Родосский треугольник - Кристи Агата - Страница 6

— Именно так.

— Невероятно глупый! — повторила Намела. — Видимо, он собирался избавиться от яда, но был настолько потрясен тем, что отравил не того, кого собирался, что обо всем позабыл. Как эффектно это смотрелось бы в театре! Любовник подсыпает строфантин в стакан мужа, тут его что-то отвлекает, а жена тем временем случайно выпивает яд… Вы только подумайте, какой кошмар: Дуглас Голд поворачивается и понимает, что убил любимую женщину…

Она даже вздрогнула.

— Вот он, ваш треугольник. Вечный треугольник! Но кто бы мог подумать, что все так кончится?

— Я этого опасался, — пробормотал Пуаро.

Памела повернулась к нему.

— Вы ведь предупреждали ее — миссис Голд. Почему же вы не предупредили его?

— Вы имеете в виду Дугласа Голда?

— Нет. Я о капитане Чентри. Вам следовало сказать ему, что он в опасности, ведь именно он был главной помехой. Дуглас Голд наверняка надеялся легко получить развод, запугав свою жену — она такая мягкосердная женщина, да к тому же страшно влюблена в него. А вот Чентри чертовски упрям. Он бы ни за что не дал Валентине свободу.

Пуаро пожал плечами.

— От моего разговора с Чентри не было бы никакого проку, — сказал он.

— Возможно, — согласилась Памела. — Он бы сказал, что сам разберется, он послал бы вас к черту. И все же я чувствую, что-то можно было сделать.

— Я хотел попробовать, — медленно произнес Пуаро, — хотел уговорить Валентину Чентри покинуть остров, но она бы не поверила ни единому моему слову. Она была слишком глупа, чтобы что-то понять. Pauvre femme[16], ее погубила собственная глупость.

— Не думаю, что ее отъезд что-нибудь изменил бы, — сказала Памела. — Он бы просто-напросто отправился следом.

— Кто?

— Дуглас Голд.

— Вы думаете, Дуглас Голд поехал бы за ней? О нет, мадемуазель, вы ошибаетесь. Уверяю вас. Вы пока еще не поняли, что произошло. Если бы Валентина Чентри уехала с острова, с ней уехал бы и ее муж.

Эти слова явно озадачили Памелу.

— Ну, разумеется.

— И тогда преступление произошло бы где-нибудь в другом месте.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что это же самое преступление произошло бы в другом месте, а именно: убийство Валентины Чентри ее собственным мужем.

Памела на мгновение потеряла дар речи.

— Вы хотите сказать, что это капитан Чентри, Тони Чентри, убил Валентину?

— Да. И сделал это у вас на глазах! Дуглас Голд принес ему выпивку. Он взял стакан и поставил перед собой. Когда женщины вошли в комнату, мы все смотрели на них, а у Чентри уже был наготове строфантин. Он бросил яд в бокал с розовым джином, а затем любезно уступил свой джин жене, которая его и выпила.

— Но ведь пакетик от строфантина обнаружили в кармане Голда!

— Проще простого было положить его туда, пока все мы толпились вокруг умирающей женщины.

Ошеломленная Памела долго молчала, потом воскликнула:

— Ничего не понимаю! Вы же сами говорили о треугольнике…

Эркюль Пуаро энергично закивал головой.

— Да, говорил. Но вы нарисовали в своем воображении не тот треугольник. Действуя очень умно, преступники сбили вас с толку! Вы думали, — а иначе вы и не могли подумать, — что и Тони Чентри, и Дуглас Голд влюблены в Валентину Чентри. Вы поверили, поскольку не могли не поверить, что Дуглас Голд, влюбленный в Валентину Чентри (чей муж отказывается дать ей развод), предпринял отчаянную попытку отравить Чентри, но, до роковой случайности, яд выпила Валентина. Все это — камуфляж. Чентри давно собирался разделаться со своей женой. Она ему до смерти надоела, это я сразу заметил. Женился он на ней из-за денег. А теперь хочет жениться на другой, вот и задумал избавиться от Валентины, но так, чтобы получить ее деньги. Убийца-наследник.

— Жениться на другой женщине?

Пуаро, помедлив, продолжал:

— Да-да. На малышке Марджори Голд. Это был самый настоящий вечный треугольник. Вы просто не с той стороны на него смотрели. Ни одному из этих мужчин Валентина Чентри вовсе не была нужна. Она была слишком тщеславной, — Марджори Голд — великолепный режиссер всего спектакля, вот вы и ошиблись! Миссис Голд — очень умная женщина, она прекрасно сыграла роль этакой застенчивой бедняжки, просто воплощение мадонны! Я могу назвать вам четырех преступниц такого типа. Некая миссис Адаме была оправдана судом, хотя все знали, что она убила своего мужа. Мэри Паркер успела разделаться с тетушкой, со своим возлюбленным и с двумя братьями прежде, чем допустила ошибку и ее посадили. Потом миссис Роуден — ее повесили. И наконец миссис Лекрей, которая едва избежала возмездия. Марджори Голд именно из таких женщин. Я понял это, как только ее увидел! Для этих овечек преступление — своя стихия. А как все продумано! Вот скажите, какие у вас есть доказательства того, что Дуглас Голд был влюблен в Валентину Чентри? Если вы тщательно все взвесите, то поймете, что все основано только на откровениях миссис Голд и воплях ревности, издаваемых Чентри. Ведь так? Теперь понимаете?

— Ужас какой! — воскликнула Памела.

— Умная парочка, — сказал Пуаро со спокойствием профессионала. — Они договорились «познакомиться» здесь и разыграть это убийство. Эта Марджори Голд — какое у нее дьявольское хладнокровие! И какая выдержка! Да она бы, ни секунды не задумываясь, отправила своего невинного дурачка-мужа на эшафот.

— Но ведь полиция прошлой ночью задержала его и увезла с острова! — воскликнула Памела.

— Да, — сказал Эркюль Пуаро, — но после этого я перекинулся парочкой слов с полицейскими. Я не видел, как Чентри подсыпал яд в бокал. Признаюсь, как и все остальные, я в этот момент смотрел на вошедших женщин. Но, поняв, что Валентина Чентри отравлена, не сводил глаз с ее мужа. Так вот, я действительно видел, как он положил пакетик от строфантина в карман смокинга Дугласа Голда…

И, нахмурившись, добавил:

— Я надежный свидетель. Мое имя широко известно. Как только я рассказал все это полицейским, они поняли, что произошло на самом деле.

— И что потом? — завороженно спросила Памела.

— Eh bien[17], потом они задали капитану Чентри несколько вопросов. Он пытался было угрожать, но насчет ума у него, сами понимаете.., вскоре он во всем сознался.

— Так Дугласа Голда освободили?

— Да.

— А что с Марджори Голд?

Лицо Пуаро сделалось строгим.

— Я ее предупреждал, — сказал он. — Да, я предупреждал ее. На горе Пророка… Это был единственный шанс предотвратить преступление. Я почти сказал ей, что подозреваю ее. Она поняла. Но она переоценила свой ум… Я говорил ей, чтобы она покинула остров, если ей дорога жизнь. Но она предпочла остаться…