Зона действия - Блинов Геннадий Яковлевич - Страница 45

И вот сейчас, выступая перед собравшимися на концерте, Катька сказала:

— Вот построим клуб, и тогда каждый, кто захочет, может посмотреть Волосы Вероники…

— Да кто это такая красавица и чем хороши ее волосы, чтобы нам на них смотреть? — спросила Катьку старушка с младенцем на коленях.

— Эта красавица не у нас, на Запсибе живет, бабуля, — ласково сказала Катька. — Она была женой египетского царя Птоломея и жила в третьем веке до нашей эры…

— Давнехонько, — удивилась бабуля. — А ты откуля, дочка, знаешь о царице?

И Катька тогда стала рассказывать легенду о том, как Вероника проводила царя на войну и дала клятву богам принести в жертву волосы, если только боги сохранят ее любимого мужа на этой проклятой войне.

И царь Птоломей вернулся с войны целым и невредимым. Но, к своему удивлению, увидел жену Веронику остриженной наголо. А потом царь узнал, что волосы Вероники вознеслись на небо и с тех пор украшают весенние ночи…

— Мы созвездие Волосы Вероники обязательно увидим, если при клубе будет планетарий. Нам обещали в комсомольском штабе.

— Вероника твоя, по всему видно, женщина достойная. Оно, конечно, не велик подвиг лишиться волосьев ради того, чтобы сохранить жизнь мужа, но все-таки… Я вот тоже проводила своего на войну, только не дождалась… А ведь ничего бы не пожалела, даже свою жизнь, лишь бы он еще посмотрел на своих детишек, подышал нашим таежным воздухом.

На концерте было много старушек. И после этих слов они пригорюнились, потому что у большинства из них не вернулись с войны мужья, сыновья, братья. Уж кто-кто, а они-то понимали царицу Веронику…

— Доброе дело с планетарием придумали, — одобрительно говорили они. — Как не помочь такому делу.

Катька сгоряча даже заявила, что на стройку планетария придет раньше всех и будет таскать кирпичи не только сама, но и привлечет к работе своих подшефных. И предложила всем последовать ее примеру. Но родители недовольно загудели:

— Еще этого не хватало — малышам кирпичи таскать. Без них обойдемся.

На концерте Антошка видел Игорька, Пашку и Машку. Сама Катька играла на балалайке, а Игорек, Пашка и Машка плясали. Правда, у них не очень получалось. Пашка раза три запнулся и упал, но все равно всем присутствующим очень понравилась лихая пляска.

— Таланты, — с подковыркой сказал Яшка. — Особенно, которая с балалайкой. Ее в театр надо.

Катька Подлиза слышала эту реплику, но достойно ответить не могла — ей надо было между концертными номерами опять призывать народ на строительство.

— Придем, придем, девонька, не убивайся, — утешила ее одна из старушек. — Меня на танцы не манит, зато на небушко поглядеть страсть как охота.

После этого Катька решила, что дело сделано, успокоилась и не стала призывать народ, а полностью занялась выступлением художественной самодеятельности.

Хор мальчишек и девчонок разноголосо, но все-таки душевно исполнил «В лесу родилась елочка». Родители, вытирая на лицах пот — солнце жарило вовсю, — одобрительно говорили:

— Здорово Катерина придумала. Не песенка, а вентилятор. От нее будто холодком потянуло.

Но Катька, если по правде сказать, и не выбирала эту прекрасную новогоднюю песенку — другой песни хор разучить не успел, а слова про елочку мальчишки и девчонки знали, когда еще сосали соски.

И вот пришел праздник. Антошка наскоро проглотил завтрак.

— Ну, я пойду, — сказал он.

— Я тоже, — сказал отец. Он в новой рубашке и без робы выглядел молодо и свежо.

Родители пока так и не помирились. Отец сегодня предложил:

— Вместе пойдем, Наташа.

Но та только дернула плечами: знаю, мол, дорогу без тебя.

Радостное настроение у Антошки после такого разговора родителей поубавилось. Но хандрить было некогда, и он выбежал на улицу.

Марфуша и Яшка держали в руках свернутые на длинные палки транспаранты и нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Транспаранты писал Антошка. Они призывали всех принять участие в воскреснике на строительстве клуба. По замыслу штабистов, все поселковые мальчишки и девчонки должны были собраться у танцплощадки и от нее с пионерскими горнами, барабанами, транспарантами, флагами и песнями пройти по улице к клубу.

— Ну и тянешь резину, — сказал недовольно Яшка. — Шагаем!

У танцплощадки уже толпилось десятка два мальчишек. Некоторые из них держали флаги. Их они взяли в школе. К танцплощадке подходили и подходили мальчишки и девчонки. Катька Подлиза привела своих подшефных и сразу предупредила:

— Имейте в виду, кирпичи их я таскать не заставляю.

Ребячья колонна с транспарантами и флагами двигалась по поселку и нестройно, но зато старательно и громко пела о первых палатках и первых строителях, которые не испугались болота и сибирских холодов. Они пришли первыми и оставляют после себя новый город и гигант-завод.

Это была своя, запсибовская, может быть и не совсем складная, но зато родная песня.

Ее пели пионерские горны, ее слова выговаривали барабаны.

Открывались окна, люди выходили на балконы, многие присоединялись к колонне, и она росла, как снежный ком, набирая мощь. Теперь уже вместе с ребятами шли их матери и отцы, а многих Катькиных подшефных они несли на руках. Машка и Пашка семенили, боясь отстать от Катьки.

Антошка взял Пашку и посадил к себе на плечи. Пашка был легким. И, шагая с ним в колонне, Антошка почувствовал себя сильным и нужным человеком. Он не заметил, как Машку подхватил Яшка, и та сначала испуганно ухватила его за волосы, потом осмелела, опустила руки и стала чуток хвастливо посматривать на шагавших в колонне: вот, мол, как я устроилась, не хуже других.

На строительной площадке уже стояли люди. Колонна замедлила ход и начала рассыпаться. Пришедших взрослых шутливо спрашивали:

— Петр Архипович, почему без пионерского галстука?

— Наша Вера Федоровна верный рецепт придумала с морщинами бороться: снова в пионеры записалась.

Антошка слушал вокруг шутки, и среди этого людского оживления ему стало хорошо и весело. Он нашел глазами отца. Отец о чем-то оживленно разговаривал с парнями из своей бригады и кивал на сложенную в штабель опалубку. И Антошка догадался, что речь идет о фундаменте.

На середину стройплощадки прошли несколько человек, и Антошка узнал Казанина, парторга стройки, Глеба.

Разговоры смолкли.

— Дорогие друзья, сегодня у нас праздник. Не каждый день и не каждый год люди одной стройки решают безвозмездно, в свои выходные дни, построить такое солидное сооружение, как клуб. Мы начинаем его строительство, и это значит, что на стройке создан настоящий рабочий коллектив, коллектив, который заботится о своем сегодняшнем и завтрашнем дне, — говорил парторг.

Антошка слушал его и думал о том, что в этом большом рабочем коллективе и он, Антошка, и его друзья тоже не лишние люди. И это понимание причастности к делам взрослых делало Антошку взрослее и сильней. Он посмотрел на Марфушу, на Яшку, на рыжего Саньку и увидел, что на их лицах застыла улыбка. И по этой улыбке он догадался, что его друзьям тоже хорошо.

Бригада отца укладывала гранитные плиты и устанавливала опалубку. Шли и шли самосвалы с бетоном, вываливали вязкое серое месиво в железные поддоны, и уже из них парни, покряхтывая от натуги, черпали бетон и бросали его между досками опалубки.

Антошка сначала не придал значения тому, что среди работающих не видит мать. Но когда Яшка с болью сказал: «Эх, папаня-папаня, не пришел на воскресник», Антошка понял, что его мамы здесь тоже нет не случайно.

— А из бригады твоего отца есть кто-нибудь? — поинтересовался он у Яшки.

— Никого не вижу. Может, где-нибудь на объекте.

Но Антошка покачал головой.

Он еще не был твердо уверен, но догадывался, что бригада Лорина ушла на «левые» заработки.

— Это еще надо доказать, — сказал Яшка. — Не верю, что в такой день папаня станет калымить.

Рядом с коробкой будущего клуба строили внушительную танцплощадку. Работы хватало и бетонщикам, и плотникам. Мальчишки образовали цепочку и подавали кирпич кладчикам.