Агент абвера. Повести - Вайнер Аркадий Александрович - Страница 36

— И вот сюда тоже направлялись, — показал Аббас несколько западнее. — Шла пехота, танки, артиллерия. Сам видел и людей расспрашивал.

— Так. На сегодня достаточно. Можете отдыхать. Когда Аббас вышел, Шиммель и Фиш принялись детально анализировать и сопоставлять имеющиеся сведения.

— В большинстве своем наблюдения Никулина и Аббаса совпадают, — заключил после длительного раздумья капитан Фиш.

— Да, совпадают, — откликнулся Шиммель. — По всему видно, Никулин все–таки прав. Русские концентрируют силы для нанесения удара с «Ораниенбаумского пятачка» на Котлы–Кингисепп. Аббас подтверждает его наблюдения. Подождем еще, что сообщит «Буран». Связь с ним установлена. Приземлились удачно, приступили к выполнению задания. Будем ждать новых сообщений.

— Нам, конечно, не привыкать ждать, — вздохнул Фиш, — но это все же нелегкая обязанность, особенно когда находишься на передовой…

Капитан явно намекал на свое пребывание на передовой линии фронта, надеясь, что Шиммель оценит его службу. Но тот промолчал, словно не заметив маневра Фиша. Подполковник был целиком занят анализом документов. Фиш помрачнел. Вторично напомнить о своих заслугах будет сложно: когда еще представится такой подходящий случай.

— Я думаю, вам тоже следует отдохнуть, — оторвавшись от бумаг, сказал наконец Шиммель. — Ваш труд будет достойно оценен. А пока напишите представление к награде, на Никулина и Аббаса. Как только получим от «Бурана» сообщения, подтверждающие их данные, они будут награждены. О вас я побеспокоюсь сам.

Капитан Фиш расплылся в довольной улыбке и вышел, оставив Шиммеля одного.

…Начальник «Абверкоманды–104» нервно расхаживал по кабинету. Ведь все как будто бы обстояло благополучно. Никулин вне подозрений. Ведет себя хорошо. Аббас подтвердил правдивость доставленных им сведений. Войсковые разведчики наблюдают сосредоточение войск противника именно в том районе, на который указал Никулин. Почему же он не может отделаться от сомнений? Что это, усталость или предчувствие?

А тут, как назло, от «Бурана» нет новых сообщений. Что там может быть? Всех захватили русские контрразведчики? Маловероятно. В группе опытные агенты. Высадились они благополучно, начали работу. Теперь их так просто не возьмешь. Шиммель понимал, что группе «Буран» придется действовать в сложных условиях, при большой концентрации войск. Малейшая неосторожность может привести к провалу. Но и в этих условиях подготовленные разведчики сумеют сообщить о себе. Успеют даже в том случае, если им придется принять бой, чтобы прикрыть радиста.

В группу «Буран» Рудольф и Шнеллер лично отобрали наиболее подготовленных, способных, проверенных агентов. Немыслимо, как заявил Рудольф, чтобы эти люди провалили задание. Что ж, ему можно верить. За последнее время подготовка агентуры в школе заметно улучшилась. Рудольф изо всех сил делает карьеру. Так почему же замолчал «Буран»?

Если бы только подполковник Шиммель мог знать, где сейчас находятся и чем занимаются его «падежные» люди, его наверняка хватил бы удар. Немыслимым, невероятным, диким показалось бы ему сообщение о том, что руководитель группы «Буран» — человек, запятнавший себя бесчисленными преступлениями, живой и невредимый сидит на допросе в кабинете подполковника Сосницына, а остальные агенты весьма дружелюбно совещаются с генералом Быстровым о том, как лучше провести его, Шиммеля!

В то раннее утро Быстров принимал очередной доклад о «путешествии» Маковенко с Аббасом. Генерал с искренним увлечением расспрашивал оперативного сотрудника о деталях проделанной работы, намечал меры, которые нужно будет предпринять, если молодому чекисту Маковенко понадобится помощь в единоборстве со шпионом. и тут ему принесли телеграмму, из которой следовало, что на участке одной из дивизий добровольно сдались два немецких агента и привели с собой связанным старшего группы. Организатором явки с повинной является бывший лейтенант Красной Армии Курынов — радист «Бурана».

Прочитав телеграмму, Быстрой улыбнулся. Николай Константинович Никулин немало рассказывал ему о Курынове. Теперь этот человек прибыл, и, надо сказать, очень кстати. Не теряя времени, генерал Быстров выехал на фронт. В дивизии его встретил начальник отдела контрразведки и провел к себе в землянку. Навстречу поднялся худощавый паренек в солдатской форме и по всем правилам доложил:

— Товарищ генерал, немецкая разведывательная группа «Буран» в полном составе находится здесь. Я и мой напарник решили явиться с повинной. Старший группы оказал сопротивление. Пришлось применить силу, чтобы доставить сюда.

Только сейчас, освоившись с сумраком землянки, Быстров заметил свежие царапины и синяки на лице лейтенанта.

— Что ж, товарищ лейтенант Курынов, поздравляю с благополучным возвращением. Николай Константинович рассказывал о вас, и я рад пожать вашу руку.

Курынов смутился, растерялся, побледнел от волнения. Он никак не ожидал такой сердечной встречи. Готовился к разговору со следователем, думал, как искупить позор плена, как оправдать свое пребывание в абвере. Готовился пойти рядовым в штрафную — и вдруг — товарищ… лейтенант.

— Ну, садитесь, рассказывайте, — предложил Быстров.

Доклад Курынова был кратким. Генерал знал о Курынове многое. Поэтому сразу перешел к делу:

— Значит, немцы поставили вам задачу взять под контроль дороги, ведущие от Ораниенбаума к Усть–Рудице? Прекрасно. Ищут прибывшие дивизии? Понятно, понятно…

Генерал немного подумал, видимо что–то прикидывая в уме, потом поинтересовался:

— Связь с немецкой разведкой уже устанавливали?

— Да. Сразу же после приземления. Нам тогда не удалось своего старшего обезвредить. Он приземлился первым и был настороже. Пришлось выполнить его приказ, доложить о благополучном приземлении.

— Что вы сообщили?

— Донесли, что приземлились благополучно, приступаем к выполнению задания.

— Когда следующий сеанс связи?

Курынов посмотрел на часы.

— Через четыре часа. Если не состоится, то еще раз через четыре часа. Потом десятичасовой перерыв.

— Неплохо придумано. Ну, обо всей этой технике вы позднее доложите детально. А сейчас нам нужно спешить, поедем в район приземления. Там отыщите свою радиостанцию и все, что получили от немцев.

Уже вечерело, когда две запыленные фронтовые «эмочки» по узкой, заросшей травой дороге въехали в лесную чащобу. Здесь Курынов раскопал тайник, достал радиостанцию, забросил антенну на высокую сосну и, включив передатчик, вопросительно посмотрел на Быстрова.

— Можно начинать?

— Да, можно. Успокойте немцев, убедите, что приступили к работе. Потом передавайте донесение.

В этом донесении, заранее подготовленном чекистами и зашифрованном Курыновым, говорилось о движении войск по контролируемым дорогам. Шиммель должен получить новые факты, подтверждающие донесение Николая Константиновича. Пусть у него не остается сомнений, что русские готовят наступление в направлении Котлы–Кингисепп.

Положив перед собой листок с шифром, Курынов с вдохновением выбивал на ключе певучие сигналы «морзянки». Работал он четко, с профессиональным блеском, а на губах играла озорная, совсем мальчишеская улыбка.

В течение недели Шиммель получил от «Бурана» три сообщения. Все они подтверждали имевшиеся данные о том, что из Волхова и Ленинграда недавно проследовали на «пятачок» части двести двадцать седьмой дивизии и сто сорок второй морской бригады. Дивизия формировалась где–то в Сибири. Морская бригада сражалась под Сталинградом.

Шиммель решил, что теперь пора ехать на доклад к генерал фельдмаршалу Кюхлеру. Перед отъездом в штаб командующего подполковник послал в «Абверштелле–Остланд» и в «Штаб Валли» Бауну телеграммы. Он предлагал отметить заслуги Рудольфа и Фиша. О себе начальник фронтовой разведки умолчал, прекрасно зная, что кто–кто, а Баун не упустит случая, чтобы получить лишнюю награду. Не забудет он и его, Шиммеля.

Генерал–фельдмаршал Кюхлер принял подполковника Шиммеля немедленно, хотя в его приемной дожидались несколько генералов и полковник. Обстановка на фронте обострялась. Штаб группы армий «Север» располагал самыми достоверными данными о том, что русские готовятся к наступлению под Ленинградом. Они непрерывно подтягивали подкрепления, усилили воздушную разведку немецкой обороны, активизировали работу армейской разведки.