Владыка времени - Неволина Екатерина Александровна - Страница 17

– Может быть. Но вот князь пошел в эти самые подвалы. Идет он, и во дворе его встречает «смерд, человек земляной, слабый, кем земля русская сильна». Смерд оброк привез – то есть продукты, которые в качестве налога он должен князю отдать. Слушайте, тут очень интересный момент. Этот смерд, почти раб, кричит князю: «Не ходи, князь, худо будет!» Не знаю, что после этого было со смердом, но князь пошел дальше. Вышел он со двора княжеского всебогатого. Значит, Книга, если это она, хранилась не в княжеском дворце. И встретился ему гость, купец тароватый, Марко из Царьграда товары привез. Купец Марко Богатый – это персонаж многих былин, почти как Садко. В общем, Марко приехал из Константинополя и несет на княжеский двор дары, как бы налог на импорт. Он вдруг говорит: «Не ходи, князь, голый останешься».

– Кто о чем, а купец о деньгах, – усмехнулся Глеб.

– Дальше князь подходит к городским стенам, и там, у ворот, стоят кмети – это княжеские воины, дружинники. У них шеломы сияют, копья вострые, луки тугие и так далее. Они говорят князю: «Не ходи, господине, ущерб славе твоей будет». Как будто все знают, куда он идет.

– А дальше? – спросил Глеб.

– Дальше князь встречает священника, попа – «мудрого и пресловутого», который идет с похорон – уже, кстати, дурная примета. И поп говорит: «Не Господен сегодня день, княже, не смотрит на нас Христос Спаситель. Вернись, князь, домой». Но князь приказывает слугам своим побить попа, идет дальше и приходит в этот тайный подвал. К Книге ведет семижды семь ступеней, семь – священное число. И говорит князь «слово сильное» для каждой из семи голов. Тут заметим, что хорош Владимир Креститель, тот еще язычник. Он открывает Книгу и читает ее день и два, и три. В том числе и про измену княгини. А тем временем бояре сажают Потока в темницу, а над городом Киевом собирается черная туча, из которой падают медные люди с железным сердцем, истребляют старых и молодых.

– Жесть, – заметила Дина.

– Считается, что это о татаро-монгольском нашествии, – пояснила Саша. – Советники требуют от князя сделать что-нибудь, поднять богатырей, но тот, «очарованный Книгой», приказывает разогнать богатырей из Киева и отравить Потока. А дальше все плохо. Потока травят. Когда медные люди похищают княгиню, он слышит ее мольбы, разбивает двери темницы, но, будучи отравлен, сильно слабеет и погибает под ударами врагов. Богатыри разъехались из Киева, кроме Ильи Муромца, который как раз решил стать монахом в одном из киевских монастырей. Он, несмотря на свой монашеский сан, вступает с пришельцами в борьбу, убивает их без счета – где махнет палицей – улица, где стрельнет из лука – переулочек. Кровь ручьями течет, запруживает Днепр. Но в конце концов медные люди одолевают и его. А князь все читает Книгу! Прямо как наркотик какой-то. Тут в тайный подвал приходят те самые медные люди со своим царем Батыгой – то есть Батыем. Он тут впервые упоминается. Это, возможно, позднейшая вставка. Режут они тело княжеское белое, льют кровь алую и убивают Владимира. А Книгу прячут калики перехожие, старички Божии, в местах нелюдных северных, за семью запорами, за семью заговорами.

– То есть Книга где-то на севере? – спросил Глеб.

– Необязательно, – возразила Саша. – С точки зрения Киева, и Владимир, и Москва тоже на севере.

– Да, любопытная былина, – снова кивнул Глеб. – А это ксерокопия? Можно взглянуть?

Александра протянула ему папку, и Глеб принялся перебирать бумаги, разглядывая.

– А это что? – ткнул он в одну из букв на полях. – Как понимаю, это не имеет отношения к тексту.

– О, таких пометок здесь много. Толи нумерация, то ли… – Александра вдруг вскочила с кресла. – Ну конечно! Как я могла пропустить?! Профессор хвалил меня абсолютно незаслуженно! Я же делала это на уроке, а теперь, как дура, увлеклась содержанием!.. Дай-ка сюда!

Саша придвинула на стол бумажки и стала пролистывать их, выписывая размещенные на полях буквы. Глеб и Дина с интересом наблюдали за ней.

– Ну вот, теперь готово! – сказала девушка удовлетворенно. – Если записывать современными буквами, получится вот так…

– Можно? – Глеб придвинул к себе листок.

То, что было написано, напоминало бред и никак не походило на текст. Просто набор букв. Возможно, они и вправду не имеют определенного значения и служат для нумерации или выделяют абзац, у которого стоят. Надо рассмотреть их еще с этой точки зрения.

– Что это? – спросила заглянувшая за плечо Динка. – Похоже на какой-то код.

– Наверняка, – согласился Глеб. – Посмотрите, тут повторяются черточки. Видимо, они служат для разделения.

– То есть до черточки – это одно слово? Такое длинное? – спросила Динка.

Александра покачала головой.

– Нет, обратите внимание, тут нет коротких слов. Значит, перед нами целые смысловые единицы. Необязательно предложения, – заметила она, разглядывая запись. – Вы же знаете, что в древнерусском не всегда ставились пробелы между словами?

Глеб кивнул, Динка помотала головой – вот они издержки негуманитарного образования. Впрочем, девочка молодец, сообразительная, так что наверняка наверстает.

– Я тоже думаю, это шифр, – подтвердил Глеб. – Самым распространенным на Руси был шифр литорея, основанный на замене согласных в то время, как гласные остаются неизменны.

Все принялись изучать написанное.

– Нет, – покачала головой Александра. – Непохоже. А если это что-то типа Цезаря? В Цезаре заменялись не только согласные, но и гласные буквы, и весь алфавит словно смещался. Подождите, давайте запишем алфавит, а потом попробуем соотнести его с нашим текстом.

Перепробовав несколько вариантов, ребята наконец поняли систему. Если отсчитать от буквы три знака вправо, текст становился значительно связанней.

Получившийся алфавит выглядел вот так:

Теперь прочитать текст не составляло труда. Так строчка до первой косой черты звучала как: НАЦАРСКОЙПСАРНЕ.

– Ну вот, – Александра с гордостью оглядела написанное. – «На царской псарне». Похоже, мы на верном пути!

Они принялись расшифровывать дальше.

– НА ЦАРСКОЙ ПСАРНЕ, ЗА МОКРОЙ ДОРОГОЙ, К ЗАКАТУ ОТ ХРАМА, В ТРУБЕ КАМЕННОЙ, В БОЛЬШОЙ КЛЕТИ ЗА СЕМЬЮ ЗАМКАМИ СИДЯТ НОЧИ ДЕТИ, БОЖЬЕГО ДАРА СТЕРЕГУТ ПОКОЙ, – прочитал наконец Глеб.

Ребята переглянулись.

– Ну, – обиженно протянула Динка, – понятней не стало. Что за царская псарня и мокрая дорога? Это после дождя она мокрая? А если дождя долго не было, то что, клад не найти?

– Ну почему… – Глеб задумчиво затеребил бумагу. – Мокрая дорога – это река…. Божий дар – наверняка Книга! С храмом, клетью и замками вопросов нет, но вот кто такие ночи дети?

– Порождения тьмы, – тихо произнесла Александра, и все вздрогнули.

– Супер! Андеды?! – Динка даже подпрыгнула на диване.

– Глупости, – Глеб укоризненно посмотрел на нее. – Это реальность, а не игровой мир. Я пока не знаю, что может означать «ночи дети», но наверняка мы найдем всему нормальное разумное объяснение, а еще мне кажется, что мы на верном пути. Больше всего это похоже на указание места, где спрятана Книга. Наверняка речь идет именно о ней.

– Но этой записи уже сто лет в обед. Что, если ее уже нашли до нас и без нас? – Динка задумчиво пососала палец. – Мы придем – а там пшик! Кстати, а куда мы, собственно, придем?

Глеб и Александра переглянулись.

– Я считаю, что Книги нет в Москве. Об этом свидетельствует и тот отрывок из мемуаров иностранного наемника, который я читала в прошлый раз, – предположила девушка

– Труба… Труба… – Глеб нахмурился. – Слышал я что-то подобное! Ну конечно! Александровская слобода! В рукописях упоминается так называемая «государева труба», которая, мол, находилась в Александровской слободе, однако до сегодняшнего дня никакой трубы не было обнаружено. К тому же слобода – одно из мест вероятного захоронения Библиотеки. Помните, когда Иван Грозный уезжал из Москвы, обидевшись на бояр, он увозил с собой многочисленные обозы, а вернулся с немногой поклажей. Я думаю, что взял он с собой все ценное – то есть в первую очередь книги. И где то многое, что было в повозках, отправляющихся из Москвы? Почему вернулся он с меньшим грузом? Вывод очевиден: что-то осталось в Александровской слободе.