Багдадские встречи - Кристи Агата - Страница 21

– Старый жмот, – кивнул Эдвард. – Вечно старается, чтобы люди работали на него из одной любви к искусству!

– Жулик?

Эдвард ответил не сразу.

– Да нет… Правду говоря, я и сам не знаю, что думать. Особых доходов «Оливковая ветвь» ему не приносит, так что, похоже, он искренне трудится только ради своих идеалов. И тем не менее, что-то неладное во всем этом есть, я это просто сердцем чую!

– Пойдемте в дом! – сказала Виктория. – Потом мы еще обсудим все это.

– Вот уж не думала, что вы знакомы с Эдвардом! – воскликнула миссис Клейтон.

Виктория засмеялась.

– О, мы старые друзья! Потом, правда, потеряли друг друга из виду, так что я никак не ожидала встретить его именно здесь.

Мистер Клейтон, тот самый высокий, худощавый мужчина, появление которого спугнуло Викторию, когда она стояла на балконе, обратился к Эдварду:

– Удалось хоть немного сдвинуться с места?

– Самую малость, – ответил Эдвард. – Ящики с книгами здесь, но, чтобы их получить, нужно пройти бесконечные формальности.

Клейтон улыбнулся.

– На Востоке спешить не принято.

– Как назло, того самого чиновника, который вам сейчас нужен, никогда не оказывается на месте. Все полны доброй воли, все только и хотят помочь вам.., но дело не движется! – закончил он со смехом.

– В конце концов вы своего добьетесь, – добродушно заметила миссис Клейтон. – Доктор Ратбон поступил, однако, совершенно правильно, прислав вас сюда. Иначе эти ящики еще не один месяц пролежали бы в Басре!

– После палестинских событий здесь все страшатся бомб и.., подрывной литературы. Все кажется подозрительным!

Миссис Клейтон обернулась к мужу.

– Будем надеяться, что в ящиках доктора Ратбона книги, а не бомбы!

– Дорогая, – возразил Клейтон, – доктор Ратбон – выдающийся ученый, член нескольких академий, человек, известный и уважаемый во всей Европе!

В его тоне прозвучал оттенок упрека, но миссис Клейтон сделала вид, что ничего не заметила.

– Тем легче ему было бы заняться контрабандой! Клейтон ничего не ответил, но, судя по раздраженному выражению лица, замечанием жены остался недоволен. Поскольку в жаркое время дня заниматься делами здесь никому не приходило в голову, Виктория и Эдвард покинули после завтрака своих гостеприимных хозяев и отправились на прогулку вдоль берега Шатт – эль – Араба. Виктория любовалась рекой, зеленеющими пальмами, фелюгами, медленно двигавшимися на буксире по судоходному каналу. Погуляв по улочкам арабских кварталов, они не спеша возвращались к консульству, и Виктория задала своему спутнику давно уже мучивший ее вопрос:

– Как вас, собственно, зовут, Эдвард?

Он ошарашено посмотрел на нее.

– В каком смысле?

– В смысле полного имени. Фамилию вашу я ведь и до сих пор не знаю…

– А ведь верно!.. Горинг, Эдвард Горинг.

– Эдвард Горинг. Отлично, а то, знаете, в «Оливковой ветви» я чувствовала себя круглой идиоткой… Разыскивать человека, о котором только и знаешь, что зовут его

Эдвард.

– Там, случайно, не было девушки, такой жгучей брюнетки?

– Была.

– Это Катрин. Очень славная девушка. Если бы вы спросили Эдварда, она сразу сообразила бы, о ком речь…

– Не сомневаюсь, – чуть чопорно проговорила Виктория.

– Катрин очень мила. Вы согласны?

– Да, да…

– Красавицей ее не назовешь, но очень симпатична… Вот как?

Сказано это было ледяным тоном, но Эдвард продолжал, не обращая внимания:

– Не знаю, что бы я делал без нее. Она ввела меня в курс всех дел и уберегла от массы ошибок. Я уверен, что вы с ней подружитесь…

– Не думаю, чтобы у нас был случай для этого.

– Бросьте! Я устрою вас к нам на работу…

– Каким образом?

– Сам еще не знаю, но устрою. Скажу Ратбону, что вы первоклассная стенографистка и все такое прочее…

– Он же скоро сообразит, что это далеко не так.

– Не беда! Главное, что за место вы уже зацепитесь. Не придется бегать в поисках работы! А то ведь вы бы ее не нашли и, глядишь, отправились бы в Бирму или еще куда-нибудь на край света. Нет уж, девочка, ничего не выйдет! Раз повезло встретиться, снова исчезнуть я вам не дам!

Говорить о том, что ее и саму теперь никакими силами не удалось бы вырвать из Багдада, Виктория сочла лишним. Она просто заметила:

– В общем-то, поработать в «Оливковой ветви» было бы даже забавно!

– Ну, забавно, пожалуй, не совсем то слово. Времени работа там отнимает мало, а особо увлекательной ее не назовешь…

– Не говоря о том, что все это заведение производит сомнительное впечатление! Вы по-прежнему так считаете?

– О, я сказал это, знаете ли…

– Сказали то, что думали! И, по-моему, были правы.

Эдвард резко повернулся к девушке.

– Что вас натолкнуло на эту мысль?

– Кое-что, сказанное одним из моих друзей.

– Что это еще за друзья?

– Один из друзей…

Эдвард поморщился.

– У таких девушек, как вы, слишком много друзей. Злюка вы, Виктория! Я от вас без ума, а вам это совершенно безразлично!

– Не правда! – запротестовала Виктория. – Совсем не безразлично… – Скрывая радость, она добавила:

– Послушайте, Эдвард, среди людей, как-то связанных с «Оливковой ветвью», есть кто-нибудь по имени Лефарж?

– Лефарж? Эдвард задумался.

– Нет, – проговорил он наконец. – Насколько я знаю, нет. Кто это?

– А Анна Шееле? Это имя говорит вам что-нибудь?

На этот раз Эдвард отреагировал совсем иначе. Схватив Викторию за руку, он спросил:

– Что вам известно об Анне Шееле?

– Да отпустите мою руку, Эдвард! Ничего мне о ней не известно. Просто спросила, приходилось ли вам слышать это имя!

– Кто вам говорил о ней? Миссис Клип?

– Нет. Не думаю, во всяком случае… Когда женщина выпаливает столько слов в минуту, уверенным быть трудно, но думаю, что я все-таки запомнила бы…

– Почему вы решили, что Анна Шееле как-то связана с «Оливковой ветвью»?

– А это не так?

– Не знаю… Все настолько... настолько неопределенно…

Они шли уже вдоль садовой решетки консульства.

Эдвард бросил взгляд на часы.

– Мне пора поспешить к таможенникам. Чертовски неудобно, что я не умею говорить по-арабски!.. Покидаю вас, но ненадолго! Я хочу расспросить вас о многом.

– А мне, – ответила Виктория, – так много нужно рассказать вам!

Сказано это было без колебаний. Сама смелая до дерзости, она признавала только мужчин, созданных для опасностей, так же, как звезды созданы для того, чтобы сиять – на ночном небосводе. Если бы она попыталась уберечь Эдварда от того риска, на который идет сама, разве ему бы это понравилось?

К тому же, поразмыслив, Виктория пришла к выводу, что и Дейкин рассчитывал на то, что она привлечет Эдварда к выполнению задания.

Вечером молодые люди вновь вышли на прогулку – на этот раз по саду консульства. По настоянию миссис Клейтон, Виктория накинула поверх легкого платья шерстяной жакет. Ночь была чудесной, но увлеченные разговором молодые люди даже – не замечали этого.

– Все началось проще некуда, – сказала Виктория. – В мой номер – это было в «Тио» – вошел мужчина и умер там. Он был заколот кинжалом.

Эдварду это событие, видимо, не показалось столь банальным, потому что он с явным изумлением переспросил:

– Простите?

– Заколот кинжалом. Если бы его застрелили, я бы слышала выстрел. Во всяком случае, он был убит…

– Был убит и вошел к вам в номер?

– Не прикидывайтесь идиотом, Эдвард. Виктория рассказала приключившуюся с ней историю, не слишком, к сожалению, вразумительно, потому что правда всегда давалась ей с трудом. Вполне реальные события выглядели в ее рассказе чистейшей выдумкой.

– Вы себя хорошо чувствуете? – поинтересовался Эдвард, когда она закончила. – Не перегрелись на солнце?

– Конечно, нет!

– А то, знаете, все это кажется не слишком правдоподобным…

– И тем не менее, – чуть обиженно сказала Виктория, – именно так все и было!

– Но ведь все это не может быть правдой! Вся эта всемирная организация, тайные приготовления где-то в Тибете или Белуджистане – это же взято из какого-нибудь романа! Такого не бывает!