Смерть мисс Мак-Джинти - Кристи Агата - Страница 32

— Возможно! — промолвила миссис Суитиман. — Но убийство есть убийство. Когда кто-нибудь что-то видел, тут уж ничего не поделаешь! Самое лучшее, что ты можешь сделать…

Миссис Суитиман остановилась на полуслове и обратила все внимание на миссис Уэзери, которая пришла купить шерсти и вязальные спицы.

— Давненько не имели мы удовольствия видеть вас, мадам! — сказала она, роясь в своих коробках.

— Да, действительно! — ответила миссис Уэзери. — Я не очень хорошо себя чувствовала в последнее время. Знаете, сердце…

Глубоко вздохнув, она добавила:

— Мне приходится почти все время лежать с вытянутыми ногами.

— У вас, кажется, новая прислуга? — спросила миссис Суитиман.

— Да-да. Она довольно ловкая и неплохо готовит, но у нее немыслимый вид. Она обесцвечивает волосы и носит такие облегающие юбки, что просто неприлично!..

Миссис Суитиман высказала свою точку зрения на современных горничных, совершенно недостойных своих предшественниц, а затем, пока миссис Уэзери выбирала спицы, проговорила:

— Какой ужас то, что случилось с миссис Апуард, не правда ли?

— Именно, ужас! Сначала мне ничего не хотели говорить. Когда же я все-таки узнала, то у меня началось сильнейшее сердцебиение. Я ведь так чувствительна!

— Мне говорили, что это был очень тяжелый удар для молодого мистера Апуарда. К счастью, там была эта леди — знаете, та, которая пишет, — и она дала ему успокоительное. Теперь он в «Лонг Медоуз». Кажется, он просто не мог оставаться на вилле… и я в этом его нисколько не упрекаю!.. Дженет Грум возвратилась к своей племяннице, а ключи у полиции. Леди, которая пишет книги, вернулась в Лондон, но она приедет снова во время следствия.

Миссис Суитиман, гордившаяся своей осведомленностью, с упоением сообщила все эти новости миссис Уэзери, а та слушала их с глубоким удовлетворением: она пришла на почту, видимо, для того, чтобы узнать новости, а не купить что-то.

— Единственное, что можно сказать, так это то, что наше местечко стало опасным, — произнесла она, платя за покупки. — По Бродхинни свободно расхаживает какой-то сумасшедший, маньяк, и по вечерам по улицам должны были бы ходить полицейские патрули. Как я подумаю, что моя дорогая маленькая Дейдр выходила из дома в тот вечер, то я прямо дрожу от страха!

Она закрыла глаза, как если бы ей вдруг стало плохо. Миссис Суитиман взглянула на нее с интересом, но не проявила беспокойства. И, действительно, миссис Уэзери снова открыла глаза и продолжала:

— Людям следовало бы не выходить из дома по вечерам и запираться у себя. А вы знаете, что в «Лонг Медоуз» двери не запираются даже на ночь? И миссис Саммерхейз оставляет открытыми и заднюю дверь, и окна гостиной, чтобы ее собаки и кошки могли свободно входить и выходить. По-моему, это настоящее безумие! Но она говорит, что всегда так делала и что, если грабители захотят проникнуть в дом, никакая запертая дверь их не остановит!

— Впрочем, неизвестно, что грабитель нашел бы в «Лонг Медоуз»! — добавила миссис Суитиман, многозначительно улыбаясь.

Миссис Уэзери посмеялась вместе с ней, а затем вышла из почтового отделения. Миссис Суитиман вернулась к Эдне.

— Как я тебе уже говорила, убийство есть убийство, и если нужно что-то сделать, то это должно быть сделано! Нужно сказать правду, а там будь что будет.

— Но папа меня убьет!

— Я поговорю с ним.

— Он меня убьет, говорю я вам!

— Кого убили, так это миссис Апуард! Она мертва, а ты кое-что видела, чего полиция не знает. Ты работаешь на почте, ты государственная служащая, и у тебя, значит, есть обязанности. Первым делом надо найти Берта Хейлинга…

Эдна вновь разрыдалась.

— Идти к Берту?.. Но это невозможно. Завтра вся деревня будет знать!

Миссис Суитиман заколебалась.

— Тогда есть этот иностранец…

— Иностранец? Ни за что на свете!

— В этом ты, пожалуй, права…

Перед почтой остановилась машина. Скрипнули тормоза. Лицо миссис Суитиман прояснилось.

— Приехал майор Саммерхейз, — сказала она. — Ты ему все расскажешь, и он тебе посоветует, что делать!

— Я никогда не решусь на это. Эдна еще протестовала, но менее уверенно. Джонни Саммерхейз вошел в почтовое отделение, неся в руках три огромные картонные коробки.

— Привет! — бросил он радостным тоном. — Надеюсь, дорогая мадам, что мои пакеты не окажутся слишком тяжелыми?

— Сейчас посмотрим!

Сделав все, что требовалось, и когда Саммерхейз наклеивал марки, миссис Суитиман заявила, что ей хотелось бы посоветоваться с ним.

— К вашим услугам! — ответил Джонни.

Его всегда трогало то доверие, которое к нему проявляли обитатели Бродхинни. Лично с ним они были мало знакомы, но, поскольку его отец, дед, многие его предки тоже жили в «Лонг Медоуз», обитатели местечка считали его своего рода старейшиной, к которому они, естественно, обращались, когда оказывались в затруднительном положении.

— Я хочу узнать ваше мнение относительно Эдны, — уточнила миссис Суитиман.

Эдна шмыгнула носом. Саммерхейз повернул голову в ее сторону.

— Вот как! А что случилось?

— Это связано с миссис Апуард. В тот вечер, когда ее убили, Эдна кое-что видела…

Джонни Саммерхейз взглянул на миссис Суитиман, а затем на Эдну.

— И что же ты видела, Эдна?

Эдна начала хныкать. Миссис Суитиман решила рассказать обо всем сама.

— Конечно, в деревне говорили всякое — и правду, и не правду. Но один факт никто не оспаривает: в тот вечер какая-то леди приходила на чашку кофе к миссис Апуард. Вы согласны?

— Думаю, это верно.

— Я убеждена, что так оно и было!

— Мне об этом известно со слов Берта Хейлинга.

Альберт Хейлинг был местным полицейским, и Саммерхейз хорошо его знал.

— Продолжайте! — сказал Джонни.

— Но неизвестно, кто была эта леди. А Эдна ее видела.

У Джонни Саммерхейза округлились губы, словно он хотел свистнуть от восхищения. Обращаясь прямо к Эдне, он спросил:

— Она входила или выходила из виллы?

— Она входила.

Сознание собственной значимости развязало Эдне язык.

— Я стояла по ту сторону дороги, под деревьями, как раз у поворота. Я ее хорошо видела. Она открыла решетку, подошла к двери, подождала немного, а потом вошла в дом.

Саммерхейз нахмурил брови. Затем черты его лица разгладились.

— Все ясно, — сказал он. — Это была мисс Хендерсон. Полиция в курсе. Мисс Хендерсон сама рассказала о своем визите.

Эдна покачала головой.

— Это была не мисс Хендерсон.

— Тогда кто же?

— Не знаю. Лица я не видела. Видела ее только со спины, но это была не мисс Хендерсон.

— Но как ты можешь это утверждать, если не видела ее лица?

— Я это знаю, потому что она была блондинка. А мисс Хендерсон — брюнетка.

Джонни Саммерхейз по-прежнему проявлял скептицизм.

— Было ведь очень темно. Как же ты заметила цвет ее волос?..

— Под портиком горел свет, а она остановилась как раз в этом месте. На ней было темное манто, и она была без шляпы… И это была блондинка, именно блондинка, я уверена!

Саммерхейз посмотрел на Эдну. Его лицо приняло столь не свойственное ему строгое выражение.

— В котором часу это было?

— Точно не знаю.

Вмешалась миссис Суитиман:

— Примерно знаешь! Так скажи!

Эдна засопела, а затем сказала:

— Не было еще девяти… Я услышала бы бой часов на церкви… Было уже больше половины девятого.

— Значит, между половиной девятого и девятью. И эта леди долго оставалась в доме?

— Не знаю. Я не стала ждать. Во всяком случае никаких криков я не слышала…

— Ну, что ж! — с серьезным видом сказал Саммерхейз. — Остается лишь одно: пойти и рассказать все полиции.

Эдна расплакалась.

— Папа меня живьем съест!.. Увидите, что это так и будет!

Внезапно повернувшись, она побежала в заднюю комнату и исчезла.

— Я вам все объясню, — произнесла миссис Суитиман, отвечая на немой вопрос Саммерхейза. — Эдна вела себя по-дурацки, она и в самом деле дурочка. Отец же у нее человек строгий. Излишне строгий, может быть… Хотя об этом трудно судить! В отношении нынешних девиц… Короче говоря, она встречалась с одним славным пареньком из Куваллона, и отец ее благожелательно относился к этому. Думали, что скоро будет свадьба, но Рег не торопился… и вы знаете, какая теперь молодежь: Эдна начала встречаться с Чарли Мастерзом…