После похорон - Кристи Агата - Страница 17

Дядя Ричард… Ему, пожалуй, не для чего было жить. Усталый и больной старик, потерявший сына. Право, это благо умереть, как он, так спокойно, во сне… Ах, если бы уснуть. Просто идиотизм часами лежать вот так, слушая, как потрескивает рассохшаяся мебель да шуршат ветви за окном. Как все пустынно и тихо в деревне и непохоже на шумный равнодушный город. Там в окружении людей чувствуешь себя в безопасности. А тут… В домах, где кого-то убили, иногда начинает твориться что-то странное. Люди говорят, что в таких домах селятся привидения. Может, и про этот коттедж будут рассказывать, что в нем появляется привидение Коры Ланскене?

Тетя Кора… Странно, с первой минуты приезда сюда Сьюзен чувствует себя так, словно тетя Кора здесь, рядом с ней. Но это, конечно, вздор. Кора Ланскене мертва, и завтра ее похоронят. В доме нет ни души, кроме самой Сьюзен и мисс Джилкрист. Так почему же Сьюзен кажется, будто кто-то находится близ нее, в этой самой комнате?

Кора лежала на этой вот кровати, когда на нее обрушился удар топора… Лежала, ничего не опасаясь и не подозревая, погруженная в безмятежный сон, а теперь вот мысли о ней не дают спать Сьюзен.

Снова скрипнула мебель… или это чьи-то крадущиеся шаги? Сьюзен включила свет. Ничего. Надо же, как сдали нервы, нужно взять себя в руки. Расслабиться, закрыть глаза… Но вот же явственно слышен стон или болезненный вскрик. Такое впечатление, будто кто-то жестоко страдает, быть может, умирает.

«Я не должна, не должна давать волю фантазии, — шепотом приказала сама себе Сьюзен. — Смерть — это конец, после нее ничего нет и быть не может. Оттуда никто еще не возвращался. Или тут дело в воображении, которое рисует сцену из прошлого — умирающая женщина и ее предсмертный стон…»

Вот опять… гораздо слышнее… Кто-то стонет от нестерпимой боли.

Нет, это не воображение. Сьюзен вновь включила свет, села в кровати и прислушалась Стоны, безусловно, были самыми настоящими и доносились из соседней комнаты.

Молодая женщина спрыгнула на пол, набросила халат и вышла на площадку лестницы. Стукнула в дверь мисс Джилкрист, секунду помедлила и вошла. В комнате горел свет, а сама мисс Джилкрист сидела в постели и выглядела просто ужасно. Лицо ее было искажено от боли.

— В чем дело, мисс Джилкрист? Вам плохо?

— Да. Понятия не имею, что я такого… — Она попыталась спуститься с кровати, но тут ее одолел новый приступ рвоты, после чего она беспомощно откинулась на подушки.

Еле слышно мисс Джилкрист пробормотала:

— Пожалуйста, позвоните врачу… Должно быть, я что-то съела…

— Я дам вам выпить соды. Врача можно будет вызвать завтра, если не станет лучше.

Та покачала головой.

— Нет, позвоните ему сейчас. Мне… страшно плохо…

— Знаете вы его номер? Или посмотреть в справочнике?

Мисс Джилкрист, еле справляясь с вновь подступившей тошнотой, с трудом назвала номер. На вызов отозвался заспанный мужской голос.

— Кто? Джилкрист? А, на Мид-Лейн, знаю. Сию минуту буду.

Не прошло и десяти минут, как Сьюзен услышала звук подъехавшей машины и поспешила вниз встретить врача. Провожая его затем наверх, она коротко объяснила, что произошло. У доктора был вид человека, умеющего владеть собой и привыкшего к тому, что нередко его вытаскивают по ночам из дома без всякой на то нужды. Однако стоило ему осмотреть стонущую женщину, как выражение его лица изменилось. Дав Сьюзен несколько лаконичных указаний, он направился к телефону. Затем вошел к Сьюзен в гостиную.

— Я вызвал «скорую». Ее надо доставить в больницу.

— Ей действительно так плохо?

— Да. Я сделал ей укол морфия, чтобы ослабить боли, но похоже, что… Что она ела?

Сьюзен добросовестно перечислила все съеденное и выпитое.

— Вы ели и пили то же самое?

— Да.

— И с вами все в порядке? Никаких болезненных ощущений?

— Абсолютно никаких.

— Больше она ничего не ела? Скажем, рыбных консервов или колбасы?

— Нет. У нас был ленч в «Королевском гербе» после следствия.

— Ах да, конечно. Вы ведь племянница миссис Ланскене?

— Да.

Появилась «скорая помощь». Мисс Джилкрист увезли, и врач отправился вместе с ней. Он обещал позвонить утром.

Распрощавшись с врачом, Сьюзен поднялась наверх и на этот раз уснула моментально.

Народу на похоронах было порядочно. Явилось большинство местных жителей. Мистер Энтуисл поинтересовался, где мисс Джилкрист, и Сьюзен торопливым шепотом объяснила ему, что произошло. Юрист приподнял брови.

— Я бы сказал, довольно странный случай.

— О, сегодня ей уже лучше. Мне звонили из больницы. У людей такое бывает. Наверное, что-нибудь с пищеварением. Просто некоторые поднимают слишком много шума из-за таких вещей.

Мистер Энтуисл больше ничего не сказал. Сразу после похорон он уехал в Лондон.

Сьюзен же вернулась в коттедж. Она нашла несколько яиц и приготовила себе омлет. Затем поднялась в комнату Коры и принялась за разборку вещей покойной.

Ее прервал приход доктора. Он выглядел озабоченным. Сказав в ответ на вопросы Сьюзен, что мисс Джилкрист гораздо лучше, он попросил повторить, что больная ела и пила вчера. Сьюзен напрягла память и аккуратно перечислила все. Собеседника, однако, это явно не устроило.

— Наверняка было что-то, что она ела, а вы нет.

— Не думаю… лепешки, джем, чай, спагетти на ужин, больше ничего не могу припомнить. А что, у нее, несомненно, пищевое отравление?

Врач бросил на нее быстрый взгляд, подумал и решился:

— Это был мышьяк.

— Мышьяк? — Сьюзен была потрясена — Вы хотите сказать, кто-то подсыпал ей мышьяк?

— Похоже на то…

— А не мог мышьяк попасть во что-нибудь случайно?

— Об этом-то я и думаю. Такие вещи маловероятны, хотя иногда случаются. Но если вы обе ели одно и то же…

Сьюзен кивнула.

— Это совершенно невозможно, — начала она, потом вдруг внезапно замерла. — Ну, конечно! Свадебный пирог.

— Какой свадебный пирог?

Сьюзен объяснила. Врач слушая с напряженным вниманием.

— Странно. И вы говорите, она не знает, кто прислал его? Что-нибудь от него осталось? И что с коробкой?

— Понятия не имею. Сейчас взгляну.

Вдвоем они принялись за поиски и наконец обнаружили на кухонном столе белую картонную коробку с оставшимися крошками пирога. Врач осторожно упаковал ее.

— Я позабочусь об этой вещице. А обертка, куда она могла деваться?

На этот раз поиски оказались безуспешными, и Сьюзен предположила, что оберточная бумага, должно быть, угодила в отопительный котел «Идеал».

— Вы ведь пока еще не уезжаете, миссис Бэнкс?

Это было сказано дружелюбно и непринужденно, но Сьюзен стало как-то не по себе.

— Нет, я пробуду здесь несколько дней.

— Прекрасно. Полиция, по всей вероятности, пожелает задать кое-какие вопросы. Эта мисс Джилкрист… Мне она всегда казалась приятной, но самой что ни на есть заурядной женщиной. Не из тех, знаете, у кого есть враги или какая-нибудь тайна в жизни. Свадебный пирог, по почте! Наводит на мысль о ревнивой женщине, но кому придет в голову ревновать к мисс Джилкрист?

— Действительно.

— Ну, мне пора. Понятия не имею, что это нашло на наш тихий Литчетт Сент-Мэри. Сначала зверское убийство, потом попытка отравления. Странно, что одно так быстро последовало за другим.

После ухода врача Сьюзен вернулась наверх к прерванной работе, оставив входную дверь открытой, так как в доме было душновато.

Кора Ланскене не была аккуратной или методичной женщиной. Чего только не было навалено в ящиках ее шкафа и стола! В одном были в беспорядке свалены туалетные принадлежности, письма, старые носовые платки и кисти для рисования. В другом под несколькими шерстяными свитерами Сьюзен обнаружила картонную коробку с двумя накладками для волос. Третий был набит старыми фотографиями и альбомами для эскизов. Сьюзен задумалась над групповым снимком, сделанным, очевидно, где-то во Франции много лет назад. На нем молодая и стройная Кора цеплялась за руку высокого долговязого мужчины, облаченного в нечто вроде вельветиновой блузы. Сьюзен решила, что это не иначе как покойный Пьер Ланскене.