Тайна Семи Циферблатов - Кристи Агата - Страница 15

– Я сказала, что любитель иногда может сделать то, что не может профессионал. Вы не возражали мне, потому что вы честный человек, суперинтендант Баттл. Вы знали, что я права.

– Продолжайте, – спокойно сказал Баттл.

– В Чимниз вы позволили мне помочь вам. Позволите ли вы мне помочь вам теперь?

Казалось, Баттл взвешивал в уме такую возможность. Ободренная его молчанием, Бандл продолжала:

– Вы знаете очень хорошо, что я собой представляю, суперинтендант Баттл. Я просто натыкаюсь на происшествия. Я повсюду сую свой нос. Я не хочу становиться у вас на пути или заниматься вещами, которые вы делаете или можете делать намного лучше меня. Но если есть здесь шанс для любителя, дайте его мне.

Опять наступила пауза, после которой суперинтендант Баттл спокойно сказал:

– Вы бы не смогли выразиться точнее, леди Эйлин. Но я повторяю вам еще раз: то, что вы предлагаете, – опасно. А когда я говорю «опасно», это значит опасно.

– Понятно. Я не дура.

– Никогда не встречал более умной молодой леди. Вот что я сделаю для вас: дам вам один маленький намек. И я делаю так, потому что никогда не был высокого мнения о девизе «Безопасность – в первую очередь». По моему мнению, половина людей, которые живут, думая только о том, как бы не попасть под автобус, имеют намного больше шансов попасть под него и быть спокойно унесенными на кладбище. Они мне не нравятся.

От этой изумительной речи, сошедшей с губ суперинтенданта Баттла, у Бандл просто захватило дух.

– Что за намек, о котором вы говорили? – наконец спросила она.

– Вы знакомы с мистером Эверслеем, не так ли?

– Знакома ли я с Биллом? Ну конечно! Но что…

– Я думаю, мистер Билл Эверслей сможет рассказать вам все, что вы хотите знать о Семи Циферблатах.

– Билл знает о них? Билл?!

– Этого я не говорил. Но, мне кажется, такая сообразительная молодая леди, как вы, узнает от него все, что захочет. А теперь, – твердо закончил суперинтендант Баттл, – я не произнесу больше ни слова.

Глава 11

Обед с Биллом

Бандл ожидала своего свидания с Биллом на следующий вечер, горя от нетерпения.

Билл приветствовал ее явно в приподнятом настроении.

«Билл в самом деле очень мил, – подумала Бандл. – Он как большая неуклюжая собака, виляющая хвостом, когда рада встрече с вами».

«Большая собака» коротким лающим стаккато выдавала информацию и комментарии:

– Ты выглядишь восхитительно, Бандл! Не могу выразить, как я рад видеть тебя. Я заказал устриц, ты ведь любишь устриц, правда? Ну, как дела? Что это ты так долго развлекалась за границей? Весело провела время?

– Нет, ужасно, – ответила Бандл. – Отвратительно. Старые больные полковники, греющиеся на солнце, и резвые сморщенные старые девы, управляющие библиотеками и церквами.

– Признаю только Англию, – поддержал ее Билл. – Я против заграничных поездок, кроме Швейцарии, – это нормально. Мечтаю поехать туда на Рождество. Почему бы нам не поехать вместе?

– Я подумаю об этом, – ответила Бандл. – А чем ты занимался последнее время, Билл?

Опрометчивый вопрос. Бандл задала его только лишь из вежливости и для подготовки к предложению своей темы беседы. Однако это была та благоприятная возможность, которую так ждал Билл, чтобы поговорить о своем – совсем не про то, что интересовало Бандл.

– Как раз об этом-то я и хотел рассказать тебе! Ты умница, Бандл, и мне нужен твой совет. Ты знаешь это музыкальное шоу, «Будь прокляты твои глаза»?

– Да.

– Так вот, я расскажу тебе о самой невероятной и грязной интриге. Бог мой! Театральная публика! Там есть девушка, она американка, совершенно потрясающая…

У Бандл оборвалось сердце. Жалобы подружек Билла были бесконечны, они продолжались, и ничто не могло их остановить.

– Эта девушка, ее звать Малышка Сент-Мор…

– Интересно, откуда это у нее такое имя? – с сарказмом спросила Бандл.

Билл педантично объяснил:

– Она взяла его из «Кто есть кто». Открыла справочник и ткнула пальцем в страницу не глядя. Остроумно, верно? Ее настоящая фамилия Гольдшмидт или Абрамайер – что-то совершенно невозможное.

– О да, весьма! – согласилась Бандл.

– Малышка Сент-Мор очень ловкая и сильная. Она была одной из восьми девушек, которые делали живой мостик…

– Билл, – в отчаянии воскликнула Бандл, – вчера утром я была у Джимми Тесайгера!

– Да, старина Джимми, – сказал Билл. – Ну вот, как я тебе говорил, Малышка очень ловкая. Приходится быть такой в наше время! Она на голову выше всей этой театральной толпы. Если хочешь жить, будь своевольным – вот что говорит Малышка. И, заметь, она очень талантлива. Она может играть… просто восхитительно, как она может играть! У нее было немного шансов в «Будь прокляты твои глаза» – просто затерялась в толпе смазливеньких девочек. Я сказал ей, почему бы вам не попробовать себя на драматической сцене – ты знаешь миссис Танкверей, что-нибудь вроде этого, – но Малышка просто смеялась…

– Ты видел Джимми?

– Да, сегодня утром. Подожди, о чем я говорил? А! Я еще не дошел до ссоры. И обрати внимание, это была ревность, откровенная, злобная ревность. Другая девушка была ничто по сравнению с Малышкой, и она знала это. И она у нее за спиной…

Бандл смирилась с неизбежным и выслушала полностью историю несчастливых обстоятельств, которые в итоге привели к тому, что Малышка Сент-Мор была вынуждена покинуть труппу «Будь прокляты твои глаза». Рассказ занял много времени. Когда наконец Билл остановился, чтобы передохнуть и услышать сочувствие, Бандл сказала:

– Ты совершенно прав, Билл. Просто ужасно! Сколько должно быть ревности!

– Весь театральный мир прогнил от нее!

– Должно быть, так. Джимми что-нибудь говорил тебе о поездке в аббатство на следующей неделе?

Впервые за вечер Билл обратил внимание на то, что говорила Бандл.

– Он нес какой-то вздор, который я должен был повесить на уши Филину. Что-то о желании помочь интересам консерваторов. Но ты знаешь, Бандл, все чертовски рискованно.

– Ерунда! – возразила Бандл. – Если Джордж раскусит его, ты ни в чем не будешь виноват. Ты просто был обманут, только и всего.

– Совсем нет. Я имею в виду, что это чертовски рискованно для Джимми. Не успеет он понять, что произошло, как его увезут куда-нибудь в Тутинг-Уэст с заданием целовать младенцев и выступать с речами. Ты и не представляешь, какой Филин основательный и какой ужасно предприимчивый!

– Что ж, придется рискнуть. Джимми сам сможет позаботиться о себе.

– Ты не знаешь Филина, – повторил Билл.

– Кто будет на приеме, Билл? Есть кто-нибудь особенный?

– Обычная дрянь. Миссис Макатта, например.

– Член парламента?

– Постоянно озабоченная благотворительностью, беспримесным молоком и спасанием детей. Представь себе беднягу Джимми, беседующего с ней!

– Черт с ним, с Джимми. Продолжай!

– Потом венгерка, как ее называют, Юная Венгерка. Графиня Что-то-непроизносимое. Она в порядке.

Он сглотнул, как будто в смущении, и стал нервно теребить бороду.

– Юная и красивая? – вежливо осведомилась Бандл.

– Очень!

– Не подозревала, что Джордж обращает большое внимание на женскую красоту!

– О нет. Она руководит кормлением детей в Будапеште или чем-то в этом роде. Естественно, она и миссис Макатта хотят встретиться.

– Кто еще?

– Сэр Стенли Дигби…

– Министр авиации?

– Да, и его секретарь, Теренс О’Рурк. Он стоящий парень, между прочим. Или был таким, когда летал. Потом там будет совершенно ядовитый немец по имени герр Эберхард. Не ведаю, кто он такой, но все мы подняли чертовский шум вокруг него. Дважды мне пришлось сопровождать его на ленч, и, скажу тебе, Бандл, это была не шутка! Он не похож на ребят из посольства, которые очень воспитанны. Этот человек всасывает в себя суп и ест горох при помощи ножа. И это еще не все: эта скотина постоянно грызет ногти, просто гложет их!

– Отвратительно!