Подвиги Геракла - Кристи Агата - Страница 25

Я полностью посвятила себя Элси, она — моя единственная дочь, и видеть, как она мается с ним, просто невыносимо.

— Она такое кроткое создание, — с искренним чувством сказал Гарольд.

— Может быть, слишком кроткое.

— Вы хотите сказать…

— Счастливые люди ценят себя выше. Боюсь, кротость Элси — от безнадежности. Слишком уж она натерпелась от жизни…

Поколебавшись, Гарольд спросил:

— И как же ее угораздило выйти замуж за такого типа?

— Филип Клейтон был весьма привлекателен, — ответила миссис Райс. — Просто неотразим. Он и до сих пор умеет, если надо, быть очень обаятельным. Человек он был состоятельный, ну а подсказать нам, что он собой представляет как личность, было некому. Я уже много лет вдовела, а двум одиноким женщинам сложно заглянуть в душу мужчине.

— Это верно, — задумчиво согласился Гарольд.

Его захлестнула волна гнева и жалости. Элси Клейтон было самое большее двадцать пять. Ему вспомнился открытый взгляд голубых глаз, мягкий изгиб рта… Внезапно Гарольд понял, что испытывает к ней нечто большее, чем дружескую симпатию.

И такая женщина была замужем за негодяем…

В тот же вечер после обеда Гарольд увидел и Элси. На ней было прелестное тускло-розовое платье. И веки тоже розовые — и припухшие — она явно плакала.

— Я выяснила, кто такие эти ваши гарпии, мистер Уоринг, — без обиняков начала миссис Райс. — По словам портье, они польки и вроде бы из очень хорошей семьи.

Гарольд бросил взгляд в другой конец зала, где сидели упомянутые дамы.

— Те две дамы, с крашенными хной волосами? — с интересом спросила Элси. — Они и вправду выглядят зловеще — даже не знаю почему.

— Вот и мне так кажется, — торжествующе заявил Гарольд.

— По-моему, оба вы несете чушь, — засмеялась миссис Райс. — Разве можно с первого взгляда определить, что представляет собой тот или иной человек?

Элси тоже рассмеялась и сказала:

— Наверное, нельзя. И все равно они очень похожи на стервятников!

— Выклевывающих глаза мертвецам! — добавил Гарольд.

— Бога ради, прекратите, — побледнела Элси.

— Простите, — поспешил извиниться Гарольд.

— Так или иначе, нам они вряд ли перейдут дорогу, — с улыбкой сказала миссис Райс.

— Нам же нечего скрывать! — добавила Элси.

— А как насчет мистера Уоринга? — подмигнула миссис Райс.

Гарольд расхохотался, запрокинув голову.

— Никаких секретов у меня нет, — заверил он. — Моя жизнь — открытая книга.

До чего глупо поступают те, кто сворачивает с прямого пути, мелькнула у него мысль. Главное — чтобы твоя совесть была чиста. И тогда можно смело смотреть жизни в глаза и посылать к черту любого, кто пытается тебе помешать!

Он вдруг почувствовал себя сильным и готовым ко всему, хозяином собственной судьбы.

Как и многие англичане, Гарольд Уоринг не отличался лингвистическими способностями. По-французски он объяснялся с грехом пополам и с явно британскими интонациями, а о немецком или каком-нибудь итальянском и вовсе не имел ни малейшего представления.

До этой поездки у него не возникало никаких языковых проблем. В большинстве европейских гостиниц обслуга понимала по-английски, и незачем было утруждать себя запоминанием всякой ерунды.

Но в этой глухомани, где все говорили на каком-то герцословацком диалекте и даже портье мог изъясняться только по-немецки, Гарольду сплошь и рядом приходилось прибегать к помощи своих приятельниц. Миссис Райс, настоящий полиглот, даже знала кое-что по-герцословацки.

Гарольд чувствовал себя очень неловко и твердо решил заняться немецким. Оставалось только купить учебники и каждый день выкраивать час-другой на занятия.

Утро было чудесным и, написав пару писем, Гарольд решил пройтись перед ленчем, до которого оставался еще целый час. Он спустился к озеру, а оттуда свернул в сосновый бор. Минут через пять он услышал звук, который ни с чем нельзя было спутать. Где-то невдалеке отчаянно рыдала женщина.

Гарольд замер, потом пошел на звук. И увидел… Элси Клейтон. Она сидела на поваленном дереве, закрыв лицо руками, и плечи ее сотрясались от плача.

Поколебавшись, Гарольд подошел ближе и мягко окликнул:

— Миссис Клейтон… Элси?

Вздрогнув, она обернулась.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил он, присаживаясь рядом. — Хоть чем-нибудь?

— Нет… Нет… — покачала она головой. — Спасибо, вы очень добры, но помочь мне никто не может.

— Это имеет какое-то отношение к.., к вашему мужу? — рискнул спросить Гарольд.

Элси кивнула, вытерла слезы и достала пудреницу.

Дрожащим голосом она сказала:

— Мама так переживает, когда видит, что я расстроена. Я не хотела ее волновать, вот и пошла сюда, чтобы выплакаться. Я знаю, это смешно, слезами горю не поможешь. Но иногда жизнь кажется просто невыносимой.

— Мне очень жаль, — беспомощно промямлил Гарольд.

Она с благодарностью взглянула на него и поспешно сказала:

— Я сама во всем виновата. За Филипа я вышла по собственной воле, поэтому в том, что все так обернулось, я могу винить только себя.

— Вам не в чем себя винить. Вы очень добрая и милая…

— Доброта тут ни при чем, — покачала головой Элси. — К тому же я жуткая трусиха. Вероятно, поэтому мне так тяжело с Филипом. Я ужасно боюсь его, просто трясусь от страха, когда у него случаются припадки бешенства.

— Вам нужно его бросить! — не сдержался Гарольд.

— Не могу. Он.., он меня никогда не отпустит.

— Что за ерунда! В конце концов, существует развод.

— У меня нет для этого формального повода, — медленно покачала головой Элси и расправила плечи. — Придется мне и дальше нести свой крест. Я ведь много времени провожу с мамой. Филип не возражает, особенно если мы забираемся куда-нибудь в глушь, вот как сюда. Понимаете, — добавила она, краснея, — он до безумия ревнив.

Стоит мне заговорить с другим мужчиной, он тут же устраивает жуткие сцены.

Гарольд часто слышал, как женщины жалуются на ревнивых мужей, но, сочувственно им поддакивая, он всегда думал про себя, что их мужья абсолютно правы. Но Элси…

Она не то что не пыталась его соблазнить, но даже глазки ему не строила.

Слегка поежившись, Элси отодвинулась от него и взглянула на небо.

— Солнце зашло, становится прохладно. Пора нам возвращаться в гостиницу. Скоро ленч.

Поднявшись, они двинулись к гостинице и вскоре нагнали женщину, шедшую в том же направлении. Он сразу узнал ее по развевающейся накидке: это была одна из «гарпий».

Поравнявшись с ней, Гарольд отвесил легкий поклон.

На приветствие она ответить не соизволила, но кинула на них с Элси оценивающий взгляд, от которого у Гарольда запылали щеки. Уж не видела ли эта польская гордячка, как они с Элси сидели на поваленном дереве? Если видела, то, скорее всего подумала…

Да, взгляд у нее был такой, будто она подумала… Его захлестнул гнев. До чего же у некоторых дамочек развито воображение!

Очевидно, как раз когда солнце зашло и Элси, поежившись, отпрянула, эта ведьма и увидела их…

Так или иначе Гарольд почувствовал себя неловко.

В тот вечер Гарольд поднялся к себе в номер в начале одиннадцатого. Из Англии пришла почта, и ему принесли целую кипу писем, требовавших срочного Ответа.

Переодевшись в пижаму и халат, Гарольд уселся за письменный стол. Он настрочил три письма и только взялся за четвертое, как дверь распахнулась и в комнату вбежала Элси Клейтон.

Ошеломленный Гарольд вскочил на ноги. Элси захлопнула за собой дверь и стояла, цепляясь за комод и прерывисто дыша. Лицо ее было белым как мел, она казалась насмерть перепуганной.

— Это мой муж! — выдохнула она. — Он так неожиданно приехал… Я.., я боюсь, он меня убьет. Он не в себе… просто не в себе. Я прибежала к вам. Спрячьте меня. — Она, пошатываясь, шагнула вперед и едва не упала. Гарольд успел ее подхватить.