет горел в третьем окне.

Теперь следует выяснить, кто занимает третью комнату. Энтони хотелось разузнать это как можно быстрее. Фортуна благоприятствовала ему. В холле он обнаружил Тредвелла, который в этот момент ставил массивный, серебряный чайник на поднос. Больше никого не было.

— Здравствуйте, Тредвелл, — обратился к нему Энтони. — Мне нужно спросить вас кое о чем. Кто поселился в третьей комнате с конца на западной стороне дома? Над залом заседаний.

Тредвелл на минуту задумался:

— Это комната американского джентльмена, сэр. Мистера Фиша.

— В самом деле? Благодарю вас.

— Не стоит.

Тредвелл собрался было уйти, но желание первым сообщить новости удержало его:

— Вы, наверное, слышали, сэр, что случилось ночью?

— Ни слова, — ответил Энтони. — А что произошло?

— Попытка грабежа, сэр.

— Что вы говорите! И что-нибудь пропало?

— Нет, сэр. Им, видимо, понадобились старинные доспехи из зала заседаний. Но когда их обнаружили, они все бросили и убежали. К несчастью, их так и не удалось задержать.

— Это очень странно, — сказал Энтони. — Снова зал заседаний. Как они попали туда?

— Должно быть, влезли через окно, сэр. Удовлетворив интерес Энтони, Тредвелл взялся за поднос, но потом снова повернулся к Энтони.

— Прошу прощения, сэр, — почтительно сказал он, — что я первым не поздоровался с вами. Но я не слышал, как вы вошли, и не знал, что вы стоите позади меня.

В дверях он столкнулся с мистером Айзекстайном, который дружески пожал ему руку и сказал:

— Ничего страшного, друг мой. Уверяю вас, вы даже не задели меня.

Тредвелл наконец удалился, а Айзекстайн опустился в кресло:

— Добрый день, Кейд. Вы вернулись? Вам, очевидно, уже рассказали о ночных событиях?

— Да, — ответил Энтони. — Необычный получился уик-энд, как по-вашему?

— У меня впечатление, что это сделал кто-то из местных, — заявил Айзекстайн. — Сработано очень неуклюже и по-любительски.

— Здесь есть кто-нибудь, кто бы коллекционировал доспехи? — спросил Энтони. — У этих воров несколько странный вкус.

— Очень странный, — согласился мистер Айзекстайн. Он выдержал минутную паузу, а затем медленно произнес:

— В целом, положение крайне неблагоприятное.

В его тоне было что-то угрожающее.

— Я не вполне понимаю, — сказал Энтони.