Владыка времени - Неволина Екатерина Александровна - Страница 5

– Да, спасибо, Саша, – отозвался он ровным голосом, в котором не сквозило даже тени беспокойства, – сейчас его наберу.

Она промолчала, но Глеб чувствовал на себе ее внимательный взгляд. «И что смотрит?» – с раздражением подумал он, но тут же одернул себя: вот что значит нечистая совесть – начинаешь нервничать из-за всяких пустяков. Глеб не мог позволить себе нервничать и тем более испытывать раздражение к кому-нибудь из членов команды: слишком большая ответственность на нем лежала, слишком важна была их миссия.

– Ну, давай, спокойной ночи. Я тоже сейчас немного почитаю – и спать. – Он улыбнулся, чувствуя, как негатив, точно дождем, смывается этой улыбкой.

– Спокойной ночи, – отозвалась Александра, все так же неподвижно сидя в своем кресле.

Да, критская статуэтка или медная монета, пожалуй, даже эмоциональнее.

Глеб прошел в свою комнату, включил свет, высветивший по-спартански простую обстановку: светлые стены; узкую, похожую на солдатскую кровать, аккуратно заправленную и застеленную светло-защитным покрывалом; небольшой стол, на котором стоял ноутбук и лежало несколько словарей; прибитую над столом полку – тоже со справочными материалами. Ни единой личной вещи, словно Глеб не жил здесь, а остановился на одну ночь в гостинице, чтобы с рассветом продолжать путь.

Без рыжеволосой феи весь его мир был аккуратен, выверен и холоден, как январский снег.

Парень подошел к окну и, отодвинув край простых, почти офисных жалюзи, взглянул на темное небо.

Интересно, что сейчас делает Ольга? Может быть, тоже стоит у окна и думает о нем? И тогда они сейчас смотрят на звезды – словно в глаза друг другу… Глебу очень хотелось немедля набрать ее номер, чтобы услышать тихий нежный голос. Достав мобильник, парень повертел его в руках и решительно нажал кнопки.

– Евгений Михайлович, это Глеб. Вам удобно сейчас говорить?..

Звонить Ольге было бы проявлением слабости. Слабости Глеб позволить себе не мог. Он позвонит ей завтра в два. Ни минутой раньше.

Над частной школой плыла майская ночь. Где-то сладко и тревожно выводили трели соловьи.

Одноэтажный особняк погрузился в сон. Спала Дина, самая младшая из группы, ей снилось завивающееся спиралями пространство, через которое текли десятичные коды, и она сама плыла по этому океану, ловко маневрируя между единицами и нулями.

Спал Северин здоровым крепким сном, чувствуя приятную усталость после удачной тренировки. Сейчас его не разбудишь даже выстрелом из пушки.

Чутко дремали в полглаза в своих будках охранник Серега и его напарник Влад.

Спала Александра. Повернувшись на левый бок, она беспокойно вздрагивала и шептала что-то неразборчивое.

Глеб лежал в своей кровати с открытыми глазами, уставившись на равнодушный потолок. Сон бежал от него, как лань от охотника. Парень и сам не понимал, что именно с ним творится, отчего неспокойно сердце. Предчувствие. Глеб назвал бы это именно предчувствием. Но почему? Откуда? Зачем этот странный холодок, который он уже ощущал сегодня посреди жаркого солнечного дня?.. Евгений Михайлович выслушал его и укорил за то, что Глеб вступил в стычку с хулиганами. «Ты же знаешь, как важен для нас. Запомни, Глеб, ты принадлежишь не себе, а всей группе», – напомнил он, и Глебу стало стыдно – и за ту глупую стычку, и за то, что он скрывает от своего наставника нечто… важное… Может, именно стыд не давал ему сейчас заснуть, заставлял неотрывно пялиться в потолок, словно на нем огненными буквами был написан ответ на все самые важные вопросы.

Не написан. Глеб закрыл глаза.

«Я считаю до десяти. На счет десять я погружусь в сон. Один. Мое тело расслабленно. Мне тепло, я чувствую, как теплая волна разливается по моему телу. Два. В голове нет никаких мыслей – только образы подступающего сна. Три. Дыхание ровное, оно все реже, я погружаюсь в сон…»

На цифре «десять» он наконец заснул.

И только неугомонная луна, узеньким серпом выглядывающая из-за тучи, никак не могла успокоиться, и свет ее был тревожен и таинственен.

Утро в частной школе начиналось, как всегда, довольно рано. В семь подъем, с семи пятнадцати до восьми тридцати – занятия в тренажерном зале.

Глеб пришел в зал на десять минут раньше, но Северин уже был там и усердно занимался, наматывая километры на беговой дорожке.

– Привет, – поздоровался с ним Глеб, занимая соседнюю дорожку. – И хорошего утра.

Он начал разминку с ходьбы, но почти сразу перешел на легкий бег. Мышцы после вчерашнего растяжения болели. Но Глеб, вспоминая удивление и восторг в глазах Ольги, не сомневался: оно того стоило! Еще как!

– И тебе хорошего утра, – отозвался Северин.

Глеб скосил глаза на его приборную доску. Надо же, бегает уже полчаса, а все такой же свежий, будто только-только встал на дорожку. И вообще спит ли он когда-нибудь или так и занимается круглые сутки?

Северин действительно выглядел бодрым. Он был не слишком высоким – пальца на два ниже Глеба, зато поджарым, сильным и очень ловким. С внешностью у него тоже все было в порядке: пепельно-русые волосы, прямой нос и синие, действительно напоминающие о Севере, глаза. Он был почти на год младше Глеба, однако Глеб не рискнул бы столкнуться с ним в поединке. С физической подготовкой у Северина было не то что хорошо, а очень хорошо. Например, с вчерашними мерзавцами он расправился бы вдвое быстрее, чем Глеб, и сегодня наверняка не страдал бы от растяжения. Иногда Глебу казалось, что приятель вообще сделан из резины или, вернее, из гибкой перетекающей, как ртуть, стали. Быстрый. Сильный. Смертельно опасный.

– Привет, мальчики!

В зал вошла Александра. Как всегда, аккуратная и собранная. Волосы стянуты в тугую ровную косу, на губах – улыбка. Вот только щеки, как показалось Глебу, немного бледноваты, впрочем, в этом наверняка виновно освещение.

– Привет, – хором отозвались мальчики.

Александра заняла велотренажер и принялась крутить педали. По ее отсутствующему выражению лица было заметно, что девушка целиком погружена в свои мысли. Но докучать ей разговорами никто не стал: Северин был слишком сосредоточен на тренировке, а Глеб тоже думал о своем. Об Ольге.

Последней, с десятиминутным опозданием, отчаянно зевая, появилась Дина – тоненькая хрупкая девочка, примерно по грудь Глебу, с большими орехово-карими глазами и вечно растрепанными темными, в черноту, волосами.

Она была самой младшей из группы, ей исполнилось всего тринадцать лет, однако уже сейчас мало кто из матерых программистов мог поспорить с ней, к тому же девочка отлично разбиралась во всех электронных и электрических устройствах, могла с закрытыми глазами разобрать и собрать телевизор или плеер. В общем, реально заслуживала уважения, хотя держалась несколько в стороне от других членов команды и со спортом не очень-то и дружила.

– Давай, Динка, становись, я уже закончил. – Глеб остановил свою дорожку – хорошенького понемножку.

Дина недовольно поморщилась, но на дорожку встала и зашагала, включив самый щадящий режим.

– Ну что ты так? Как ты станешь действовать в полевых условиях, если не будешь нормально тренироваться? – спросил Глеб. Он, как старший, опекал всю группу, а к Динке относился словно к младшей сестре, постоянно требующей серьезного надзора.

– Слушай, как можно столько времени на такое глупое занятие тратить? – пробурчала Дина, тем не менее немного ускоряя дорожку. – Бежишь, бежишь – и все без толку, никуда не прибегаешь.

– Зато в процессе ты извлекаешь много пользы, укрепляя свои мышцы и тренируя тело и дыхание, – заявил Северин, и Глеб с завистью отметил, что, несмотря на бешеный темп, тот даже не запыхался, а голос звучит по-прежнему ровно. – Ты прямо как дитя…

– Я не дитя!! Сколько можно повторять?! – зло крикнула Дина, топнула ногой и едва не слетела с беговой дорожки.

– Не обижайся, Дин, я не имел в виду ничего плохого. Ну прости, сама знаешь, я тупой, чего на меня обращать внимание? – попытался решить вопрос мирно Северин.