Зона действия - Блинов Геннадий Яковлевич - Страница 2

Девчонка замолчала и тяжело вздохнула.

— Ты знаешь, а меня зовут Марфой. Я не люблю своего имени. Старомодное. — Она надула губы и презрительно процедила: — Марфа Посадница… Какая из меня посадница…

Антошка не знал, что сказать бойкой девчонке. Но молчание новенького Марфу не смущало.

— Я знаю, тебе скучно. Когда один, то всегда скучно. И со мной так было, и с Яшкой… Ну, конечно же, — воскликнула Марфа. — Я трещу, как сорока, а с Яшкой тебя до сих пор не познакомила.

Она сделала ладони рупором и крикнула.

— Яшка! Выходи быстрее на балкон, я тебя с новеньким знакомить буду.

Марфа Посадница подмигнула Антошке и уверенно сказала:

— Сейчас как миленький явится. Он тебя ждал.

— Кто он, этот Яшка? — спросил Антошка. Девчонка восторженно ответила:

— Ты еще узнаешь Яшку Лорина. У него, знаешь, какая голова? Золотая, вот такая. Он как министр, все знает.

Яшку ждать долго не пришлось. На балкон соседнего дома вышел стриженный наголо мальчишка и кивнул Антошке, как своему старому знакомому.

— Воевода, — весело обратился он к Марфуше, — ты кричишь так громко, что твой клич слышно в другом конце стройки.

— Да ну тебя, Яша. Ты все шутишь… Вон он — Антошка. Приехал наконец. Собственной персоной.

Яшка кивнул и снова посмотрел на новосела:

— На Черное озеро махнем? — спросил он.

— Махнем, махнем, — торопливо согласилась Марфуша.

Антошка вышел в коридор и встретил Игорька. С малышом он познакомился, пожалуй, с первым, если не считать Хромого Коменданта. Сегодня утром Антошка сквозь сон услышал, что кто-то пыхтит у его изголовья. Он открыл один глаз и увидел мальчугана. Тот лукаво смотрел на Антошку.

— Ты уже обоими глазами проснулся? — спросил мальчуган и протянул конфету в бумажке. — Вставай и ешь. Сладкие-сладкие. Только у меня от них зубы болят.

— Разбудил, а теперь задабриваешь конфетами, да? — спросил Антошка.

Мальчуган ухмыльнулся:

— А ты хитрый. Сразу догадался. У нас ведь на стройке прямо такая беда… Ну, может, и не беда…

— Что же такое случилось? — встревожился Антошка.

— Хорошее случилось, — вздохнул мальчуган. — Садик на карантин закрыли. Я теперь сплю, сколько хочу… Только одно плохо: бабушка Маша за мной присматривать согласилась и все время воспитывает, чтобы я хорошим вырос.

— Ну и радуйся, — сказал Антошка.

— Я и радуюсь, когда от бабушки Маши сумею убежать. А Савелий Иванович говорит: «Надолго не убежишь, брат Игорь, она тебя сквозь землю достанет. Потому что бабушку хлебом не корми, только дай повоспитывать…»

И еще Антошка узнал, что Савелий Иванович, Хромой Комендант, совсем не сердитый человек. И у него крепкий костыль. А свои усы он называет тараканьими. Конечно, с Савелием Ивановичем интереснее, но у него нет обхождения с маленькими. Он плохой воспитатель. Так говорит бабушка Маша. Вместо того чтобы ребенка убедить, что сладкое есть вредно, Савелий Иванович сует ему шоколадку, лишь бы только отвязаться от дитя. Да еще и договаривается, чтобы ребенок молчал, не говорил об этом родителям.

— Вот, дурень, это же хорошо — шоколадом кормят…

— Я-то знаю, что хорошо. Только бабушка Маша не знает…

Сейчас Игорек приложил палец к губам и таинственно прошептал:

— Бабушка Маша книжку про шпионов читает. Ей Савелий Иванович нарочно подсунул эту книжку, чтобы нам улизнуть и купить мороженого. Сегодня из города привезли…

У подъезда уже стояла длинноногая Марфа Посадница в белой панаме. Увидев Антошку, она обрадованно сказала:

— Хорошо, что ты приехал. Здесь, знаешь, как интересно?

У Яшки через плечо были перекинуты перевязанные веревочкой ласты, на шее висел фотоаппарат. С его тощих плеч свисала пестрая с оторванной верхней пуговицей рубаха. Яшка протянул Антошке руку и представился:

— Лорин…

Синие навыкате Яшкины глаза смотрели доброжелательно и ласково. Антошка хотел сказать, что он уже знаком с его отцом, но почему-то передумал и промолчал.

— Значит, на Черное. Вопрос решен, прения прекращаю, — сказал Яшка.

Ребята шли по строительной площадке, и Яшка, чуток фасоня, изображал всезнающего гида.

— Металл, друзья, — это не фунт изюма. Теперь на нашу стройку вся страна смотрит. Вон там домна будет. Самая большая в стране. А вот там, где кусты, конвертерные цеха построят. Тоже по последнему слову техники. Между прочим, у нас все самое-самое…

Кругом шла работа. Одни поднимали кирпичные стены, другие заливали в опалубку бетон, третьи монтировали железобетонные конструкции. Антошке казалось, что при таком многолюдье здесь должна была бы царить неразбериха. Но машины шли только по своему маршруту, к котловану тянул пучок арматуры гусеничный трактор, бухал копер, загоняя многометровые сваи в землю. Каждый занимался своим делом.

Стройка жила по непонятному Антошке закону, хотя в общем-то о сути управления этой сложной жизнью он догадывался. Его отец командует бригадой. Кто-то командует многими бригадами и, как генерал, дает команду: «Здесь сделать то-то и то-то, закончить к такому-то сроку». И люди начинают выполнять этот приказ.

Марфа Посадница отстала от мальчишек, и Яшка остановился.

— Воевода, не излечила свои раны?

Только теперь Антошка заметил, что девчонка прихрамывает.

— Что с ней? Она всегда так? — спросил он Яшку.

— Нет, — засмеялся тот. — Это она на Черном озере нырнула и о какую-то железяку зашибла…

Ребята пробрались сквозь заросли тальника, и на них пахнуло сыростью. Антошка подумал, что где-то поблизости цель их похода — Черное озеро. Но Яшка разочаровал его.

— Озеро в стороне. А это гидромелиораторы канал рыли — низину осушали. Со временем завод и досюда дойдет…

Антошка увидел высокий вал ржавой земли. Он тянулся по болотине и пропадал в кустах. Мальчик вскарабкался на еще не совсем просохший торфяной холм и глянул вниз. Неровные, изгрызанные ковшом экскаватора кромки канала кроваво сочились, на дне ложа стояла протухшая вода, и от запаха гнили Антошку начало подташнивать. Он зажал нос пальцами.

— Ароматик еще тот, — усмехнулся Яшка. — К нему привыкнуть надо… Но зато этот запашок отпугивает кое-кого от нашей резиденции.

— Что это за резиденция? — заинтересовался Антошка. — Вы прямо как султаны турецкие…

— О, это такая резиденция, — сказала Марфуша. — В ней и зимой жить можно…

— Помолчи, Посадница, — строго сказал Яша. — Дай человеку увидеть собственными глазами. Не лишай его удовольствия удивиться.

Около высокого тополя стоял вагончик на полозьях. Из его пологой крыши торчала жестяная труба.

— Неужели здесь кто-то живет? — удивился Антошка.

— Это и есть наша резиденция, — гордо ответил Яшка. Он достал из кармана ключ и сунул его в большой висячий замок. — Здесь мы хозяева.

В вагончике было чисто. В уголке у двери стоял тополевый веник с притомившимися листьями, от листьев резко пахло разопревшими опилками и, как показалось Антошке, свежими огурцами. Запах огурцов Антошка любил, и его обоняние улавливало этот запах, казалось бы, совсем от неожиданных предметов. Как-то он сказал приятелям, что тающий весенний снег пахнет огурцами. Его подняли на смех, но не разубедили.

Посреди теплушки стоял сколоченный из обструганных кое-как досок стол.

— Впечатляет? — спросил Яшка.

— И это насовсем-насовсем ваш? — уклонился от прямого ответа Антошка. На полу он увидел удилища. — И удочки ваши?

— Чьи же еще! — усмехнулся Яшка. — Понятное дело — наши.

Ребята взяли с собой удилища и направились к Черному озеру. В кустах на них набросились полчища комаров. Они назойливо зудели, лезли в уши, находили малейшее незащищенное место и впивались своими острыми хоботками в тело. Антошка не знал, как избавиться от этих ненасытных кровопийцев. Марфуша наломала таловых веток и протянула Антошке.

— Стегай себя. Ну, будто веником паришься. Это комары на свежего человека набросились.

Антошка взял веник и стал размахивать им вокруг лица, стегать себя по ногам и спине. Комары недовольно гудели, но не отставали.