Дым небес - Головачев Сергей - Страница 1

Сергей Головачёв

Дым небес

Предисловие

К Девичьей горе примыкают два жилых массива: Лысуха, с многочисленными частными домиками, и Сапёрная слободка, застроенная многоэтажками. Отделяет местных жителей от горы лишь неглубокий овраг, но для многих он является непреодолимой преградой.

Не каждый отважится спуститься в этот яр, и уж тем более подняться на гору. Поскольку все знают – место это нехорошее и лучше держаться от него подальше. В основном, сюда забредают пришлые, которые даже не догадываются о том, куда они попали. Здешние и сами сюда не ходят, и детей своих не пускают.

Лет двадцать назад, после того, как на горе одна за другой стали пропадать девушки, ими было наложено табу на Девичью.

Пошли слухи, будто бы завелись на горе злыдни, завлекающие невинных девиц в логово лютого змея, у которого во тьме глаза светятся, а из пасти дым стелется.

Своими повадками змей этот, прозванный Дымным Бесом, напоминал другого легендарного змея – Горыныча, который в течении многих веков терроризировал Киев в противоположной стороне, в Кирилловских пещерах, заставляя киевлян чуть ли не ежедневно поставлять ему в качестве дани юных дев.

Правда, в отличие от него змей, поселившийся на Девичьей горе, ничего себе не требовал. Подобно скорпиону, он терпеливо ждал, пока девушки сами к нему пожалуют.

Совсем неподалёку отсюда находится гимназия. До Девичьей, как говорится, рукой подать, но, как ни странно, редко кто из школьников осмеливается нарушить запрет преподавателей посещать Гору. Страшилки о Дымном Бесе, а также о страже Девичьей Горы передаются ими из уст в уста.

Неслучайно поэтому у них уже в подсознании заложено: ТУДА НЕЛЬЗЯ.

1 Восхождение на гору

Эмма

Звонок на перемену, казалось бы, ничем не отличается от звонка на урок. Почему же тогда с такой радостью после нескольких секунд затишья выскакивают школьники из классных помещений в коридор? Шумя и галдя, они куда-то мчатся и, хотя одеты все по-разному, но в общей массе почти неотличимы друг от друга.

Обращают на себя внимание лишь гламурные мальчики и девочки, наряженные по последней моде, а также представители субкультур. Бросается в глаза замысловатая причёска эмо-боя с «тоннелями» в ушах, выбеленное лицо готессы, одетой во всё чёрное, или стриженая налысо голова «скина».

На первый взгляд Эмма ничем не выделяется в толпе. У неё обычные тёмно-русые волосы с несколькими осветлёнными прядями по бокам, на ней простые серые джинсы и обыкновенная розовая кофточка.

Правда, если приглядеться, можно заметить у неё пирсинг над левой ноздрёй и над правой бровью. Когда же она показывает кому-то язык, видно, что язык у неё тоже проколот.

Эмма заходит в туалет. Там у открытого окна уже вовсю дымят девчонки. Следом за ней в туалет врывается школьная уборщица.

– Да вы уже… задолбали тут курить! А ну живо… все на улицу!

Девчонки с сожалением гасят свои сигареты под струёй воды из умывальника и огрызаются:

– А че вы материтесь! Вы же в школе находитесь!

– А вы другого языка не понимаете.

Эмма выходит на школьный двор. Здание гимназии выкрашено в розовый цвет, а парадный подъезд в серый – любимые цвета Эммы.

В последний апрельский день уже горячо пригревает солнце, вовсю цветут каштаны и до сих пор желтеют одуванчики в траве. Мимо Эммы пробегает стайка девочек из младших классов. Одна из них со всего разгона наталкивается на неё.

– Блин, малявка, смотри по сторонам, когда бежишь!

– Сама смотри, блин! – отвечает малявка и бежит дальше.

Заглядевшись, Эмма сама наталкивается на кого-то. На своего «лысого монстра». Так иногда называет она Алёшу. Из-за того, что тот постоянно стрижётся налысо и из-за его вредного характера. Он учится в выпускном классе. Друзья называют его Злым, и кличка эта, как нельзя лучше, характеризует его.

– Привет, Эм.

– Привет.

Она тянется к нему, чтобы коснуться щекой его щеки, он приобнимает её за талию.

– Куда это ты направилась? – вдруг спрашивает Алёша, заметив, что задний карман её джинсов подозрительно оттопыривается. – Туда? – кивает он на гаражи, за которыми на переменах собираются на перекур все школьные курильщики и курильщицы, начиная с седьмого класса и заканчивая выпускным.

– Да, – настырно отвечает Эмма, – именно туда я и иду.

– Что у тебя там?

– Ничего.

– Покажи.

– Не покажу.

– Покажи, я сказал.

Алексей лезет к ней в карман и вытаскивает пачку сигарет.

– Ты же обещала!

– Это последний раз, – заверяет она, ни мало не смущаясь, даже не смотря на то, что так легко спалилась.

– Это уже сто последний раз, Эм! Ну, сколько можно!

– Ну, извини, Лёш.

– Ты неисправимая, – Злой со всей силы топчет ногой пачку.

– Ну что ты делаешь, монстр! – возмущается она.

– Ты – самоубийца! – заводится он. – Ты просто самоубийца! – Он поднимает с земли раздавленную пачку и, не глядя, тычет её ей в лицо. – Что здесь написано? Что здесь чёрным по белому написано, в этой траурной рамке?

– «Курение приводит к импотенции», – читает она.

– Ладно, это для пацанов, – обескуражено хмыкает он, – ну, а что обычно написано?

– «Курение убивает». Ну и что?

– То есть ты знаешь, что курение тебя убивает, и всё равно куришь?

– Да.

Злой в недоумении качает головой: подобной логики ему не постичь.

– Ладно, всё, с меня хватит! У меня этим куревом уже пропах весь дом! Мало того, что мамаша моя, так ещё и ты туда же! Короче, ещё раз увижу тебя с сигаретой…

– И чё тогда?

– Ничё. Это тебе придётся выбирать, что для тебя важнее: или я или твой Давидофф, – отбрасывает он раздавленную пачку в сторону.

– Будешь тут мне ещё указывать! Что хочу, то и буду делать, – перебивает его Эмма, – или принимай меня такой, какая я есть.

– Или что?

– Сам знаешь что!

– Да, я знаю, – соглашается он. – Тебе проще убиться, чем измениться.

Отрицание отрицания

На следующей перемене Алексей идёт по коридору и замечает сидящего на подоконнике тучного подростка-увальня, явно перекормленного своими родителями.

– Привет, Добрыня!

Такую кличку Никита Дубравин получил за свой добродушный характер. Его мясистое лицо украшает кепка с прямым козырьком, сдвинутым на бок. Из ушей свисают проводки от наушников.

– Привет, Злой, – радостно кивает он.

– Ну чё, постригся?

Добрыня на мгновенье приподнимает кепку, показывая бритую налысо голову.

– Как видишь.

– Ну вот, совсем другое дело. На человека стал похож.

– Это я специально… к сегодняшнему дню.

– Короче, в двенадцать мы должны быть уже там. Так что после третьего урока срываемся.

– Ясно.

– Что слушаешь? – Злой подсаживается к нему на подоконник. – Как всегда Эминем?

– Нет, сейчас Плацебо.

Злой сует себе в ухо один из его наушников, но через минуту возвращает.

– Не, что-то не цепляет. Как группу назвали, такая и музыка.

– А что название означает?

– Ну это типа такая таблетка безвредная, – объясняет Злой. – Для внушения. Люди думают, там – лекарство, а там – пустышка. А людей надо лечить иначе. По закону диалектики.

– Как это?

– Ну есть такой закон отрицания отрицания. Человека толкаешь в пропасть – он упирается. А умоляешь: ой, не надо, не прыгай – обязательно прыгнет.

В коридоре появляется Эмма. На бедре у неё болтается сумка на длинном ремне, а изо рта у неё выглядывает палочка от чупа-чупса. Заметив Алёшу на подоконнике, она делает вид, что его не видит.

– Эм! – окликает её Злой.

Она не оборачивается. Злой срывается с подоконника и преграждает ей путь: