Подвиги Геракла - Кристи Агата - Страница 42

Инспектор Херн с любопытством взглянул на Пуаро.

— Не думал, что вас это так заинтересует, сэр, — признался он.

— Но ведь старший инспектор Джепп сообщил вам, что я, возможно, проконсультируюсь с вами насчет этого дела?

Херн кивнул.

— Он сказал, что вы прибудете сюда по другому делу и поможете нам с этой чертовщиной. Но я не ожидал вас сейчас, ведь все прояснилось. Я думал, вам хватит забот и с Рубенсом.

— Рубенс может немного подождать, — заявил Пуаро. — Меня больше интересует эта ваша чертовщина… Вы говорите, что теперь все прояснилось? А вот мне кажется, что загадка так и осталась загадкой…

— Во всяком случае, сэр, девочку мы нашли, и она жива и здорова, а это главное.

— Да, но как она оказалась на шоссе? Что она сама об этом говорит? Кстати, ее ведь осматривал врач? Что он об этом думает?

— Говорит, ее чем-то одурманили. Она и теперь еще не совсем пришла в себя. После отъезда из Крэнчестера она почти ничего не помнит. Все последующие события стерлись в ее памяти. На затылке у нее шишка, так что возможно небольшое сотрясение. Доктор сказал, что оно могло стать причиной провала в памяти.

— Что оказалось кому-то как нельзя кстати! — прокомментировал Пуаро.

— Но вы же не думаете, сэр, что она притворяется? — с сомнением спросил инспектор.

— А вы?

— Уверен, что нет. Хорошая девчушка, пожалуй, только недостаточно взрослая для своего возраста.

— Нет, она, конечно, не притворяется, — покачал головой Пуаро, — но мне хотелось бы знать, как она сошла с поезда. Я должен знать, кто и зачем это устроил.

— Насчет «зачем» я думаю, ее хотели похитить, сэр, чтобы потребовать выкуп.

— Но этого же не произошло!

— Запаниковали, когда поднялся переполох, и поскорее подбросили ее на шоссе, — И какой же выкуп они рассчитывали получить от каноника Крэнчестерского собора? Думаю, что служитель церкви не самый лучший объект для подобной операции.

— По-моему, сэр, они дали маху во всем, от начала до конца, — жизнерадостно предположил инспектор.

— Так, по-вашему…

— Вы не согласны, сэр? — слегка покраснел инспектор Херн.

— Я хочу знать, как ее удалось снять с поезда.

Лицо инспектора снова затуманилось.

— Вот это, сэр, самая настоящая тайна. Только что она была на месте, сидела в вагоне-ресторане и болтала с другими девочками, а через пять минут ее и след простыл.

Просто фокус какой-то!

— Вот именно, фокус! Кто еще ехал в вагоне, где мисс Поуп забронировала купе?

— Вы правы, сэр, это важно, — кивнул Херн. — Вагон-то, между прочим, был последним, а как только пассажиры вернулись из вагона-ресторана, проводник перекрыл тамбур, чтобы никто не бегал в вагон-ресторан и не требовал чай, пока там все не уберут после обеда. И все видели, что Винни Кинг вместе со всеми вернулась в свой вагон.

— А кто еще ехал в вагоне?

Херн полез за записной книжкой.

— Мисс Джордан и мисс Баттерс — две старые девы, направлявшиеся в Швейцарию. Ну, их и обсуждать нечего, это весьма известные и уважаемые в своем родном Гэмпшире особы. Двое французов-коммивояжеров, один из Лиона, другой из Парижа. Вполне респектабельные, и оба уже в годах. Мистер Джеймс Эллиот и его жена — шикарная, доложу я вам, штучка. Репутация у этого молодого человека подмоченная, он подозревается в нескольких сомнительных сделках, но в похищениях никогда не был замешан. В любом случае, их купе обыскали, и в его багаже не нашли ничего подозрительного, да и вообще непонятно, каким образом он мог бы в нем участвовать. А еще среди пассажиров была некая американка, миссис Ван Сейдер, ехавшая в Париж. Больше о ней ничего не известно, но вроде бы подозрений не вызывает… Вот и все.

— И поезд точно нигде после Амьена не останавливался?

— Абсолютно точно. Только на одном отрезке пути он замедлил ход, но явно не настолько, чтобы кто-то мог спрыгнуть, не рискуя получить серьезные увечья, а то и погибнуть.

— Вот именно, — пробормотал Пуаро. — Школьница исчезает средь бела дня на выезде из Амьена и обнаруживается средь бела дня опять жена выезде из Амьена.

Спрашивается, где она была между этими событиями?

— Если так поставить вопрос, действительно получается полный бред, — покрутил головой инспектор. — Да, кстати, мне сказали, что вы спрашивали о туфлях. Когда девочку нашли, туфли были на ней, а что касается туфель у полотна дороги, которые нашел путевой обходчик…

Туфли были хорошие, ну, он и забрал их домой. Черные, на низком каблуке.

— А-а, — протянул Пуаро, явно воспрянув духом.

— Я что-то не пойму, сэр, — с любопытством спросил инспектор, — что такого важного в этих туфлях?

— Они подтверждают одну версию, — ответил Пуаро. — Относительно того, как удалось проделать весь этот фокус.

Заведение мисс Поуп, как и многие подобные заведения, располагалось в Нейи. Эркюль Пуаро, взиравший на респектабельный фасад, внезапно оказался в гуще выскочивших из дверей девиц.

Он насчитал их двадцать пять, в возрасте от четырнадцати до восемнадцати, толстых и худеньких, блондинок и брюнеток, неуклюжих и грациозных. Одеты они были в одинаковые синие пальто и юбки. На головах — очень неудобные британские шляпки из синего велюра с яркой пурпурно-золотой тесьмой, не делавшей чести вкусу мисс Поуп. В конце процессии, рядом с одной из младших девочек, шла суетливая седовласая женщина, в которой Пуаро признал мисс Бершоу.

Пуаро некоторое время стоял, наблюдая за ними, потом позвонил в звонок и спросил мисс Поуп.

Мисс Лавиния Поуп была совсем не такой, как ее преданная помощница, мисс Бершоу. Мисс Поуп была сильной личностью. Мисс Поуп внушала благоговейный ужас.

Даже когда она позволяла себе немного смягчиться при родителях, все равно от нее веяло столь необходимым учителю превосходством над окружающими.

Седые волосы мисс Поуп были безупречно уложены, костюм строг, но изыскан. Она была всезнающей и вездесущей.

Кабинет, где она приняла Пуаро, был кабинетом женщины утонченной и образованной. Изящная мебель, цветы, множество фотографий бывших учениц мисс Поуп, которые преуспели в этой жизни: в мантиях на вручении дипломов и в нарядных платьях на презентациях, с собственноручными трогательными надписями. На стенах висели репродукции шедевров мировой живописи и неплохие акварели. В кабинете была поистине стерильная чистота: казалось, ни одна пылинка не смеет осесть в этом храме.

Мисс Поуп держалась с уверенностью человека, чьи суждения редко бывают ошибочными.

— Мосье Эркюль Пуаро? Разумеется, я слышала о вас.

Вы, надо полагать, пришли по поводу прискорбного происшествия с Винни Кинг. Весьма огорчительный случай.

Впрочем, огорченной мисс Поуп не выглядела. Она умела улаживать всякие казусы, пусть и самые неприятные.

— Раньше ничего подобного не случалось, — заверила Пуаро мисс Поуп.

«И никогда больше не случится», — давала она понять всем своим видом.

— Ведь эта девочка — новенькая? — спросил Пуаро.

— Да, это ее первый триместр.

— Вы проводили предварительное собеседование с Винни и с ее родителями?

— Да, но это было давно. Два года назад. Я гостила в Крэнчестере, собственно, у епископа…

«Заметьте, — говорил ее тон, — я из тех людей, что вхожи в дом к самому епископу!»

— Там я и познакомилась с каноником и миссис Кинг — она, увы, тяжело больна. С ними была и Винни. Очень воспитанная девочка, с несомненным художественным вкусом. Я сказала миссис Кинг, что буду рада принять Винни в нашу школу через год-другой, когда она получит общее образование. Понимаете, мосье Пуаро, мы специализируемся в области искусства. Девочек водят в Оперу, в «Комеди Франсез», они посещают лекции в Лувре. У нас лучшие педагоги ведут уроки музыки, пения и изобразительного искусства. Расширение культурного кругозора, вот наша цель.

Вспомнив вдруг, что Пуаро не родитель, мисс Поуп резко сменила тему: