Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Кристи Агата - Пять поросят Пять поросят

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пять поросят - Кристи Агата - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

И вот он явился. Странный тип: не так одет, ботинки на пуговичках, немыслимые усы! Явно не в его, Мередита Блейка, вкусе. Сразу видно, что не охотник и не картежник. Иностранец, одним словом.

Посмеиваясь в душе, Эркюль Пуаро с легкостью читал мысли, которые роились в голове у Мередита Блейка.

Он сразу почувствовал, насколько вырос его интерес, как только поезд доставил его в Вест-Кантри. Теперь он собственными глазами увидит те места, где когда-то разыгрались события.

Именно здесь, в Хэндкросс-Мэнор, жили два брата, отсюда они ходили в Олдербери, где шутили, играли в теннис и дружили с юным Эмиасом Крейлом и девушкой по имени Кэролайн. Отсюда Мередит отправился в Олдербери в то роковое утро. Было это шестнадцать лет назад. Эркюль Пуаро с любопытством посмотрел на человека, который в свою очередь вежливо, но не без тревоги взирал на него.

Мередит Блейк был именно такой, каким Пуаро и ожидал его увидеть: очень похож на английского джентльмена из сельской местности, довольно стесненного в средствах и увлекающегося охотой и спортивными играми на свежем воздухе.

Поношенный пиджак из твида, обветренное, но с приятными чертами и выцветшими голубыми глазами лицо, нечетко очерченный рот, неровная щеточка усов. Мередит Блейк, решил, Пуаро, совсем не такой, как его брат. Держался он неуверенно, мыслил явно лениво. Казалось, будто с годами ритм его жизни становился все более медлительным, в то время как у его брата, наоборот, ускорялся.

Как Пуаро уже догадался, Мередит Блейк был из тех, кого нельзя подталкивать. Неторопливость английской сельской жизни проникла в его кровь и плоть.

Выглядел он, думал Пуаро, много старше своего брата, хотя, по словам мистера Джонатана, разница между ними составляла всего лишь года два.

Эркюль Пуаро похвалил себя за то, что угадал, с чего начать общение с человеком старой закваски. И казаться англичанином сейчас тоже было незачем. Нет, лучше быть явным иностранцем — и тогда тебя великодушно за это простят. Эти иностранцы плохо разбираются в наших порядках. Например, перед завтраком протягивают руку, чтобы поздороваться. И тем не менее это вполне приличный человек.

Пуаро решил произвести именно такое впечатление. Они осторожно побеседовали о леди Мэри Литтон-Гор и об адмирале Кроншо. Были упомянуты и другие имена. К счастью, Пуаро был знаком с чьим-то кузеном и встречался с чьей-то золовкой. И заметил, как глаза сквайра потеплели. Этот иностранец, по-видимому, вращается среди приличных людей.

Легко и незаметно Пуаро перешел к цели своего визита. Быстро преодолел неизбежно вызванную неприязнь. Эта книга — увы! — должна быть написана. Мисс Крейл — мисс Лемаршан, как ее зовут теперь, — просит его быть редактором. Факты, к сожалению, явились достоянием общественности. Но можно постараться и сделать так, чтобы исключить из текста душераздирающие подробности. Ранее, добавил Пуаро, ему уже удалось использовать свое влияние, дабы избежать пикантных частностей в мемуарах одного лица.

Мередит Блейк побагровел от гнева. Руки его дрожали, когда он набивал трубку. Чуть заикаясь, он сказал:

— Отвратительно раскапывать то, что случилось шестнадцать лет назад! Почему не оставить все как есть?

Пуаро пожал плечами.

— Я с вами совершенно согласен, — сказал он. — Но что поделать? На такие вещи есть спрос. И любой имеет право восстановить в памяти людей доказанное в суде преступление и прокомментировать его.

— Мне это представляется безобразием.

— Увы, мы живем в далеко не деликатном веке… — пробормотал Пуаро. — Вы были бы поражены, мистер Блейк, если бы узнали, сколько неприятных публикаций мне удалось, скажем, смягчить. Я очень хочу сделать все, что в моих силах, чтобы пощадить чувства мисс Крейл.

— Малышка Карла! Этот ребенок уже превратился во взрослую женщину! Трудно поверить! — бормотал Мередит Блейк.

— Время летит быстро, не так ли?

— Чересчур быстро, — вздохнул Мередит Блейк.

— Как вы убедились из переданного мною письма мисс Крейл, — сказал Пуаро, — она поставила себе задачей узнать все, что можно, о печальных событиях прошлого.

— Зачем? Зачем раскапывать все заново? — сердился Мередит Блейк. — Не лучше ли оставить все как есть?

— Вы это говорите, мистер Блейк, потому что слишком хорошо знаете прошлое. Мисс Крейл же ничего не помнит. То есть она знает о случившемся только из официальных документов.

— Да, я забыл, — поморщился Мередит Блейк. — Бедное дитя. В каком она положении! Какой ужас узнать всю правду! И прочитать эти бездушные, сухие судебные отчеты.

— Истину, — заметил Эркюль Пуаро, — никогда не оценить только из судебных протоколов. Многое остается за пределами этих документов и в то же время имеет большое значение. Это ощущения, чувства, характеры участников состоявшейся драмы, смягчающие вину обстоятельства…

Он умолк, и его собеседник тотчас откликнулся, словно актер в ответ на брошенную ему реплику.

— Смягчающие вину обстоятельства! Вот именно. Если они и существовали когда-либо, то именно в этом случае. Эмиас Крейл был мне старым приятелем — наши семьи уже несколько поколений дружат, — но, честно говоря, его поведение было возмутительным. Конечно, он был художником, и, по-видимому, этим оно объясняется. Он позволял себе бесконечные романы, да и вообще такие поступки, какие не придут в голову приличному человеку.

— Ваше последнее замечание крайне интересно, — сказал Эркюль Пуаро. — Эта ситуация представляется мне исключительно непонятной, ибо воспитанный светский человек никогда не станет хвастаться своими связями с женщинами.

Худое лицо Блейка, с которого так и не сошло выражение недоумения, вдруг оживилось.

— Да, — согласился он, — но дело ведь в том, что Эмиас был человеком необычным! Он был художником, и искусство у него всегда вытесняло все остальное. Я никогда не понимал и сейчас не понимаю эти так называемые художественные натуры. Крейла, правда, я немного понимал — наверное, потому, что знал его всю жизнь. Его родители ничем не отличались от моих родителей. Во многом Крейл был обычным человеком. И только в том, что касалось искусства, он не соглашался с общепринятыми стандартами. Он ни в коем случае не был любителем. Он был первоклассным, поистине первоклассным художником. Его кое-кто считает даже гением. Может, это и справедливо. Но именно поэтому он и был, так сказать, человеком неуравновешенным. Когда он писал картину, все остальное для него не существовало, не имело права ему мешать. Он жил как во сне. Работа завладевала им целиком. И только когда картина была написана, он приходил в себя и начинал жить обычной жизнью.

Он вопросительно взглянул на Пуаро, и тот кивнул головой.

— Я вижу, вы меня понимаете. Вот чем объясняется и возникновение той самой ситуации. Он был влюблен в эту девушку. Хотел на ней жениться. Был готов ради нее оставить жену и ребенка. Но он уже начал писать ее и хотел закончить картину. Все прочее перестало для него существовать. Он никого не видел. И ему даже в голову не приходило, что сложившаяся обстановка была невыносимой для этих двух женщин.

— А они его понимали?

— Отчасти. Эльза, по-моему, понимала. Она восторгалась им как художником. Но положение у нее, естественно, было нелегким. Что же касается Кэролайн…

Он умолк.

— Что же касается Кэролайн… — напомнил Пуаро.

— Кэролайн… Я всегда… Я всегда очень любил Кэролайн. Было время, когда… когда я мечтал жениться на ней. Но это чувство вскоре было в корне пресечено. Тем не менее я навсегда остался, если можно так сказать, преданным ей.

Пуаро в раздумье кивнул головой. Это старомодное выражение, почувствовал он, отражает сущность сидящего перед ним человека. Мередит Блейк был из тех людей, кто охотно и преданно посвящает себя своей романтической привязанности. Он будет беззаветно служить даме сердца, не надеясь на награду. Да, все это очень соответствует его натуре.

— Вас, должно быть, — тщательно подбирая слова, сказал Пуаро, — возмущало подобное отношение к ней?