Реформатор - Аксенов Даниил Павлович - Страница 27

– Именно поэтому я дам тебе в помощь одного человека. Моего посла по тайным поручениям ишиба Регена. Вы вдвоем отправитесь в Томол и на месте оцените объем работ. Меня интересует скорейший результат. Если вам покажется, что быстрее будет действовать традиционным способом, то так и поступайте. Если нет – то по-другому. Все решения – на вас. Для меня главное – результат. И немедленно возвращайтесь. Лучше будет, если уложитесь в неделю.

– Когда отправляться, твое величество? – деловито спросил Кретент.

– Сейчас важен каждый день, – ответил Михаил. – Раниг все еще существует в состоянии неопределенности. Поэтому чем быстрее – тем лучше.

– Отбуду завтра же, – сказал ишиб.

– Это хорошо. Если не уложитесь в десять дней, то все равно возвращайтесь.

– Да, твое величество.

Когда Кретент вышел, король еще несколько секунд задумчиво смотрел на дверь, которая захлопнулась за ишибом. Особой необходимости посылать его в Томол не было. Казалось бы, к чему спешка? Приятели Мирены ждали столько лет и могли еще подождать. Но Михаил предполагал, что впереди у Кретента может оказаться более серьезная работа. А как ему доверить что-то существенное, если совершенно точно не знать, на что тот способен? Томольские дворяне были отличной проверкой возможностей. Именно с целью контроля туда же направлялся и Реген. Тайный посол потом, после совместной работы, все обстоятельно доложит королю, и его величество уже будет знать, в каких ситуациях таланты Кретента можно использовать, а в каких – нет. К тому же была и важная дополнительная причина. Королю претила мысль, что в Парме все еще орудуют организованные кланы наемных убийц. Из разговоров с Кретентом он понял, что это до сих пор так. Очень хотелось покончить с ними как можно скорее. Михаилу не было известно, как отнесся бы Кретент к истреблению бывших коллег, да и проверять его реакцию не хотелось. Проще отослать ишиба, а потом руками Комена нанести удар. У короля были основания предполагать, что на след означенных кланов наведет трактирщик Аунет Ратен. У этого трактирщика были гарантии сохранения жизни, но не было никаких гарантий ее качества. Но если он окажется таким же сговорчивым, то будет жить не только долго, но и счастливо.

Однако королю не удалось долго пробыть в одиночестве. Он вообще мог находиться наедине с самим собой длительное время лишь в одном месте – в подвале дворца. Во всех остальных местах, включая спальню, он нередко был не один. Впрочем, как раз спальня иногда тоже оказывалась свободной от посторонних. Единственный кандидат на то, чтобы составить там компанию – принцесса, – оказалась очень обидчивой. Она обижалась по пустякам, а потом отказывала своему жениху во всех его желаниях. Даже самых простых. Поездки в Сцепру принцесса не простила, хотя и пыталась сделать вид, что обижается по другому поводу. Анелия просто не могла показывать свою ревность по отношению к другой женщине. Не позволяла гордость. Аргументы по поводу того, что она сама отказалась сопровождать короля, возможно, сыграли свою роль. Обида была не очень велика, но достаточна для того, чтобы позволить его величеству наслаждаться полным покоем по ночам.

В дверь вежливо постучали, а потом, после разрешения короля, в комнату вошел Комен.

– Приветствую, твое величество, – радостно произнес он.

– Приветствую. – Михаил устало взмахнул рукой. – Что-то случилось?

– Нет, твое величество, но имеется вопрос. Что мы будем делать с арестантами Ксарра, которые поступают из разных городов? Их слишком много, а хороших мест в тюрьмах мало. Может быть, не будем их задерживать там? А то уру и тагга может быть неудобно в простых камерах. Зачем им страдать?

– Предлагаешь перевести куда-то?

– Конечно. На эшафот. А камеры освободятся для вновь прибывших.

– Нет, Комен, так мы не будем делать, – ответил король. – Ты их размести где-нибудь. Думаю завтра-послезавтра уже начать суды. Ради такого случая можно привлечь Ферена. А ты раздели их на группы. Тех, кто замешан в измене хотя бы косвенно, в одну группу, а тех, кто просто воровал, – в другую. С первыми решим прежде всего.

– А тех, кто тратил деньги провинций на свои нужды, но нагло не воровал?

– А что, есть и такие? – удивился король.

– Да. Этих чуть ли не половина.

– Ну, Ксарр удружил! Сказал же ему, чтобы брал лишь тех, кто слишком зарывается. Так я вообще останусь без власти в провинциях!

– Твое величество хочет этих отпустить? – теперь уже удивился и Комен. Он не привык к тому, чтобы кто-то, попавший в руки королевского правосудия и обладающий хоть мало-мальской виной, избегал сурового наказания.

– Да. Их отпустим с предупреждением. Но сначала заставим присутствовать на судах. А потом пусть возвращаются домой на свои прежние должности.

– Твое величество очень добр и снисходителен, – заметил Комен.

– Нет, не очень, – сразу же сказал Михаил. – Просто мы не в том положении, чтобы разбрасываться кадрами. Будем считать, что они выучат урок и исправятся. Для умных людей увиденного будет достаточно, а дураки отсеются сами.

Комен всем своим видом показывал, как он не одобряет подобную мягкость. Для него, уроженца этого мира, жестокость являлась скорее правилом, чем исключением. Но королю чувства генерала по этому вопросу были безразличны. Он руководствовался своими.

– Сколько арестованных замешано в измене? – спросил владыка Ранига, а теперь уже и Круанта.

– Пока что десяток набирается, – ответил Комен.

– Пусть все решают суды, – сказал Михаил. – Я не буду в этом участвовать. И подписывать приговоры тоже не буду. А вот помилование, пожалуй, подпишу. Показательно. Пусть люди привыкают. Так что найди среди изменников внушающего доверие и готового стать на путь исправления.

Король решил в корне изменить систему вынесения смертных приговоров, которая существовала до него. Раньше казнь любого преступника утверждалась королем. Для этого иногда даже не требовалось суда. Михаил попытался придать происходящему оттенок законности. Все решает суд. А король лишь милует или нет.

– Когда твое величество планирует… разрушение дворца? – Комен был в курсе ближайших планов короля, но не знал точных сроков. Потому что их еще никто не знал, включая Михаила.

– Думаю, что когда у нас будут трупы, – ответил тот. – Я распорядился, чтобы умерших, не имеющих родственников, пока что не хоронили. Когда накопится достаточно, тогда и начнем. Двадцати должно хватить. Лучше – больше. Но в любом случае долго ждать мы не можем. Если император предложит мне встречу, будет лучше, если к этому моменту не останется ни Свитка, ни дворца.

– А как мы сумеем избежать случайных жертв среди наших солдат и ишибов? – спросил Комен.

– Маневры, – произнес король ключевое слово. – Большую часть охраны дворца выведем на маневры. Потом – перетасуем личный состав между различными частями. Конечно, теоретически можно догадаться, что потери не так велики, как их описывают, но практически сделать это будет очень сложно. Часть солдат и ишибов вообще отправим с Танером сразу же, а часть пойдет с нами. Имен «погибших» не будем разглашать.

Король планировал отправить полковника Танера с отрядом средней величины на покорение северных провинций. А сам собирался лично идти на город-порт Иктерн. Этот населенный пункт был достаточно крупным, и Михаила терзали сомнения по поводу того, что ранигские и круантские знамена без проблем поднимутся над его башнями. Герб Круанта был достаточно оригинален, в отличие от ранигского крылатого льва. Он выглядел как две красные вертикальные линии на белом фоне, соединенные между собой прямой чертой внизу. Никто не мог понять, почему король Нерман решил использовать именно этот герб и что он означает. Но Михаил его придумал неспроста. Он допускал, что Круант, как союз королевств, может расширяться. И тогда, по мере присоединения новых членов, можно будет добавлять вертикальные линии так, чтобы их количество соответствовало количеству участников. Разумеется, об этом король Ранига никому не стал говорить. Рано еще оповещать о таких далекоидущих планах.