Пес смерти - Кристи Агата - Страница 22

— Это вы, Риджвей? Решил сразу вам сообщить. Получил результаты вскрытия. Причина смерти — та самая, о которой я говорил. Но оказывается, состояние ее сердца было гораздо серьезнее, чем я предполагал. При самом лучшем уходе она не прожила бы и двух месяцев. Я подумал, что вы должны об этом знать. Может быть, это вас хоть чуточку утешит.

— Простите, — сказал Чарлз, — я не очень хорошо расслышал.

— Она не прожила бы и двух месяцев, — чуть громче произнес доктор. — Все, что ни происходит, все к лучшему, мой друг…

Но Чарлз уже повесил трубку. В глазах у него потемнело. Адвокат что-то говорил ему, но Чарлз с трудом понимал, о чем идет речь.

— О, мистер Риджвей, вам плохо?

Будьте вы все прокляты! Самодовольный адвокат и этот отвратительный старый осел Мейнел. Впереди только призрак тюрьмы и никаких надежд.

Он понял, что Кто-то на небесах играл с ним — играл, как кошка с мышкой. И этот Кто-то смеялся…

Свидетель обвинения

Невысокого роста, худощавый, элегантно, почти щегольски одетый — так выглядел мистер Мейхерн, поверенный по судебным делам. Он пользовался репутацией превосходного адвоката. Взгляд серых проницательных глаз, видевших, казалось, все и вся, ясно давал понять собеседнику, что тот имеет дело с весьма неглупым человеком. С клиентами адвокат разговаривал несколько суховато, однако в тоне его никогда не было недоброжелательности.

Нынешний подопечный Мейхерна обвинялся в преднамеренном убийстве.

— Моя обязанность еще раз напомнить вам, что положение ваше крайне серьезное и помочь себе вы можете лишь в том случае, если будете предельно откровенны.

Леонард Воул, молодой человек лет тридцати трех, к которому были обращены эти слова, не реагировал на все происходящее, уставившись невидящими глазами прямо перед собой. Наконец он медленно перевел взгляд на мистера Мейхерна.

— Я знаю, — заговорил он глухим прерывающимся голосом. — Вы уже предупреждали меня. Но.., никак не могу поверить, что меня обвиняют в убийстве. Да еще таком жестоком и подлом.

Мистер Мейхерн привык верить фактам, ему чужды были эмоции. Он снял пенсне, не спеша протер сначала одно, потом другое стеклышко.

— Ну что ж, мистер Воул, нам придется изрядно потрудиться, чтобы вытащить вас из этой истории. Думаю, все обойдется. Но я должен знать, насколько сильны улики против вас и какой способ защиты будет самым надежным.

Дело никак нельзя было назвать запутанным, и вина подозреваемого казалась настолько очевидной, что ни у кого не должна была бы вызвать сомнений. Ни у кого. Но как раз сейчас появилось сомнение у самого мистера Мейхерна.

— Вы думаете, что я виновен, — продолжал Леонард Воул. — Но, клянусь Богом, это не так. Конечно, все против меня. Я словно сетью опутан, как ни повернись — не выбраться. Только я не убивал! Слышите — не убивал!

Вряд ли кто-нибудь в подобной ситуации не стал бы отрицать свою вину. Кому-кому, а мистеру Мейхерну это было хорошо известно. Но в глубине души он уже не был уверен. В конце концов могло оказаться, что Воул действительно не убивал.

— Да, мистер Воул, против вас все улики. Тем не менее я вам верю. Но вернемся к фактам. Расскажите, как вы познакомились с мисс Эмили Френч.

— Это было на Оксфорд-стрит. Какая-то старая дама переходила улицу. Она несла множество свертков и как раз на середине дороги уронила их. Стала собирать, едва не угодила под автобус и кое-как добралась до тротуара. Я подобрал свертки, как мог очистил от грязи. На одном из пакетов завязал лопнувшую тесьму и вернул растерявшейся старушке ее добро.

— Это что же, выходит, вы спасли ей жизнь?

— Ну что вы! Обычная услуга. Так поступил бы на моем месте любой нормальный человек. Правда, она очень тепло поблагодарила, даже, кажется, очень хорошо отозвалась о моих манерах, которые якобы такая редкость у современной молодежи. Что-то в этом роде, не помню точно. Ну а я отправился дальше своей дорогой. Мне и в голову не приходило, что мы с нею когда-нибудь увидимся. Но жизнь преподносит нам столько сюрпризов!.. В тот же день я встретил ее на ужине у одного моего приятеля. Она сразу вспомнила меня и попросила, чтобы я был ей представлен. Тогда-то я и узнал, что зовут ее Эмили Френч и что живет она в Криклвуде. Мы немного поговорили. Она, по-моему, была из тех, кто быстро проникается симпатией к совершенно незнакомым людям. Ну вот, а потом она сказала, что я непременно должен навестить ее. Я, разумеется, ответил, что с удовольствием зайду как-нибудь, но она заставила назвать конкретный день. Мне не очень-то хотелось к ней идти, но отказаться было неудобно, да и невежливо. Мы договорились на субботу, и вскоре она ушла. Из рассказов приятелей я понял, что она чрезвычайно эксцентричная особа, и достаточно богатая. Они сообщили мне, что живет она в большом доме, что у нее одна служанка и целых восемь кошек.

— А что, — спросил мистер Мейхерн, — о том, что она дама весьма обеспеченная, вам действительно стало известно лишь после ее ухода?

— Если вы думаете, что я специально все подстроил… — с обидой произнес Воул, но мистер Мейхерн не дал ему договорить.

— Ничего я не думаю. Я лишь пытаюсь просчитать, какие вопросы могут возникнуть у обвинения. Мисс Френч жила скромно, если не сказать — скудно, и сторонний наблюдатель никогда бы не предположил в ней состоятельную даму. А вы не помните, кто именно сказал вам, что у нее есть деньги?

— Мой приятель, Джордж Гарви.

— Он может это подтвердить?

— Не знаю. Прошло столько времени.

— Вот видите, мистер Воул. А ведь первой задачей обвинения будет доказать, что вы испытывали денежные затруднения, узнали о богатстве этой дамы и стали добиваться знакомства с нею.

— Но это не так!

— Да, хорошо бы ваш приятель все-таки вспомнил тот разговор. И учтите: по совету своего адвоката мистер Гарви может заявить, что эта беседа состоялась гораздо позже.

Леонард Воул некоторое время молчал, потом, покачав головой, сказал тихо, но твердо:

— Не думаю, мистер Мейхерн. К тому же нас слышали несколько человек, и кто-то еще пошутил, что я пытаюсь завоевать сердце богатой старушки.

— Жаль, очень жаль. — Адвокат не скрывал своего разочарования. — Но мне нравится ваша откровенность, мистер Воул. Итак, вы познакомились с мисс Френч. Знакомство не ограничилось одним визитом. Вы продолжали бывать в Криклвуде. Каковы причины? Почему вдруг вы, привлекательный молодой человек, заядлый спортсмен, имея столько друзей, уделяли так много внимания старой даме, с которой у вас вряд ли могло быть что-то общее?

Леонард Воул долго не мог найти нужных слов.

— А я, честно говоря, и сам толком не знаю. Когда я пришел туда в первый раз, она жаловалась на одиночество, просила не забывать ее и так явно выражала свое расположение ко мне, что я, скрепя сердце, просто вынужден был пообещать, что приду еще. Да и приятно было почувствовать, что я кому-то нужен, что обо мне заботятся и относятся, как к сыну.

Мистер Мейхерн в который раз принялся протирать стекла пенсне, что служило признаком глубокого раздумья.

— Лично я принимаю ваше объяснение, — проговорил он наконец. — Мне вполне понятны ваши чувства. Но у обвинения может сложиться иное мнение. Пожалуйста, продолжайте. Когда впервые мисс Френч попросила вас помочь ей вести дела?

— Конечно, не в первый мой приход. Обмолвилась как-то, что почти ничего не смыслит в составлении бумаг, беспокоилась по поводу некоторых своих капиталовложений.

Мистер Мейхерн бросил на Воула быстрый, цепкий взгляд.

— Служанка мисс Френч, Джанет Маккензи, утверждает, что хозяйка ее была женщиной очень разумной и сама справлялась с финансовыми делами. То же говорят и ее банкиры.

— Мне она говорила совсем другое.

Мистер Мейхерн снова пытливо посмотрел на Воула. Сейчас он верил ему даже больше, чем прежде. Он прекрасно знал психологию старых дам. Он хорошо представлял себе эту мисс Френч, чье сердце покорил интересный молодой человек, догадывался, каких усилий стоило ей найти повод, чтобы заставить его наведываться к ней. Вполне вероятно, что она разыгрывала полнейшую неосведомленность в денежных делах, просила его помочь — чем не повод? И она наверняка понимала, что, подчеркивая таким образом его незаменимость, лишний раз — а для мужчины совсем не лишний — польстит ему. Она была еще достаточно женственна, чтобы сообразить это. Вероятно, ей также хотелось, чтобы Леонард понял, как она богата. Ведь Эмили Френч, будучи особой очень решительной, по-деловому подходила к любым проблемам. И никогда не стояла за ценой.