Карибская тайна - Кристи Агата - Страница 8

Так и не вспомнив, мисс Марпл вздохнула, после чего с укором себя спросила — естественно не вслух: «Джейн, что ты, собственно, хочешь? Высосать из пальца целую историю? Разве тут можно нащупать что-то реальное?»

Она очень старательно повторила про себя весь разговор об убийствах и убийцах, который произошел между ней и майором.

— О Господи, — пробормотала она. — Даже если.., что я-то смогу с этим поделать?..

Но она уже знала, что все-таки попытается.

Глава 6

В ранний час

Мисс Марпл проснулась рано. Как у многих старых людей, сон у нее был чуткий, и в минуты бодрствования она занимала себя тем, что размышляла о делах, намеченных на день грядущий. Разумеется, дела были сугубо домашние и представляли интерес только для нее самой. Но в то утро мисс Марпл размышляла об убийстве и о том, что она смогла бы сделать, окажись ее подозрения справедливы. Задача выглядела чрезвычайно трудной. В ее распоряжении было одно-единственное средство — беседовать с окружающими ее людьми.

Старые дамы часто грешат болтливостью. Собеседники тяготятся этим, но, безусловно, не склонны видеть в чрезмерной словоохотливости какие-либо тайные умыслы. Главное — не задавать прямых вопросов (да и неизвестно еще, какие вопросы понадобится задать!). Надо понемногу выспрашивать — что получится — об определенных людях. Мисс Марпл перебрала в уме этих определенных людей.

Итак, если бы ей удалось выведать еще что-нибудь о майоре Пэлгрейве… Принесет ли это какую-нибудь пользу? Вряд ли. Если майора Пэлгрейва убили, то не из-за того, что он знал лишнее, не из-за его наследства и не из мести. Это был тот редкий случай, когда достаточные знания о жертве никоим образом не помогают выйти на след убийцы. Излишняя разговорчивость — вот что сгубило майора Пэлгрейва. Только это!

Доктор Грэм сообщил ей один любопытный факт. У майора в бумажнике лежало несколько фотографий: он сам на лошади, затем с застреленным тигром и еще парочка довольно примечательных снимков. Почему майор Пэлгрейв носил их с собой? Очевидно, потому, подумала мисс Марпл, имевшая богатый опыт общения с вышедшими в отставку адмиралами, бригадными генералами и простыми майорами, что у него был постоянный набор историй, которые он рассказывал при всяком удобном случае: «Забавная вещь произошла однажды, когда я охотился на тигров в Индии…» Или: «Был один случай во время игры в поло!..» Или этот его рассказ о вероятном убийце. И в качестве иллюстрации он всякий раз доставал из бумажника фотографию.

Это же он проделал и в разговоре с ней. Зашел разговор об убийствах, майор, чтобы подогреть интерес слушательницы, по обыкновению вынул снимок и сказал: «Как вам этот субъект — и не скажешь ведь, что убийца» — или что-то в этом роде.

Очень важно, что это был его излюбленный прием. История об убийствах входила в его постоянный репертуар. Стоило кому-нибудь заговорить об убийствах — майор тут как тут со своим снимком.

То есть надо думать, размышляла мисс Марпл, он наверняка рассказывал эту историю кому-нибудь еще из отдыхающих. Возможно, даже не одному человеку. Если так, она должна постараться разузнать еще какие-нибудь подробности — например, как выглядел «тот самый человек с фотографии».

Она удовлетворенно кивнула головой. Да, начать следовало с этого.

И разумеется, самое главное — эти люди, которых она назвала про себя «четверкой подозреваемых». Хотя, поскольку майор Пэлгрейв говорил о мужчине, — вероятнее всего, их — двое. Полковник Хиллингтон и мистер Дайсон тоже не очень-то похожи на убийц, но разве убийца так уж часто бывает похож на убийцу? А если кто-то еще? Обернувшись тогда, она больше никого не увидела. Имелось еще бунгало. Бунгало мистера Рефила. Мог ли кто-нибудь оттуда выйти и вновь войти, пока она еще не повернула головы? Если да, то это мог быть только слуга-массажист. Как его фамилия? Джексон, да, точно Джексон. Мог ли Джексон показаться в дверях? Это бы напомнило майору фотографию. Человек, выходящий из двери. Внезапное узнавание. До той поры майор Пэлгрейв, может быть, ни разу и не взглянул как следует на Джексона. Блуждающий и любопытный взгляд Пэлгрейва был прежде всего взглядом сноба, и, поскольку Артур Джексон не был пака-сахиб[20], майору незачем было на него заглядываться — на какого-то слугу-массажиста.

Незачем до того момента, как он, держа фотографию в руке, посмотрел поверх правого плеча мисс Марпл и увидел человека, выходящего из двери?..

Мисс Марпл улеглась поудобнее. План на завтра — верней, уже на сегодня: разузнать побольше о Хиллингтонах, Дайсонах и Артуре Джексоне, слуге-массажисте.

Доктор Грэм тоже проснулся рано. Обычно он поворачивался на другой бок и опять засыпал. Но сегодня ему что-то не спалось. Такой тревоги, мешавшей заснуть, он не испытывал уже давно. В чем дело? Он никак не мог понять. Лежал и думал. Это связано.., связано.., да, с майором Пэлгрейвом. Его смерть? Он не понимал, какая тут может быть причина для беспокойства. Что-то сказанное этой говорливой старушкой? Не повезло бедняжке со снимком. Она молодец, стойко перенесла его потерю. Но все-таки что это такое могло быть, какое случайно оброненное ею слово не давало ему теперь покоя? Как ни поворачивай, в смерти майора нет ничего странного. Абсолютно ничего. По крайней мере, лично он ничего странного не увидел.

Совершенно ясно, что при его состоянии здоровья… Тут доктор Грэм слегка сбился с мысли. Что он, собственно, знает о состоянии здоровья майора Пэлгрейва? Все вокруг наперебой твердили, что у него гипертония. Но в личных беседах с ним майор почему-то никогда об этом не упоминал. Впрочем, бесед у них, надо сказать, было очень мало. Майор Пэлгрейв был старым нудным болтуном, а таких доктор Грэм старался избегать. Так с какой же стати он решил, что тут что-то нечисто? Из-за старухи? Но она же ничего не сказала. Да и не его это дело. Местным властям все было предельно ясно. Нашли эту баночку с серенитом, и старый вояка явно многим жаловался на давление.

Доктор Грэм повернулся на другой бок и вскоре опять заснул.

Не спалось не только обитателям отеля. В одной из неказистых хижин на берегу ручья молоденькая Виктория Джонсон заворочалась в постели и вдруг села. Уроженка острова Сент-Оноре была восхитительным созданием с грудью, изваянной словно из черного мрамора, которую сполна оценил бы скульптор. Виктория провела пальцами по своим черным, туго завивающимся волосам. И ткнула под ребра ногой того, кто спал с ней рядом.

— Просыпайся, слышь?

Мужчина всхрапнул и пошевелился.

— Что такое? Рано ведь еще.

— Просыпайся, слышь? Поговорить надо.

Мужчина сел, потянулся и зевнул, разинув большой рот с великолепными зубами.

— Какая муха тебя укусила?

— Насчет покойника, майора этого. Кой-чего мне не нравится. Кой-чего здесь не так.

— Да что не так-то? Старый был. Вот и помер.

— Да слушай же ты. Таблетки. Про которые доктор меня спрашивал.

— Ну и что таблетки? Слишком много, наверно, проглотил.

— Да нет, не то. Слушай, что я тебе скажу.

Она наклонилась к нему совсем близко и лихорадочно заговорила. Он зевнул и опять лег.

— Чушь какая-то. Никак не пойму, о чем ты толкуешь.

— Все равно утром поговорю с миссис Кендал. Как хочешь, а кой-чего здесь не так.

— Охота тебе в это лезть, — сказал мужчина, которого и без всяких свадебных колоколов она в настоящее время считала своим мужем. — Мало, что ли, других. — Повернулся на бок и закрыл глаза.

Глава 7

Утро на пляже

Позднее утро, пляж на территории отеля. Ивлин Хиллингтон вышла из воды и опустилась на горячий золотой песок. Сняла купальную шапочку и энергично тряхнула темными волосами. Пляж был небольшой. Отдыхающие обычно приходили туда утром, и около половины двенадцатого все были в сборе — начиналось нечто вроде светского раута. Слева от Ивлин в ультрасовременном плетеном кресле полулежала сеньора де Каспеаро, красивая венесуэлка. Чуть подальше восседал старый мистер Рефил — патриарх отеля «Золотая пальма», обладающий таким безоговорочным влиянием, какого только может достичь владелец несметных богатств, даром что он дряхлый инвалид. При нем была Эстер Уолтере. Она постоянно носила с собой записную книжку и карандаш — на случай, если мистер Рефил вдруг надумает продиктовать телеграмму, которая тотчас же должна быть отправлена. В купальном костюме мистер Рефил выглядел еще более усохшим — одни кости, покрытые складками дряблой кожи. Казалось, он вот-вот испустит дух, — но на островах говорили, что такой вид он имеет уже лет восемь. Его голубые глаза, окруженные сеткой морщин, остро взглядывали. Главным же удовольствием в его жизни было с ходу отрицать все, что ему говорили — кто бы ни был.