Рождество Эркюля Пуаро - Кристи Агата - Страница 19

— После чая. Он как раз выяснял отношения с Альфредом. По поводу вашего покорного слуги. Старик терпеть не мог, когда ему перечили. И любил затеять хорошую свару. По-моему, он для этого и хранил в секрете факт моего прибытия. Хотел посмотреть, как полетят пух и перья, когда я нежданно-негаданно сюда заявлюсь. И о новом завещании заговорил по этой же причине.

Пуаро слегка напрягся.

— Значит, ваш отец упомянул о завещании? — вкрадчиво спросил он.

— Да. В присутствии нас всех. И следил за нами. Так кот следит за мышью.., смотрел, как мы прореагируем. Позвонил своему адвокату и велел ему приехать сразу после Рождества.

— Какие же изменения он собирался внести? — спросил Пуаро.

Гарри Ли усмехнулся.

— Об этом он нам не сказал. Старый лис! Думаю или, скажем, надеюсь, что это были бы изменения в пользу вашего покорного слуги! Наверное, в старом завещании обо мне вообще не упоминалось. А теперь и меня собирались облагодетельствовать. Что было бы ударом для остальных. И Пилар тоже — она явно ему понравилась. Ей бы, по-моему, достался жирный кусок. Вы ее еще не видели? Мою испанскую племянницу? Восхитительное создание, в ней непостижимо сочетаются щедрое южное тепло с опять-таки чисто южной жестокостью. Ах, если б я не был ее дядюшкой!

— Вы говорите, что она нравилась вашему отцу?

— Она сумела к нему подластиться, — кивнул Гарри. — Просиживала у него часами. Держу пари, она знала, что делала! Но старик мертв, и перемен в завещании не предвидится — ни в ее, ни в мою пользу. Не повезло!

Он нахмурился, сделал паузу, а потом продолжал уже совсем другим тоном:

— Но я слишком отвлекся. Вы хотели знать, когда я в последний раз видел отца? Еще раз повторяю: после чая — было немногим больше шести. Старик был в отличном расположении духа, но выглядел, пожалуй, немного усталым. Я ушел, оставив его с Хорбери. Больше мне его видеть не пришлось.

— А где вы были во время убийства?

— В столовой с братцем Альфредом. Беседа была не из приятных. И в самый разгар ее, когда мы успели уже много чего друг другу наговорить, над нашей головой раздался грохот. Казалось, наверху орудует целая банда. А потом отец закричал. Крик перешел в страшный визг. Будто резали свинью. Этот его крик парализовал Альфреда. Он замер с открытым ртом.., мне пришлось встряхнуть его, чтобы привести в чувство, и мы побежали наверх. Дверь была заперта. Пришлось ее взломать. Задачка оказалась не из легких. Почему дверь, черт побери, оказалась запертой, не могу понять! В комнате, кроме отца, никого не было и, будь я проклят, если кому-нибудь удалось уйти через окно.

— Дверь была заперта снаружи, — сказал инспектор Сагден.

— Что? — Гарри смотрел на него непонимающим взглядом. — Готов поклясться, что ключ был внутри.

— Значит, вы обратили на это внимание? — тихо спросил Пуаро.

— Я вообще человек наблюдательный, — бойко ответил Гарри Ли. — Это у меня в крови.

Он внимательно вгляделся в их лица.

— Хотите узнать еще что-нибудь, джентльмены?

Джонсон покачал головой.

— Спасибо, мистер Ли, на данный момент это все. Вас не затруднит пригласить сюда еще кого-нибудь из вашей семьи?

— Конечно, конечно.

Он не оглядываясь вышел из кабинета.

Оставшиеся переглянулись.

— Что скажете, Сагден? — спросил полковник Джонсон. Инспектор с сомнением покачал головой:

— Он чего-то боится. Интересно, чего…

В дверном проеме эффектно замерла Магдалина Ли. Одной рукой она поправляла свои отливающие платиновым блеском волосы. Светло-зеленое бархатное платье плотно облегало ее стройную фигуру. Она выглядела очень юной и немного испуганной.

На мгновенье взгляд всех троих мужчин был прикован только к ней. В глазах Джонсона читалось восхищение, в глазах инспектора Сагдена.., нет, в глазах Сагдена не было никакого восторга, а всего лишь нетерпение человека, желавшего поскорее продолжить свою работу; Пуаро смотрел на нее с интересом (что она не преминула заметить), но этот интерес был вызван не ее красотой, а скорее умением эту красоту преподнести. Конечно же ей было невдомек, что про себя он подумал: «Jolie mannequin, la petite. Elle se pose tout naturellement. Elle a les yeux dures».[15]

«До чего же хороша! — думал полковник Джонсон. — У Джорджа Ли, если он не примет мер, будут с ней неприятности. Мужчины отнюдь ей не безразличны, сразу видно».

«Пустоголовая тщеславная кукла, — размышлял Сагден. — Надеюсь, нам не придется с ней долго возиться».

Полковник Джонсон встал.

— Не присядете ли, миссис Ли? Вы…

— Миссис Джордж Ли.

Она села на стул, одарив полковника благодарной улыбкой. «В конце концов, — говорил ее взгляд, — хоть вы и мужчина, и к тому же еще полицейский, все равно вы не такой страшный, как я думала».

Не спеша убрать с лица улыбку, она повернулась к Пуаро. Иностранцы обычно весьма живо реагируют на женщин. Инспектор Сагден ее не интересовал.

— Все это ужасно. Я так напугана, — промурлыкала она, трагическим жестом заламывая руки, но ровно настолько, чтобы не испортить впечатления.

— Полно, полно, миссис Ли, — ласково, но вместе с тем деловито пробасил полковник Джонсон. — Я знаю, что вам пришлось пережить, но теперь все уже позади. Нам просто хотелось бы услышать от вас, что произошло нынче вечером.

— Но я ничего не знаю! — вскричала она. — Правда, не знаю.

На секунду глаза начальника полиции сузились.

— Разумеется, не знаете, — мягко подтвердил он.

— Мы прибыли в этот дом только вчера. Джордж заставил меня поехать сюда на Рождество! Нет чтобы остаться дома. Я, наверно, никогда не смогу успокоиться.

— М-да, событие крайне неприятное.

— Видите ли, я почти не знаю родных Джорджа. Мистера Ли я видела всего два раза: у нас на свадьбе и потом еще разок. Альфреда и Лидию я, конечно, видела чаще, но все равно они для меня совсем чужие.

И снова эти широко распахнутые глаза испуганного ребенка. И снова Пуаро посмотрел на нее с интересом и снова подумал: «Elle joue tres bien la comedie, cette petite…»[16]

— Да-да, — понимающе согласился полковник Джонсон. — А теперь скажите мне, когда вы в последний раз видели мистера Ли живым?

— Сегодня днем. Это было так противно!

— Противно? Почему? — тут же спросил Джонсон.

— Они жутко разозлились.

— Кто они?

— О! Все… Кроме Джорджа. Ему его отец ничего не сказал. Но все остальные — да.

— Что же такое произошло?

— Когда мы поднялись к нему — он сам нас пригласил — он говорил по телефону… со своим адвокатом насчет завещания. А после он спросил у Альфреда, почему тот такой мрачный. Я лично думаю, что это из-за приезда Гарри. По-моему, Альфред был этим ужасно расстроен. Много лет назад Гарри чего-то там натворил. А потом мистер Ли сказал про свою покойную жену, что у нее были куриные мозги. И тогда вскочил Дэвид. У него был такой вид, будто он готов убить старика… О! — Она вдруг умолкла, в глазах у нее вспыхнула тревога. — Я совсем ничего такого не имела в виду… Я правда не имела в виду ничего плохого!

— Разумеется, разумеется, — успокоил ее полковник Джонсон. — Фигура речи, так сказать.

— Хильда — это жена Дэвида — заставила его сесть.., и вот, собственно, и все. Мистер Ли сказал, что вечером никого не желает видеть. И мы сразу все ушли.

— И больше вы его не видели?

— Да. До… До…

Она задрожала.

— Все понятно, — сказал полковник Джонсон. — А где вы были, когда случилось убийство?

— О! Дайте подумать. По-моему, я была в гостиной.

— Постарайтесь вспомнить точнее.

Магдалина замигала, хлопая неестественно большими ресницами.

— Ну конечно! Что же это я… Я ведь пошла звонить. Совершенно перестаешь соображать.

— Вы разговаривали по телефону? В этой комнате?