Подвиги Геракла - Кристи Агата - Страница 17

Не в меру общительный мистер Шварц попытался втянуть в разговор седовласого аристократа, но тот холодно глянул на него поверх пенсне и вновь погрузился в чтение.

Тогда мистер Шварц предложил смуглой даме поменяться местами: отсюда вид лучше, пояснил он.

Трудно сказать, поняла ли дама его специфический английский. Так или иначе, она покачала головой и еще плотнее запахнула меховой воротник.

— Больно видеть, когда женщина путешествует одна, — прошептал на ухо Пуаро мистер Шварц. — Путешествующая женщина очень нуждается в опеке.

Припомнив некоторых американок, встреченных им в Европе, Пуаро согласился.

Мистер Шварц вздохнул. Все вокруг были такими надменными. Немного дружелюбия никому бы не помешало…

В том, что в такой глуши, точнее сказать, на такой высоте постояльцев встречал управляющий, облаченный в безупречный фрак и лакированные ботинки, было что-то донельзя забавное.

Правда, этот статный красавец был чрезвычайно сконфужен.

Сезон только начался… Горячей воды нет… Да и с холодной перебои… Разумеется, он сделает все, что в его силах… Людей не хватает… Он никак не рассчитывал на такой наплыв…

Все это подавалось с профессиональной любезностью, и все же у Пуаро возникло впечатление, что за формальной вежливостью таилась тревога. Управляющий явно чувствовал себя не в своей тарелке. И причиной тому было вовсе не отсутствие горячей воды…

Обед подали в длинной зале, откуда открывался вид на долину глубоко внизу. Единственный официант по имени Гюстав был в своем деле просто виртуозом. Он сновал вдоль столов, давая советы насчет выбора блюд и размахивая картой вин. Трое лошадников сидели за одним столом и, похохатывая, громко болтали по-французски:

— Старина Жозеф! А как насчет малышки Дениз, старина? А помнишь ту чертову клячу, что всех нас оставила на бобах в Отее?

Их вполне искреннее веселье казалось здесь чудовищно неуместным.

Красивая дама сидела одна за угловым столиком, по-прежнему ни на кого не глядя.

Позже, когда Пуаро уже обосновался в гостиной, к нему подошел управляющий и завел доверительную беседу.

Он надеется, что мосье не будет слишком строг. Сейчас не сезон. Прежде сюда почти никто не приезжал раньше конца июля. Может быть, мосье заметил эту даму? Вот она приезжает сюда каждый год, именно в это время. Ее муж погиб три года назад при восхождении. Для нее это была такая драма, они были так преданы друг другу. Она предпочитает приезжать до начала сезона, видимо, чтобы было как можно меньше людей. У нее это что-то вроде паломничества. Пожилой джентльмен — знаменитый врач, доктор Карл Лютц из Вены. Он, по его словам, намерен здесь хорошенько отдохнуть.

— Да, здесь спокойно, — согласился Пуаро. — A ces Messieurs?[31] — указал он на троицу лошадников. — Как вы полагаете, они тоже ищут отдохновения?

Управляющий пожал плечами, но глаза у него забегали.

— Ох уж эти туристы, — уклончиво заметил он, — им все время подавай что-нибудь новенькое… Высота — это само по себе уже новое ощущение.

И притом не очень-то приятное ощущение, подумал про себя Пуаро. Он чувствовал, как сильно бьется его сердце. Ему тут же вспомнилась детская песенка: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет».

В гостиную вошел Шварц. Увидев Пуаро, он засиял и двинулся прямо к нему.

— Я тут перекинулся парой слов с доктором Лютцем.

Он немного кумекает по-английски. Его нацисты выслали из Австрии — потому что он еврей. Они там совсем с ума посходили! Он же знаменитость — заболевания, психоанализ и все прочее.

Взгляд его упал на высокую женщину, не сводившую глаз с отстраненно-прекрасных гор. Шварц понизил голос.

— Я узнал у официанта, как ее зовут. Это мадам Грандье. У нее муж погиб во время восхождения, поэтому она сюда и приезжает. Я вот думаю, может, нам попробовать расшевелить ее?

— На вашем месте я бы не стал этого делать, — предупредил Пуаро.

Увы, назойливое дружелюбие мистера Шварца явно искало выхода.

Пуаро видел, как он пытался с ней познакомиться и как резко эти попытки были отвергнуты. Их фигуры четко вырисовывались на фоне окна. Женщина была выше Шварца. Она откинула назад голову, глядя на непрошеного собеседника с холодной неприязнью.

То, что она сказала, Пуаро не слышал, но Шварц вернулся назад словно побитый пес.

— Ничего не вышло, — сообщил он с сожалением. — По-моему, раз уж все мы оказались здесь вместе, стоило бы и держаться соответственно. Все мы люди, так ведь, мистер… Подумать только, я даже имени вашего не знаю!

— Моя фамилия Пуарье, — представился Пуаро и добавил:

— Я торгую шелком в Лионе.

— Вот моя карточка, мосье Пуарье. Будете в Фаунтин Спрингз — заходите, мы гостям всегда рады.

Пуаро принял визитную карточку, похлопал себя по карману и пробормотал:

— Увы, я не взял с собой карточек…

Перед сном Пуаро еще раз внимательно перечитал записку Лемантея, затем аккуратно убрал ее в бумажник, задумчиво пробормотав:

— Любопытно…

Официант Гюстав принес Пуаро на завтрак кофе и пару булочек.

— Мосье, надеюсь, понимает. — сказал он извиняющимся тоном, — что на такой высоте невозможно подать по-настоящему горячий кофе? Он, увы, слишком рано начинает кипеть.

— Подобные катаклизмы следует переносить стоически, — отозвался Пуаро.

— Мосье — философ, — оценил его реплику Гюстав и направился к двери, но, вместо того чтобы уйти, выглянул наружу, закрыл дверь и вернулся к изголовью кровати.

— Мосье Эркюль Пуаро? Я инспектор Друэ, — представился он.

— А, — кивнул Пуаро. — Я, собственно, так и думал.

— Мосье Пуаро, — Друэ понизил голос, — тут такая история… Авария на фуникулере.

— Авария? — Пуаро сел на кровати. — Что за авария?

— Пострадавших, к счастью, нет. Это произошло ночью. Возможно, чистая случайность — сошла небольшая лавина. Но не исключено, что кто-то специально это устроил. Ремонт займет несколько дней, а пока мы отрезаны от внешнего мира. Сейчас, когда снег еще очень глубок, на своих двоих в долину не спустишься.

— Очень интересно, — промурлыкал Пуаро.

— Похоже, у комиссара были верные сведения. У Марраско здесь назначена встреча, и он позаботился о том, чтобы им ничто не помешало.

— Просто фантастика! — воскликнул Пуаро.

— Согласен, — развел руками Друэ. — Здравого смысла тут ни на грош, и тем не менее! Марраско вообще большой оригинал. По-моему, он сумасшедший.

— Безумец и убийца?

— Личность малоприятная, что и говорить, — сухо обронил Друэ.

— Но если он назначил здесь, у черта на куличках, встречу, значит, он наверняка уже прибыл — сообщение-то прервано.

— Знаю, — спокойно отозвался инспектор.

Оба помолчали.

— Как насчет доктора Лютца? Может он оказаться Марраско? — спросил наконец Пуаро.

— Не думаю, — покачал головой Друэ. — Доктор Лютц — известный и уважаемый специалист. Я видел в газетах его фотографии и должен сказать, наш доктор очень на них похож.

— Если Марраско умеет изменять внешность, он вполне мог добиться нужного сходства.

— Вот именно — если. Умение перевоплощаться — это особый дар. Тут требуются коварство и хитрость змеи. А Марраско скорее свирепый зверь, бросающийся в бой очертя голову.

— И все же…

— Вы правы, — поспешил согласиться Друэ. — Он в бегах и, хочешь не хочешь, должен маскироваться, так что наверняка постарается хоть как-то изменить свою внешность.

— Вам известны его приметы?

— В общих чертах, — пожал плечами Друэ. — Фотографию и описание по системе Бертильона[32] мне должны были прислать сегодня. Знаю только, что ему за тридцать, рост — выше среднего, смуглый, особых примет не имеется.